Ознакомительная версия.
Значение этнонимических перемен на рейнской границе и местном хинтерланде стало предметом горячих споров. Их причиной, по всей видимости, вновь оказалась иммиграция. Бургунды появляются в рассказе Тацита о Германии I в. н. э., но они жили намного северо-восточнее племени IV в., носившего то же имя. Весьма вероятно, что некоторые миграции выходили за рамки локальных перемещений, но, возможно, как и на востоке, они не принимали форму переселения целых народов{81}. В остальном же мы знаем, что под новыми именами продолжали существовать некоторые прежние племенные группы. О бруктерах, хаттах, ампсивариях и херусках в одном источнике сообщается, что все они принадлежали к франкской конфедерации племен, а подробные синхронные событиям свидетельства показывают, что алеман некие царьки всегда правили одновременно, каждый в своих владениях, обладавших значительной степенью самостоятельности. В сражении под Страсбургом, например, Юлиан столкнулся с семью царями и десятью князьками.
В то же время, однако, алеманнское общество к этому времени порождало полновластных царей, личностей, которые обладали куда большим могуществом, чем другие правители-соплеменники. Хнодомар, разгромленный Юлианом под Страсбургом в 357 г., был одним из них, так же как Вадомар, возвышению которого позднее противились римляне, и Макриан, которого Валентиниану пришлось признать в 374 г. Их власть не передавалась по наследству, и нет сообщений ни о том, как они стали столь могущественными царями, ни о том, какие выгоды это им приносило. Наши римские информаторы были не особенно расположены распространяться на сию тему. Не исключено, однако, что это подразумевало некоторую финансовую и военную поддержку, если таковая запрашивалась. Определенное развитие свидетельствовало о том, что этнонимические перемены III в. отражали политические реалии. На территории алеманнов, где существовали характерные для I в. независимые политические объединения, появились новые суперструктуры. Вполне возможно, хотя прямых свидетельств этому нет, что у тогдашних франков и саксов развитие шло тем же путем унификации институтов и общественных порядков. Если обратиться на восток, то то же самое, видимо, происходило на Дунае, у готов-тервингов. Атанарих возглавлял конфедерацию, в состав которой входило неизвестное число других царьков и князей{82}.
Но дело было не только в том, что политические структуры Германии IV в. отличались от ее политических структур I в. Новые археологические свидетельства проливают свет на глубокие социальные и экономические изменения, которые создали тот мир, где жил Атанарих. Все началось в грязных полях к востоку от северного участка римской границы на Рейне. В начале 1960-х гг. были проведены раскопки в двух сельских местечках — Вийстер в Нидерландах и Феддерсен в Германии. Находки имели поистине революционное значение. Оказалось, что это два крестьянских поселения, жители которых занимались пашенным земледелием и скотоводством. Оба относятся к I в. Особая важность данных открытий состоит в том, что на протяжении большей части своей истории это были сельские общины со значительным числом домов, где люди жили в одно и то же время: более пятидесяти в Вийстере и тридцать в Феддерсене Вирде. Кроме того, люди обитали в этих поселениях вплоть до V в. Значение изложенного в том, что речь идет о занятиях сельским хозяйством.
В последние столетия до н. э. в германских областях Европы господствовал скорее экстенсивный, чем интенсивный тип земледелия. Короткие периоды обработки почвы сменялись оставлением земли под паром на долгое время, и, чтобы прокормить наличное население, такой способ хозяйствования требовал больших земельных площадей. У народов раннего железного века отсутствовала техника поддержания плодородия полей на достаточно долгие отрезки времени, и поля могли использоваться всего лишь несколько лет перед тем, как их покидали. В целом вспашка принимала форму не столько проведения правильных борозд, сколько тщательной перекрестной зачистки, так что сорные травы перегнивали, обогащая плодородный слой почвы. Основным удобрением являлась зола.
Это то, чем выделялись поселения в Вийстере и Феддерсене Вирде. В начале римского периода германцы развивали совершенно новые методы, используя в качестве удобрения экскременты и более прогрессивную систему трехполья, что позволяло увеличить урожаи и сохранять плодородие земли на достаточно длительный срок. Впервые в Северной Европе, таким образом, стало возможным совместное проживание людей в более или менее постоянных, кучных (словно образующих сгустки) поселениях. На севере и востоке применение навоза началось позже. На территории современной Польши, в районе распространения Вельбаркской и Пшеворской культур германские поселения в течение первых двух столетий н. э. оставались небольшими, кратковременными и разбросанными на обширном пространстве. Однако к IV в. утвердились новые методы хозяйствования. Поселения в Северном Причерноморье, в краях, где властвовали готы, оказались, возможно, более жизнеспособными. Наиболее крупное из них, Будешты, занимало территорию площадью в 35 га. Было обнаружено значительное число плугов и деталей от них, и это доказало, что обитатели подвластных готам земель использовали железные сошники и лемехи для должной обработки земли, пусть и на небольшую глубину. В недавних работах показано, что такие поселения возникли также и в Скандинавии. Интенсивное пашенное земледелие развивалось вовсю, и анализ пыльцы подтверждает, что в период между началом нашей эры и V в. зерновые культуры, активно развиваясь, распространились в чрезвычайно широком ареале за счет пастбищ и древесных насаждений — на территории современных Польши, Чехии, Германии. Все новые и новые участки земли начинали подвергаться обработке и возделывались весьма интенсивно{83}.
Главным результатом всего этого стало то, что население подвластной германцам части Европы за века римского господства чрезвычайно выросло. Главным ограничением численности любого народа является возможность прокормиться. Переворот в земледелии у германцев резко повысил возможности для роста населения, и об этом росте свидетельствуют данные погребений.
Произошли изменения и в других секторах экономики. Какой-либо всеохватный обзор их невозможен, однако железоделательное производство в Германии чрезвычайно расширилось. В Польше в двух крупнейших центрах (в Светокржиских горах и на юге Мазовии) за римский период было произведено 8–9 млн кг необработанного железа. Это было намного больше, чем могло потребить население ареала Пшеворской культуры. Было также обнаружено множество мест, где добыча и выплавка производилась в меньших масштабах, таких как примерно пятнадцать кузниц, в IV в. сгрудившихся на берегу реки в Синицах на территории контролировавшейся готами Украины. Нечто подобное наблюдается и с керамикой: в начале римского периода германцы всю ее изготавливали вручную, очевидно, по большей части в местных мастерских. К IV в. такая керамика была вытеснена изделиями, изготавливавшимися уже на гончарном круге. Они обжигались при куда более высоких температурах и потому были прочнее и затейливее. Их делали чрезвычайно искусные ремесленники. Зарабатывали ли германские гончары себе на хлеб именно своим ремеслом, неясно, но не приходится отрицать, что экономика становилась все более разнообразной. Перемены особенно заметны в производстве предметов, предназначавшихся для элиты. Исследования захоронений показывают, что стекло очень ценилось у германцев в первые века н. э. Вплоть до IV в. все стекло, найденное археологами у германцев, ввозилось из Римской империи. Именно это, видимо, являлось причиной того, что стекло столь высоко ценилось — подобно тому как итальянские дамские сумочки в наше время. Однако в 1960-х гг. у подножия Карпат, в Комарове, раскопки выявили остатки мастерских по изготовлению стекла. Качество их продукции, широко распространенной (от Крыма до Норвегии), было таково, что их поначалу сочли римским импортом. Но стекольная мастерская со всеми ее формами для изделий не оставляет сомнений в том, что речь должна идти о германском производстве.
То же можно сказать и о драгоценных металлах. До начала нашей эры в германских селениях идентифицировались лишь немногие объекты по обработке таких металлов, и в первые века нашей эры огромное большинство украшений производилось из бронзы. К IV в. замысловатые серебряные застежки (fibulae) разных типов стали обычным элементом одежды германцев. Сохранилось несколько предметов большего размера, особенно одно из серебряных блюд из знаменитого клада, найденного в Петроасе, в Румынии, в конце XIX в. Как именно изготавливались по меньшей мере некоторые из этих изделий, можно судить по данным раскопок в деревне Бырлад-Валеа Сеака (в современной Румынии), которая, вероятно, находилась на территории, подвластной Атанариху, вождю тервингов. Для погребений в подконтрольном готам Северном Причерноморье характерны составные гребни, сделанные из оленьего рога. Гребни имеют немалое значение для представления о культуре. Прически, принятые у некоторых германских племен, символизировали принадлежность к ним (как знаменитый свебский узел) или определенный социальный статус (длинные волосы меровингских королей у франков). Раскопки в Бырлад-Валеа Сеака позволили выявить примерно двадцать жилищ, где оказались гребни и их детали на различных стадиях изготовления. Очевидно, вся деревня занималась их производством{84}.
Ознакомительная версия.
