Столь подробное отступление, посвященное каббалистике, было необходимо, чтобы более наглядно продемонстрировать методы специфической герменевтики, которая была создана Куртом Пельке. Глава «благих» позаимствовал у теософов принципы каббалистической трактовки текстов, которые перенес к европейским сказкам и христианским трудам. В частности, он подчеркивал, что «Библия, а также древние сказания и сказки народов мира» обладали «многоуровневым смыслом», который можно было постичь при многократном обращении. Надо было несколько раз перечитать слова, чтобы понять их потаенный смысл. Пельке писал: «Нужно понимать арийский язык оригинала, который опирался на письмо согласными звуками. Евреи даже сегодня отчасти придерживаются этого принципа, когда в важных трактатах заменяются гласные звуки точками, расположенными в определенном порядке. Подлинный же язык оригинала является арийским». Идея трактовать еврейскую письменность через «арийский язык», скорее всего, была позаимствована Пельке у великого французского мистика маркиза Сент-Ив д’Альвейдра. Тот в 1901 году в одном из писем, адресованных Папюсу, писал: «Согласно моим изысканиям, касающихся древних алфавитов, Ка-Ба-Jla насчитывает 22 буквы и является самым таинственным арийским алфавитом». Пельке же почти в духе каббалы придерживался идей многоуровневых смыслов: «Высшие знания можно понять только при семикратном обращении. Трехкратное обращение (трехсказ) подразумевает в начале наличие простого, экзотерического рассказа. Затем следует смысл второго уровня — духовная, внутренняя (эзотерическая) сторона дела. Третий же уровень дает возможность практического приложения знаний во благо всего человеческого рода. Понимание третьего уровня было почти полностью утрачено, его отголоски можно изредка встретить у отдельных теософов и оккультистов».
Далее Пельке предлагал комментарии к пятому и седьмому уровням каббалистической интерпретации текстов: «Пятый уровень находится под влиянием планеты Марс. Он имеет алхимическое значение. На этом уровне оккультные и магические способности проявляются в степени алхимической свадьбы и чудес Христа. Этот уровень имеет отношение к «философскому камню» и сказочной силе вриль древних атлантов. Это относится к эфирной субстанции (прана) теософов, флюидам Дюрвилля, силе Од фон Райхенбаха… Седьмой уровень находится под властью Сатурна… Он позволяет постигать тайны высшего миропорядка и божественности». В данном случае имеет смысл привести цитату из работы Папюса, которая была написана в 1903 году: «Обладание каббалистическими ключами открывает будущее, сулит успех, ведет на небо всех религий, приобщает к братству посвященных».
Если говорить о примерах применяемой Пельке интерпретации, то большинство из них относилось к библейским текстам. Одна из этих трактовок касалась указанного в Библии возраста Христа (33 года). Пельке полагал, что речь вовсе не о земном (физическом) возрасте. Пельке утверждал: «Иисус достиг тридцатого, наивысшего градуса посвящения, стал «рыцарем Кадоша», что символизирует собой совершенного человека — Адама Кадмона, о котором говорят каббала и оккультисты… Адам Кадмон — «первочеловек» — небесный прообраз человека земного». Современный иудейский мистик Гершом Шолем писал по этому поводу: «Если мы обратимся к каббалистическим трудам о Боге, то их мифический характер отчетливо обнаруживается в учении о десяти сефирот, возможностях и принципах действия живого божества… Только средневековая каббалистическая теософия восстановила и существенно развила гностическую экзегезу о мире эонов. Суть этих возможностей образует мир сефирот, развертывающееся божественное единство, которое включает в себя архетипы всего бытия. Это мир, который недостаточно сильно акцентирован, является миром внутрибожественного бытия. Он без крушения и без нового начала устремляется в видимые и тайные миры творения, которые по своему строению повторяют эту внутрибожественную структуру, отражая ее в себе». И далее: «Мифическое содержание этих символов является бесконечно изобильным. Но ничто более отчетливо не проступает, чем символика, в которой Бог открывает мир сефирот. Он предстает человеком в чистом виде, Адамом Кадмоном — первоначальным человеком. Бог, который может быть узрен человеком, предстает как раз в качестве первочеловека. Великое божественное имя в его творческом развитии звучит как Адам, о чем говорят каббалисты, занимавшиеся гематрией. Уже книга Бахир знала семь священных форм Бога, которые находили свое соответствие в частях человека. На этом основании было построено представление об Адаме Кадмоне». На каббалистические идеи, касающиеся Адама Кадмона, можно было бы не обращать внимания, если бы не несколько моментов. Каббалисты предполагали, что акт Творения происходил от света, который лился из глаз Адама Кадмона. Мир должен был накапливать этот свет в метафизических сосудах. Сефирот должны были находиться в этих «сосудах» в Адаме Кадмоне в разделенном состоянии. Однако, разбившись, эти «сосуды» привели к смешению высшего и низшего миров.
Как видим, в некоторых гностических доктринах Адам Кадмон являлся одновременно и божеством, и первочеловеком (идеальным человеком), тело которого состояло из мистического света. Курт Пельке весьма охотно подхватил эту идею, хотя и несколько трансформировал ее. Он высказывал идею о том, что исторический процесс в древности был по сути своей дегенерацией, то есть скатыванием идеальных перволюдей до уровня обыкновенных людей, которые во многом утратили в себе божественный свет. Поэтому высшей целью человека должно было стать возвращение в его идеальное состояние. Для этого надо было объединить всех, в ком текло хотя бы немного крови Адама Кадмона. Подобно большинству ариософов, «благие» провозглашали кровь «божественной субстанцией». Пельке всего лишь заменил некоторые каббалистические термины. Например, вместо Адама Кадмона и десяти сефирот он предпочитал использовать слово «кристалл» и производные от него. Он писал: «Миссия немцев состоит в том, чтобы создать новую, шестую кристианскую коренную расу. Это будет основная раса, которая займет всю материковую Европу… К формированию этой расы будут привлечены все люди, в которых течет кровь «кристаллических» перволюдей». Различие между доктриной «благих» и каббалистикой заключалось в том, что Пельке видел проблему падения перволюдей в расовом смешении и стремлении к материальным благам, в то время как еврейские мистики указывали на метафизическую драму: разбитые сосуды света.
В мистических концепциях «гуотов» можно встретить различные идеи, так или иначе относящие к гностическому наследию. Так, например, еще в II–III веках еврейские гностики пытались измерить части «божественного тела». Средневековые каббалисты превратили эти попытки в идею об Адаме Кадмоне. В их ритуалах имелось два аспекта. С одной стороны, предполагалось установить связь всех вещей в их истинном метафизическом единстве. С другой стороны, были ритуалы, которые были ориентированы на устранение любых негативных моментов, которые мешали установлению этой связи. Постепенно метафизические идеи были спроецированы на сугубо физический мир. Например, появилась идея о необходимости ритуальных процессов, которые вели к разделению «светлого» от «загрязненного». В своей расово-мистической конструкции Пельке кроме идеи об Адаме Кадмоне использовал еще несколько компонентов каббалистических доктрин. Он писал: «О чем, собственно, повествуется в мифе о лабиринте?.. Прежде всего, о древнем «искусстве сотворения людей», бара габра из каббалы — искусства, которое было утаено от низких людей. Они не были в состоянии ориентироваться в словесных переплетениях отдельных преданий, если не имели в своих руках нити Ариадны… Там человек является мерой всех вещей. Его совершенные и гармоничные физические свойства зависят от выявления в нем божественного духа… Таким образом вся древняя мудрость и все учреждения древности вращаются вокруг проблемы творения совершенного человека, который должен являться чистым божественным храмом. Это и есть нить Ариадны. Это и есть Альфа и Омега!»
Когда Пельке говорил о «бара габра из каббалы», то подразумевал мистическую трактовку знаменитой формулы «абракадабра». Однако в каббалистическом понимании слово «бара» означало «творение». «Искусство сотворения людей» имело в своей основе множество мифов, но в первую очередь оно ассоциируется с легендой о големе. В данном случае необходимо указать на книгу Йецира («Книгу творения»), создание которой приписывалось Аврааму, но, скорее всего, она была написана в первых веках нашей эры неопифагорейцами из числа евреев. В этом трактате не только описывалось устройство космоса, но и его соотношение с человеческим телом. Так, например, указывалось, что 22 буквы еврейского алфавита соответствовали частям человеческого тела. Со временем французские и немецкие евреи стали использовать «Книгу творения» в качестве руководства по магическим действиям. В XIV веке испанский раввин Ниссим Гиронди из Барселоны писал: «Ученые мужи Германии опирались на этот пункт, который почти ежедневно использовали для демонологических вещей. Они настаивали на том, что творение человека должно было происходить именно в сосуде».
