Ознакомительная версия.
Хотя после смерти принцессы князь Владимир вновь женился, но похоронить себя он завещал рядом с Анной, в таком же беломраморном саркофаге. До разрушения Десятинной церкви в 1240 г. останки Анны и Владимира особо почитались русскими людьми. Вероятно, они были провозглашены первыми русскими святыми. В Новгороде, по примеру Киева, в середине XI в. появились свои святые Анна и Владимир. Это – принявшая после пострига в монахини жена Ярослава Мудрого Ингигерд и старший сын князя Владимир. Их гробницы также были установлены в местном Софийском соборе и почитаются до сих пор.
В этом отношении Анне Романовне повезло меньше. Во время Батыева нашествия не только была утрачена ее гробница, но и забылась ее миссионерская деятельность, поскольку не была описана в древнейших летописях или каких-либо письменных памятниках, православное духовенство было заинтересовано в том, чтобы представить крестителем Руси одного Владимира Святославича и принизить значение греков в этом процессе.
Подводя итог деятельности византийской принцессы Анны на Руси, следует подчеркнуть, что она внесла большой вклад в христианизацию страны. Окружавшие ее духовные лица не только сами крестили русских людей, но и обучали представителей местного духовенства основам христианской веры и богослужения. При участии приглашенных принцессой греческих мастеров началось церковное строительство по всей стране.
Несомненно, что по инициативе Анны была обустроена в Киеве великолепная княжеская резиденция с первым величественным и необычайно красивым каменным храмом – Десятинной церковью, ставшей образцом для подражания при возведении в XI-XV вв. каменных соборов во многих крупных русских городах: Чернигове, Ростове, Суздале, Владимире-Волынском, Смоленске, Галиче Южном, Владимире на Клязьме и даже Москве. Все эти постройки были трехнефные, трехабсидные, крестокупольные и венчались пятью главками. Их посвящали одному из главных церковных праздников, установленных Анной, – Успению Богоматери.
Думается, что благодаря принцессе на Руси появились греческие мастера, научившие русских людей изготавливать цветное стекло и всевозможные изделия из него, главным образом женские украшения. При ней продолжает развиваться кирпичное строительство, появляется обычай украшать храмы и дворцы настенными росписями, мозаиками, резным камнем, инкрустировать полы разноцветными плитками. В быт знати все активнее начинает проникать византийская роскошь и изысканность, особенно это касается одежды и украшений.
Еще одним важным моментом явилось то, что брак с принцессой существенно возвысил самого Владимира в глазах международной общественности. Г. Г. Литаврин отметил, что в некоторых иностранных хрониках русский правитель стал именоваться царем, т. е. цезарем-императором.[254]
Путем женитьбы на Анне Владимиру Святославичу удалось избежать зависимости от Византии после крещения. Русская церковь, вероятнее всего, стала подчиняться в это время херсонесскому митрополиту, который в свою очередь был в подчинении у принцессы, властительницы Херсонеса.
Смерть Анны, видимо, создала большие сложности для русской церкви. Можно предположить, что их попытался разрешить Святополк Ярополчич, претендовавший на великокняжеский престол. Приблизительно в 1013 г. он женился на дочери польского короля Болеслава I и вознамерился с ее помощью установить в своем городе Турове католическую епископскую кафедру. Для этого с принцессой на Русь прибыл епископ Рейнберн. Однако излишне самостоятельное поведение пасынка возмутило Владимира Святославича, и он повелел арестовать и Святополка, и его жену, и католического епископа.[255] Другим путем пошел Ярослав Мудрый, учредивший киевскую митрополию и поставивший на нее русского монаха Илариона. Все эти события, возможно, способствовали тому, что об Анне и ее миссионерской и просветительской деятельности быстро забыли.
Глава 3. Женская половина семьи Ярослава Мудрого
Ярослав Мудрый был одним из сыновей полоцкой княжны Рогнеды и великого князя Владимира Святославича. В общей иерархии сыновей Владимира трудно определить его место, поскольку у князя было много жен, с которыми он жил одновременно. Неизвестен и год рождения Ярослава, поэтому исследователи высказывают на этот счет самые различные мнения.[256] С наибольшей уверенностью можно назвать лишь период, в который тот мог появиться на свет: с 982 по 988 г. Эти хронологические рамки можно немного сузить, если предположить, что на самостоятельное княжение в Ростов Ярослав поехал в 988 г. после женитьбы отца на византийской принцессе. В то время взрослыми княжичи считались уже в возрасте около 4 лет после обряда посажения на коня. Они окончательно уходили от опеки матери и обзаводились дядькой-пестуном и с его помощью уже могли править.
Несложные подсчеты показывают, что Ярослав предположительно появился на свет в 983/984 гг., поэтому в 988 и был отправлен отцом в Ростов. Там в возрасте около 16 лет он, видимо, женился. Имя и происхождение этой женщины остались неизвестными. Хотя некоторые исследователи предположили, что ее звали Анной и именно ее саркофаг находится в Новгородском Софийском соборе, никаких данных на этот счет в источниках нет.[257] Известно лишь, что от первого брака у Ярослава был сын Илья, который после переезда родителей в Киев остался в Новгороде на самостоятельном княжении. Некоторые исследователи предполагают, что в это время княжич женился на сестре датского короля Кнута Великого Маргарет-Эстрид. Однако из-за того, что Илья вскоре умер, она вернулась на родину, где вышла замуж за нормандского графа Рикардо.[258] В русских источниках об этой принцессе никаких сведений нет.
Судьба первой жены Ярослава Мудрого оказалась трагичной. В 1018 г. она попала в плен к польскому королю Болеславу I, захватившему Киев, и, очевидно, вскоре умерла.[259] Вывод о ее гибели напрашивается из того факта, что в 1019 г. князь Ярослав женился на шведской принцессе Ингигерд.
Из различных источников известно, что у Ярослава Мудрого было несколько сестер: полностью родная (по отцу и матери) Предслава и родная только по отцу Мария-Добронега. Эти данные есть и в русских летописях, и в зарубежных хрониках. Большой след на страницах различных памятников оставила вторая жена князя шведская принцесса Ингигерд-Ирина. На всю Европу прославились и дочери Ярослава: Елизавета, Анастасия и Анна. Реконструкции их жизни и деятельности посвящена данная глава.
Сестры Предслава и Мария-Добронега
В древнейших летописях, как уже отмечалось, мало сведений о каких-либо женщинах, поэтому любое неоднократное упоминание чьего-либо женского имени сразу привлекает внимание. Одно из них – Предслава (Переслава), дочь князя Владимира I и Рогнеды, родная сестра Ярослава Мудрого. В Лаврентьевской летописи она упомянута трижды, и это свидетельствует о том, что для своего времени она была заметной личностью. Первый раз под 1015 г. сообщено, что княжна после смерти отца отправила в Новгород брату Ярославу весть об этом печальном событии и предупредила, что власть в Киеве захватил Святополк. Второй раз под тем же годом помещен отрывок ее письма брату, в котором она сообщала о расправе Святополка с Борисом и его намерении также поступить с Глебом и остальными соперниками. Последний раз имя Предславы упоминается под 1018 г. В этой годовой статье рассказано о том, как княжна попала в плен к польскому королю Болеславу I, захватившему Киев вместе со Святополком, и была увезена в Польшу.[260]
В Ипатьевской и Радзивилловской летописях данные о Предславе аналогичны за исключением того, что в Радзивилловской летописи она, видимо ошибочно, названа Переславой.[261]
На основе этих отрывочных данных, конечно, трудно составить полный исторический портрет Предславы, но некоторым историкам удалось найти в других источниках дополнительные сведения.
Так, Н. М. Карамзин обнаружил в «Житии Моисея Угрина» повествование о том, как Моисей, будучи одним из близких людей князя Бориса Владимировича, после его гибели встретился с Предславой и подробно рассказал о трагедии. В хронике Титмара историк нашел текст об обстоятельствах захвата Киева польским королем Болеславом. Из него он узнал, что Предслава фактически превратилась в наложницу короля. Так он отомстил ей за отказ выйти за него замуж ранее: княжне якобы не нравилось, что Болеслав был непомерно толст и склонен к прелюбодейству. Титмар сообщал, что вместе с Предславой попали в плен ее мачеха, восемь сестер и жена Ярослава Мудрого.[262]
В сочинении польского хрониста Мартина Галлуса Карамзин обнаружил объяснение причины войны Болеслава с Ярославом Мудрым. Главным было не желание короля помочь зятю получить киевский престол, а попытка силой сделать своей женой именно Предславу. По мнению Мартина Галлуса, княжна была исключительно умна, благовоспитанна, хороша собой, поэтому Болеслав любой ценой стремился заполучить ее.[263]
Ознакомительная версия.
