судах, действительно являлись бы, как это предполагал Боттермунд, [263] линдийскими мастрами (что очень правдоподобно), то мы знали бы и число мастров и их сакральные полномочия, к важнейшим из которых, по-видимому, относились функции охраны чистоты культа.
Вся политическая жизнь Линда после синойкизма сосредоточилась на вопросах культа, на ревности к богам и святыням Линда, на контроле избрания жрецов, на проведении священных церемоний и на почетных постановлениях лицам, отличившимся своим особым рвением к линдийским богам и храмам.
Именно поэтому судьи и эпистаты, ранее, вероятно, наделенные другими полномочиями, после синойкизма активно вмешиваются в избрание священнослужителей. Аналогичный процесс происходил, конечно, и в Камире, и в Ялисе.
Вполне возможно, что мастры существовали (в одном из городов, или во всех трех) и до синойкизма, но стали «советниками», т. е. членами местных βωλαί лишь после него. [264]
До синойкизма совет, мы это хорошо знаем для Линда, назывался обычным термином βωλά. [265] Поскольку после синойкизма этот термин стал применяться лишь к совету Родоса, постольку, по-видимому, сочли наилучшим во главе каждого из городов поставить религиозный совет мастров. По постановлению камирцев, вынесенному, очевидно, на основании предшествующего закона родосцев, каждая ктена выбирала одного мастра и все выбранные, по созыву гиеропеев, собирались в Камире, в храме Афины для наблюдения за всеми государственными жертвоприношениями. [266]
По-видимому, это постановление, впервые после синойкизма излагающее порядок выбора мастров (для чего производится и точная фиксация ктен) и их полномочия, потому и начинается формулировкой «народ Камира постановил», что совет был ликвидирован и вместо него еще не было создано высшего религиозного совета, уполномоченного на решение всех сакральных дел камирской общины. [267]
Вообще довольно распространенное мнение о том, что после синойкизма все три родосских полиса сохранили прежнюю конституционную форму, влив в нее другое (сакральное) содержание, едва ли является верным. Может быть, конечно, высшая должностная коллегия Линда и называлась по-старому коллегией эпистатов, а коллегия Камира — коллегией демиургов, но в общей политической структуре этих государств коллегии уже занимали другое место, ибо пританы перестали существовать, так же как стратеги, гегемоны и навархи. Скорее всего, искать образец конституционного строя трех городов следовало бы в политическом строе Родоса, который, к сожалению, с этой точки зрения еще ни разу не подвергался научному анализу.
Таким образом, не проделав эту предварительную, необычайно трудоемкую и требующую специальных знаний работу, вряд ли можно восстановить живой облик политического строя каждого города.
Считать же, что одна лишь оставленная городам для самостоятельного управления сакральная область и представляет из себя всю основу их бывшей политической структуры — неверно.
Деление на филы, фратрии и роды, а также, вероятно, и разделение на территориальные округа имелось налицо в каждом из трех государств. Эти родовые институты были и после синойкизма сохранены за тремя городами; территориальные демы, наоборот, стали общеродосскими территориальными подразделениями. Однако, интересно отметить, что, по-видимому, разделение на демы было проведено точно в соответствии с прежними границами трех государств, так что мы можем различать демы Линда, Камира и Ялиса.
5. Родовые организации на Родосе
Проблема политического строя трех родосских центров, Линда, Камира и Ялиса, до общеродосского синойкизма является в истории острова одной из самых трудных и спорных.
Литературные источники, как правило, не дают почти никакого материала; кроме отрывочных имен отдельных ялисских басилевсов и имени линдийского мудреца басилевса Каллианакта, совершившего какой-то политический переворот в Линде, — из литературных источников ничего достоверного мы более получить не можем. Зато эпиграфические памятники дают ряд надписей, число которых постепенно возрастает, с названиями фил, ктен, синном, патр и диагоний; однако, самая ранняя из этих надписей относится лишь к IV—III вв. до н. э., т. е. ко времени уже объединенного Родоса, а большая часть надписей падает на более поздние периоды.
Родосский синойкизм имел свои оригинальные черты: при полном политическом объединении всего острова, три древних города не превратились в поселки, но сохранили свое значение городов. Потеряв свою политическую автономию, эти города сохранили и религиозную структуру и многие наименования прежних должностных лиц.
Все наше исследование ранних политических форм организации родосских городов основано на более поздних (иногда значительно более поздних) пережитках, которые в централизованной аристократической республике в связи с вышеупомянутой особой сакральной жизнью трех древних центров, естественно, оказывались очень устойчивыми.
Поскольку вопрос о родовых формах жизни древнего Родоса сложен и спорен, мне кажется необходимым проанализировать весь имеющийся в наличии эпиграфический материал.
Трехчленная форма родовой организации (род, фратрия, фила) в греческих полисах продолжала существовать как организация религиозная и, до известной степени, стоящая вне полиса. В каждом греческом полисе, как необходимое его дополнение и как существенный элемент его нормального функционирования, наряду с демами продолжали существовать роды, фратрии и филы, не совпадающие или совпадающие лишь частично с новыми территориальными округами. Таким образом каждый полис оказывается поделенным одновременно и на старые родовые округа, сохранявшиеся в силу религиозных традиций, общих жертвенников, святилищ, богов и религиозных празднований, и на новые общины. И то и другое деление, в большей или меньшей степени свойственное каждому греческому полису, существует вплоть до распада полисной жизни.
И на Родосе, наряду с территориальными демами, установленными после родосского синойкизма, продолжала существовать древняя, родовая по форме организация, делившая все население острова на роды, фратрии и филы. Принцип, лежащий в основе этого двойного деления, был качественно разный: в одном случае основой деления являлось население, его кровнородственные и религиозные связи; в другом случае в основу деления были положены связи чисто территориальные. Наряду с этими двумя системами разделения — родовой и государственной имелось и разделение, свойственное этапу сельской общины, учитывающее кровные и территориальные связи. Самая трудность этой проблемы осложняется при изучении греческих родовых институтов еще рядом обстоятельств, прежде всего тем, что в Греции мы уже не встречаем следов первоначального естественно возникшего родового строя. Во-первых, родовая структура греческих полисов несет на себе печать позднего происхождения. Мы имеем везде, как правило, уже выделившиеся знатные роды, противопоставленные остальному населению, низовая организация которого в разных полисах носит разный характер. [268] Во-вторых, довольно часто территория демов в основном совпадает с территорией фратрий, и демы носят родовые, иногда одноименные названия. [269] Кроме того, естественный процесс возникновения родов, фратрий и фил, начиная с периода господства родовой знати, многократно нарушается вмешательством извне, искусственными реорганизациями, образованиями поздних родов и фратрий. Этот процесс вмешательства сверху осложняется для исследователя наличием культовых союзов, подражающих то родам, то фратриям, и принимающих тоже родовые имена по
