Скончался Мокей Черкасов в Санкт-Петербурге 3 февраля 1731 г. от чахотки на 46-м году жизни. Его похоронили на Охтинском кладбище.
* * *
Достойно упоминания имя отечественного кораблестроителя Ивана Немцова, деятельность которого была связана в основном с постройкой галер и заведованием Галерным двором в Санкт-Петербурге.
Иван Немцов происходил из северодвинских крестьян и вместе со своим братом Ильей с отроческих лет работал на постройке различных промысловых судов. К концу XVII в. он славился на Севере как искусный строитель ботов и иных мореходных промысловых судов.
Когда началось строительство судов в Воронеже для второго Азовского похода, архангельский воевода Ф. М. Апраксин направил туда обоих братьев. Они участвовали в постройке судов (чаще всего, галер), присматривались к методам иностранных мастеров, руководивших всеми работами.
С организацией Олонецкой верфи в Лодейном поле обоих братьев направили туда в помощь голландским мастерам: Ивана в качестве корабельного подмастерья, а Илью как корабельного ученика. В течение двух следующих лет Иван Немцов строил 14-пушечные шнявы „Дегас" и „Фалк" под руководством иностранных мастеров, которых за два года сменилось шесть человек. Фактически построил эти суда сам Немцов и по свидетельству вице-адмирала Крюйса блестяще справился с этой задачей. В 1704 г., когда сам Петр стал строить на Олонецкой верфи шняву „Мункер", он взял к себе в помощники Ивана Немцова. Как известно, шнява „Мункер" оказалась весьма удачным и быстроходным судном, на котором царь часто держал свой флаг.
Как опытного кораблестроителя Немцова неоднократно направляли в Новгород, Астрахань, Нижний Новгород и Москву для постройки „новоманерных" судов и выполнения ряда заданий Петра.
После заключения мирного договора со Швецией Адмиралтейств-коллегия, учитывая опыт минувшей войны, решила пополнить Галерную эскадру Балтийского флота новыми парусно-гребными судами, построенными „по французскому манеру". Руководителем строительства галер решили назначить Ивана Немцова, присвоив ему звание галерного мастера и назначив заведующим Галерным двором в столице.
Иван Немцов оказался весьма инициативным и деятельным администратором и строителем галер на Галерном дворе. Он быстро перенял у венецианского мастера Франциско Дипонтия все известные методы постройки „новоманерных" судов и вскоре сам начал их конструировать. Внимание Петра привлекла плоскодонная галера конструкции Ивана Немцова, созданная специально для использования в мелководных районах финских шхер.
До глубокой старости продолжал Иван Немцов строить галеры и скампавеи на Галерном дворе в Санкт-Петербурге, где он и умер в 1747 г.
Известный историк русского флота Н. А. Бестужев утверждал, что имя отечественного галерного мастера Ивана Немцова стояло в одном ряду с именами лучших иностранных строителей галер.
Наиболее яркой фигурой в отечественном гребном кораблестроении являлся галерный мастер Алатчанинов, который начал свою активную деятельность на этом поприще к концу жизни Петра.
Год и дату рождения Андрея Алатчанинова установить не удалось, хотя известно, что он был значительно моложе не только Ивана Немцова, но и Мокея Черкасова. Подростком в 1714 г. он начал плотничать на верфи Казанского адмиралтейства и, видимо, являлся уроженцем окрестных мест. Ведал Казанским адмиралтейством Мокей Черкасов, который организовал там массовую постройку скампавей. Он понял, что юный плотник обладает незаурядными способностями и сразу определил его к себе в ученики галерного мастерства. Являясь поклонником французских методов постройки галер, Мокей Черкасов посвятил своего ученика во все их тонкости. В течение последующих шести лет Алатчанинов был в Казани учеником и первым помощником Черкасова и под наблюдением своего учителя сам начал строить суда.
В 1720 г. решением Адмиралтейств-коллегий ученик 1-го класса Алатчанинов был направлен в Санкт-Петербург на Галерный двор в помощь галерному мастеру-венецианцу, чтобы научиться у него строить галеры „на венецианский манер". Учась у венецианца его методам создания галер, Алатчанинов критически сравнивал эти методы с „французским манером", которому его научил Черкасов. У пытливого молодого кораблестроителя стали появляться свои идеи по конструированию, которые позднее воплотились в самобытный стиль в кораблестроении.
Галерным мастером Андрей Алатчанинов стал сразу после смерти своего учителя Мокея Черкасова в 1731 г., приняв в свое ведение Киевскую верфь. В истории отечественного кораблестроения еще не было случая, чтобы такому молодому человеку, как Алатчанинов, присваивали звание галерного мастера, да еще ставили во главе верфи.
Несколько следующих лет Алатчанинов работал в Санкт-Петербурге на Галерном дворе на постройке судов для Балтийского флота. В связи с возрождением постройки судов в Тавровском адмиралтействе в 1733 г. туда была направлена рабочая команда во главе с Алатчаниновым. На него было возложено строительство судов для Азовской флотилии. Он по собственным чертежам построил в те годы в Таврове 15 транспортных судов и 500 больших казачьих „чаек".
После окончания войны с Турцией надобность в Азовской флотилии, а следовательно, и в Тавровском адмиралтействе отпала. Алатчанинов снова возвратился в столицу, где вскоре принял от Ивана Немцова в свое ведение Галерный двор.
Гребные суда, построенные под руководством Алатчанинова в 40-х годах XVIII в., были использованы для наступательных действий русской армии против Швеции. На них войска перебрасывали из Выборга к Гельсингфорсу, а оттуда – к Аландским островам, обеспечивая таким образом боевой успех в войне со шведами.
В последующую четверть века галерный мастер Андрей Алатчанинов непрерывно работал на столичном Галерном дворе, являясь главным строителем всех гребных судов. За особые заслуги в постройке судов для гребного флота Алатчанинову был присвоен ранг бригадира – небывалый случай для галерных мастеров (да притом еще для выходца из народных низов!). Ему был определен вчетверо больший денежный оклад, чем всем остальным галерным мастерам.
Скончался выдающийся конструктор-строитель отечественных гребных судов, отдавший этому делу более пятидесяти лет жизни, в 1766 г. За особое изящество и ходкость построенных Алатчаниновым судов его вдове „не в образец другим", была назначена высокая по тем временам пенсия 200 рублей в год.
* * *
Мы рассказали о творчестве лишь нескольких наиболее видных, плодовитых галерных мастеров, посвятивших свою жизнь строительству судов для отечественных гребных эскадр и вписавших славные страницы в боевую историю русского регулярного военного флота. Однако строительством галер и иных гребных судов в первой четверти XVIII в. занимались еще десятки других мастеров, подмастерьев и даже учеников 1-го класса. Без их труда и творческого вклада было бы невозможно построить за сравнительно короткий промежуток времени целую армаду из нескольких сот галер, скампавей, бригантин и иных гребно-парусных судов для Азовского и Балтийского флотов, а также Каспийской и Днепровско-Днестровской флотилий.
„Продольной крепости" умельцы
С самого начала создания отечественного Балтийского флота Петр I добивался превосходства его над флотами Швеции и ее потенциальных союзников не только по числу кораблей, но и по мощности артиллерийского вооружения. Не случайно в Санкт-Петербургском Адмиралтействе закладывали главным образом многопушечные корабли и фрегаты.
Чтобы установить на палубах кораблей большее количество пушек, требовалось увеличить длину их корпусов. Это было связано с необходимостью надежно обеспечить продольную прочность или, как тогда говорили, „продольную крепость" корпусов кораблей. Между тем, Петр еще во время своих заграничных поездок убедился, что вопрос обеспечения продольной прочности представлял собой нерешенную проблему даже для кораблестроителей такой страны, как Англия, где кораблестроение давно было одной из ведущих отраслей национальной промышленности. Он обратил внимание на то, что с той поры, как во время шторма в море в конце XVII в. переломился пополам и затонул первый построенный в Англии 70-пушечный корабль, английские кораблестроители стали ограничивать длину своих судов и больше не рисковали строить их со значением отношения длины к ширине свыше 3 – 3,5,
В те годы лишь французским кораблестроителям удалось постичь секреты надежного обеспечения продольной прочности создаваемых кораблей, по они держали их в тайне. Французы имали возможность не опасаться удлинения корпусов своих кораблей и могли поэтому устанавливать на их палубах большее число пушек, чем было на однотипных иностранных судах.
