Ознакомительная версия.
В октябре на долю Ивана Трофимовича выпали тяжелые испытания, и связаны они были не только с боевыми действиями. Стоит подробнее описать эти события, в них — атмосфера дней 41-го года. 5 октября частям 9-й армии был отдан приказ отойти и занять новый рубеж обороны. В условиях «дырявого» фронта, при плохой связи Еременко посчитал, что, находясь в штабе армии, он не сможет полноценно обеспечить перегруппировку авиации, и решил отправиться в войска. 6 октября командующий ВВС армии вместе со своим начштаба майором Гужовым вылетел на У-2 из Каларовки в 20-ю смешанную авиадивизию с целью, как он сам потом писал, «… интенсивной разведкой установить группировку противника, самому лично поставить задачу на штурмовые действия и, если возникнет необходимость, вывести части ВВС из-под удара». В штабе 20-й сад Еременко задержался до вечера: ожидал результатов штурмовок и ставил подчиненным задачи на следующий день. Уже в сумерках он в одиночку отправился в обратный полет, но с воздуха заметил на дороге штабную колонну и приземлился в поле рядом с шоссе. Тут же узнал — в Каларовку вошли немецкие танки, штаб армии уцелел, но «разбежался кто куда». К тому времени совсем стемнело, взлетать стало слишком рискованно, а уходить с колонной и бросать самолет не хотелось. Еременко решил остаться, взяв себе в подмогу одного красноармейца, который должен был помочь запустить мотор У-2 в случае появления немцев. Ждать их долго не пришлось. Около 11 часов вечера в свете разгоравшихся неподалеку пожаров были замечены несколько вражеских легких танков и кавалерия. Выбора не оставалось, и при очень плохой видимости, уже под огнем, Еременко взлетел.
Импровизированный экипаж направился на восток. Взошедшая луна и появившиеся в облачности просветы позволили благополучно посадить самолет на хлебное поле. Утром Еременко перегнал У-2 на аэродром Лебеди под Мариуполем, где базировался 131-й иап 20-й дивизии. Связавшись с Буденовкой, он выяснил, что там находится штаб 20-й сад, а также 170-й и 55-й иап той же дивизии. Весь день 7 октября Еременко провел в Лебедях, выполняя свои непосредственные обязанности по управлению действиями авиации. К исходу дня, когда воздушная работа была закончена, он выехал в Мариуполь, где обосновался штаб 9-й армии. Однако буквально за полчаса до его прибытия штаб перебазировался в Чермалык. Иван Трофимович вернулся в Буденовку, чтобы утром вылететь в штаб армии. Но с самого утра этого сделать не удалось — ночью противник вышел к морю, перерезав многие коммуникации, что потребовало дополнительного уточнения наземной обстановки и соответствующей корректировки ранее поставленных летному составу боевых задач. В Чермалык удалось прибыть только днем. Но и там штаба армии уже не было — он переместился на ст. Караль. Добравшись туда, Еременко немало удивил командование, ведь его считали погибшим в Каларовке. Доложив о данных воздушной разведки и работе авиации, Еременко узнал неприятные новости. Наземная обстановка становилась для ВВС 9-й армии очень опасной: противник уже занял Мариуполь, отступление войск становилось все более дезорганизованным, и было неясно, остались ли силы для защиты аэродромов в Буденовке и Лебедях. Полкам 20-й сад был отдан приказ о перебазировании в Бешево. Однако связи у штаба армии с Буденовкой не было, и Еременко добился разрешения вылететь немедленно туда.
Прибыв на место, он принялся организовывать оборону авиабазы, а также вывоз скопившихся там техники, ГСМ и пр. А набралось немало: 60 т бензина, 10 т масла, 12 исправных авиамоторов, более 3 тысяч бомб разного калибра, огромное количество патронов для авиационных пулеметов, по одному «бесхозному» И-16, УТИ-4, УТ-1 и множество другого имущества. Из отходивших мимо аэроузла наземных частей Еременко стал «сколачивать» заслон. К полуночи, когда поток отступавших иссяк, набралось около 2 тысяч бойцов, в том числе из НКВД и милиции, 6 танков и 12 орудий. Однако моральный дух большинства бойцов оставлял желать лучшего. Попытки наладить разведку ничего не дали — группа, ушедшая в северном направлении, исчезла; ушедшая в южном — дошла до ближайшей деревни и вернулась «.в полном опьянении, доложив, что дальше не пошли, так как у них устали ноги». Пользуясь темнотой, энкавэдэшники и милиционеры втихую ушли, неизвестно куда. И не они одни — к утру в обороне оставался лишь батальон аэродромного обслуживания, около 300 бойцов, собранных из отступавших, и один танк. К счастью, противник подошел к Буденовке только около полудня 9 октября. К тому времени большая часть имущества и ГСМ была вывезена, а остальное подожжено или взорвано. Уничтожили обороняющиеся и мост, по которому шла дорога к авиабазе. Остаток того дня Иван Трофимович провел, командуя. 218-й стрелковой дивизией.
Утром 10 октября Еременко прибыл к командующему ВВС Южного фронта генерал-майору Вершинину и доложил о состоянии частей, их дислокации и боевой работе. Получил приказ вылететь в Таганрог, откуда до конца дня руководил действиями 20-й и 73-й дивизий. Вскоре выяснилось, что соответствующие органы не представляют себе, где находился и чем занимался Еременко с 6 по 9 октября. Этим не преминули воспользоваться некоторые «доброжелатели»: молодого генерала немедленно отстранили от должности, а от ареста его спасли только прошлые заслуги. Иван Трофимович попал под особый надзор, начались унизительные проверки. В рапорте, написанном в это время на имя Вершинина, он изложил свои действия в злосчастные четыре дня и в заключение указал: «Мою работу, а также пребывание в частях и непрерывное руководство ими может подтвердить множество людей, с которыми я работал и которыми руководил. На основании этого считаю предъявленное мне обвинение необоснованным и прошу расследовать путем вызова людей и проверки моей работы. Прошу вашего ходатайства приказ об отстранении меня с должности командующего ВВС 9-й армии отменить».
Свидетелей действительно было много, и приказ отменили. Уже в ноябре Еременко стал командующим ВВС и членом Военного совета 18-й армии. После упразднения ВВС армий в апреле 1942 года он был назначен командиром 237-й истребительной авиадивизии 5-й воздушной армии, которая сражалась на Северокавказском фронте. С августа командовал смешанной авиагруппой Новороссийского оборонительного района Приморской группы войск Закавказского фронта (сокращенно САГ НОР). Здесь во время мощного наступления немецких войск на Новороссийск и Северный Кавказ у его летчиков было много работы. Выдержки из сводок боевых действий свидетельствуют, что справилась с ней авиагруппа на «отлично».
«…за период с 26.08 по 8.10.1942 САГ НОР произвела 3179 самолето-вылетов, из них 929 ночных, с общим налетом 2446 часов 15 минут. В результате внезапных и смелых штурмовых и бомбардировочных налетов, самоотверженности летного и технического состава уничтожено: 269 автомашин, 134 повозки с войсками и грузами, до 2000 солдат и офицеров, рассеяно до двух рот пехоты, 141 лошадь, 52 ЗПТ, 8 орудий ЗА, 8 орудий МЗА, одно орудие ПА, 4 мотоцикла, 2 цистерны, 2 прицепа, одна минометная батарея, 3 бронемашины, 3 танка, 4 понтона, 4 баржи, 7 катеров и одна лайба. Подавлен огонь одной полевой батареи, 6 батарей ЗА. Взорвано 2 склада боеприпасов и склад ГСМ. Погашено до 20 прожекторов. В проведенных 56 воздушных боях сбито 8 Me-109 и Ме-110, 5 ФВ-189 и подбито 6 Ме-109, 5 Ме-110 и один ФВ-189.»
В ноябре Еременко был назначен командиром 2-го смешанного авиакорпуса (сак) 8-й воздушной армии. С 18 ноября по 2 декабря, во время прорыва вражеской обороны под Сталинградом, части 2-го сак действовали в интересах 3-го гвардейского мехкорпуса и произвели 857 самолето-вылетов, из них: на штурмовку — 225, на прикрытие — 405, на разведку — 227. В январе 1943 года летчики из корпуса Еременко нанесли несколько эффективных ударов по аэродромам, с которых Люфтваффе пытались снабжать окруженную 6-ю армию. В течение 1943 года 2-й сак перебрасывался на участки Сталинградского, Закавказского, Северокавказского, Степного фронтов. Корпус участвовал в освобождении Батайска, Ростова, Новороссийска, других советских городов.
Назначение Еременко в конце 1943 года на должность командующего ВВС воссозданного Киевского военного округа, очевидно, было реакцией вышестоящего руководства на слишком непоседливый и боевой характер молодого генерала. Фактически на этом его боевая карьера окончилась.
В годы войны совершил полсотни боевых вылетов на истребителях И-16, Як-1, ЛаГГ-3, Ла-5, участвовал в нескольких воздушных боях. Документальных подтверждений не найдено, но сам Еременко говорил о двух самолетах противника, сбитых им в 1941 году.
Командующим КВО он служил до 1946 года, затем был направлен в Академию Генштаба. После ее окончания с 1949-го и до конца 1952 года возглавлял ВВС Уральского военного округа. Впоследствии занимал должности начальника управления боевой подготовки ВВС, помощника и заместителя по боевой подготовке командующего ВВС Дальневосточного округа. В 1956 году, в ходе хрущевских «реформ», генерал-лейтенант авиации Еременко был уволен в запас.
Ознакомительная версия.
