последней поэме он обратился к Гонорию с памятным призывом подавить гладиаторские бои. Он не испытывал ненависти к язычникам, у него были добрые слова для Симмаха и даже для Юлиана, и он умолял своих собратьев-христиан не уничтожать языческие произведения искусства. Он разделял восхищение Клавдиана Римом и радовался, что можно пройти через большую часть мира белого человека и везде быть под теми же законами, везде в безопасности; «где бы мы ни были, мы живем как сограждане».28 В этом христианском поэте мы улавливаем последний отголосок достижений и мастерства Рима.
То, что Галлия достигла столь высокого уровня цивилизации, не было ни малейшей славой Рима. В литературе Авсонию и Сидонию соответствовали великие епископы Галлии IV века: Иларий Пуатье, Реми Реймсский, Евфроний Аутунский, Мартин Турский. Иларий (ум. ок. 367 г.) был одним из самых активных защитников Никейского Символа веры и написал трактат в двенадцати «книгах», пытаясь объяснить Троицу. Однако в его скромной резиденции в Пуатье мы видим, как он живет хорошей жизнью преданного служителя церкви: рано встает, принимает всех желающих, выслушивает жалобы, разбирает споры, совершает мессу, проповедует, учит, диктует книги и письма, слушает благочестивые чтения за трапезой и каждый день выполняет какую-нибудь работу, например, возделывает поля или ткет одежду для бедных.29 Таков был экклезиаст в его лучшем виде.
Святой Мартин оставил больше имени; сегодня его носят 3675 церквей и 425 деревень во Франции. Он родился в Паннонии около 316 года; в двенадцать лет он захотел стать монахом, но в пятнадцать отец заставил его вступить в армию. Он был необычным солдатом — отдавал свое жалованье бедным, помогал страждущим, практиковал смирение и терпение, словно собирался сделать из армейского лагеря монастырь. После пяти лет военной службы Мартин реализовал свои амбиции и отправился жить монахом в келье, сначала в Италии, затем в Пуатье рядом с любимым им Иларием. В 371 году жители Тура просили его стать их епископом, несмотря на его поношенную одежду и грубые волосы. Он согласился, но настаивал на том, чтобы продолжать жить как монах. В двух милях от города, в Мармутье, он построил монастырь, собрал восемьдесят монахов и вел с ними жизнь непритязательного аскетизма. В его представлении епископ — это человек, который не только совершает мессу, проповедует, совершает таинства и собирает средства, но и кормит голодных, одевает нагих, посещает больных и помогает несчастным. Галлия любила его так, что во всех ее частях рассказывали истории о его чудесах, даже о том, что он воскресил из мертвых трех человек.30 Франция сделала его одним из своих святых покровителей.
Монастырь, основанный Мартином в Пуатье (362 г.), стал первым из многих, появившихся в Галлии. Поскольку идея монашества пришла в Рим благодаря «Жизни Антония» Афанасия и мощному призыву Иеронима к анхоритской жизни, Запад сначала принял самые тяжелые и одинокие формы монашества и попытался практиковать в менее благоприятном климате суровые условия жизни монахов под египетским солнцем. Монах Вульфилаич годами жил с голыми ногами и ступнями на колонне в Трире; зимой у него выпадали ногти из пальцев, а с бороды свисали сосульки. Святой Сенох, близ Тура, так тесно заключил себя в четырех стенах, что нижняя половина его тела не могла двигаться; в таком положении он прожил много лет, став объектом почитания жителей.31 Святой Иоанн Кассиан привнес идеи Пахомия, чтобы уравновесить экстаз Антония; вдохновленный некоторыми проповедями Златоуста, он основал монастырь в Марселе (415) и написал для него первый западный устав монашеской жизни; перед его смертью (435) около 5000 монахов в Провансе жили по его правилам. Вскоре после 400 года святой Гонорат и святой Капрасий построили монастырь на острове Леринс, напротив Канн. Эти учреждения готовили людей к совместному труду, учебе и науке, а не к уединенному посвящению; они стали школами богословия и оказали существенное влияние на мысль Запада. Когда в следующем веке в Галлии появилось правило святого Бенедикта, оно создало на основе традиций Кассиана один из самых благодетельных религиозных орденов в истории.
IV. ХРИСТИАНСКИЙ ВОСТОК
1. Монахи Востока
По мере того как Церковь переставала быть группой верующих и становилась институтом, управляющим миллионами людей, она склонялась к более снисходительному отношению к человеческим слабостям и терпимости, а иногда и к удовольствиям этого мира. Меньшинство христиан считало такую снисходительность изменой Христу; они решили добиться рая бедностью, целомудрием и молитвами и полностью удалились от мира. Возможно, миссионеры Ашоки (ок. 250 г. до н. э.) принесли на Ближний Восток монашеские формы, а также теорию и этику буддизма; а дохристианские анхориты, такие как Серапис в Египте или общины эсенов в Иудее, могли передать Антонию и Пахомию идеалы и методы строго религиозной жизни. Монашество было для многих душ убежищем от хаоса и войн варварских нашествий; в монастыре или пустынной келье не было налогов, военной службы, супружеских распрей, изнурительного труда; рукоположение в священники не требовалось от монаха, и после нескольких лет мира наступало вечное блаженство.
Египет, чей климат почти приглашал к монашеству, изобиловал монахами-анхоритами и кенобитами, следовавшими уединенной жизни Антония или общинной жизни, которую Пахомий установил в Табенне. Нил был усыпан монастырями и обителями, в некоторых из них насчитывалось до 3000 монахов и монахинь. Из анхоритов Антоний (ок. 251–356 гг.) был, безусловно, самым известным. После скитаний от уединения к уединению он основал свою келью на горе Колзим, недалеко от Красного моря. Поклонники узнали его, подражали его набожности и строили свои кельи так близко к его келье, как он позволял; перед его смертью пустыня была заселена его духовным потомством. Он редко мылся и дожил до 105 лет. Он отклонил приглашение Константина, но в возрасте девяноста лет отправился в Александрию, чтобы поддержать Афанасия против ариан. Не менее знаменит был Пахомий, который (325 г.) основал девять монастырей и один женский; иногда 7000 монахов, следовавших его правилу, собирались, чтобы отпраздновать какой-нибудь святой день. Эти кенобиты не только работали, но и молились; периодически они отправлялись по Нилу в Александрию, чтобы продать свои товары, купить необходимые вещи и принять участие в церковно-политической борьбе.
Среди анкоритов возникло острое соперничество за первенство в аскетизме. Макарий Александрийский, по словам аббата Дюшена, «никогда не мог услышать о каком-либо подвиге аскетизма, не
