Слепое доверие, которое англичане питали к нашим генералам, стоило им их армии. В июне 1940 г. на территории Великобритании оставалось всего лишь несколько полков, не считая «домашней гвардии».
Гитлер знал это.
И тем не менее он не воспользовался этим случаем. Дойдя до пункта, откуда мог видеть берега Англии, он повернул на юг, прежде чем обратиться к востоку, где нашел поражение и смерть.
В этом видят его главную ошибку. Ищут объяснения этому.
Что отвечают документы Нюрнберга?
Они открывают странную вещь, — почти невероятную и тем не менее истинную. До июня 1940 г. Адольф Гитлер никогда не думал о завоевании Англии.
Этот «вулкан идей» изготовил в своем уме всевозможные проекты, — кроме одного. Он мечтал о завоевании Южной Америки, о новой гражданской войне в Северной Америке и о помощи американским немцам. Но он никогда не мечтал о своем вступлении в Лондон в качестве победителя.
Первая причина — высокое мнение, какого он был об Англии. Эта страна ему глубоко импонировала, была для него как бы запретным плодом. Даже в те моменты, когда он произносил против нее свои патетические громовые речи, он втайне ощущал ее превосходство. Это был дерзкий революционер, робко склонявшийся перед маркизой.
Помимо того Гитлер был убежден, что победа над Англией может быть достигнута на континенте.
Он думал, что после разгрома Франции Англия пойдет на сделку. Ее реализм должен был ей это подсказать, а те условия, которые он, Гитлер, ей предложит, окончательно склонят ее к этому акту мудрости. Ведь он сказал Иодлю 20 мая: «Англия получит мир, когда она его захочет». И Иодль в одном из своих показаний в Нюрнберге утверждал: «фюрер был готов заключить мир с Англией на песке Дюнкирхена».
У Гитлера не было намерения разрушить Британскую Империю. Он считал ее необходимой для мировой системы — быть может, для того, чтобы удержать население Азии от большевизма. Он упорно лелеял мечту о союзе с Англией, который представлялся ему необходимым условием и верной гарантией гигантской экспансии Германии к востоку. Перенести войну на территорию Англии, взять Лондон, заклеймить самое сердце Англии позором поражения — это значило убить свою мечту.
Зачем брать Лондон, если достаточно взять Калэ?
Гитлер находил Англию уязвимою с воздуха и с моря. Вторжение войск не было необходимым, чтобы принудить ее к покорности.
Вот что говорят документы Нюрнберга.
В своей неистовой антианглийской речи 23 мая 1939 г. Гитлер сказал:
«Если бы в первой мировой войне мы имели на два линейных корабля и на два крейсера больше, и если бы Ютландская битва началась утром, то британский флот был бы разбит, и Англия поставлена на колени. Это означало бы конец войны. В прежние времена недостаточно было разбить британский флот. необходима была высадка, т. к. Англия была в состоянии сама себя прокормить. Сейчас это уже миновало.
В тот момент, когда ее пути снабжения будут перерезаны, Англия окажется вынужденной капитулировать».
Представьте себе Гитлера менее нетерпеливым, не в такой степени подгоняемым временем, избавленным от страха преждевременной смерти. Прежде чем начать войну, он, конечно, построил бы сильный флот, как орудие воздействия, а в случае нужды — и борьбы. Момент был благоприятен. Англия, морское могущество которой упало сейчас на самую низкую ступень в ее истории, вряд ли была способна состязаться в морских вооружениях. Гитлер знал это. «Английский флот, — говорил он, — обладает сейчас всего двумя современными линейными кораблями, — это «Родней» и «Нельсон». Новые крейсера типа «Вашингтон» — неудачны».
Но постройка сильного флота требует времени, а у Гитлера его не было. Поэтому он вынужден был заменить флот средствами, которые сам считал второразрядными, но все же достаточными: минами, подводными лодками и авиацией.
«Эти средства, — сказал он своим генералам 23 ноября 1939 г., — могут поразить Англию весьма существенно, если только нам удастся обеспечить себе лучшую базу для операций. Изобретение нового типа мин (магнетическая мина) имеет громадное значение. Непрестанным минированием берегов Англии мы поставим ее на колени. Отныне мины будут опускаться, главным образом, с самолетов. Но воздушный флот нуждается в аэродромах вблизи Англии. А для этого мы должны занять Бельгию и Голландию».
Директива, изданная 10 октября 1939 г., упоминает в числе прочих целей наступления на Западе, «овладеть базой, необходимой и достаточной для будущих морских и воздушных операций против Англии». Слово «сухопутных» отсутствует. Идеи высадки не было в уме Гитлера.
Наступление на Францию имело в виду Англию, но не вторжение в нее сухопутных войск. В июне 1940 г. среди бумаг и проектов ОКВ не было никакого плана или даже намека на план высадки.
Операция против Англии была поставлена на рассмотрение после поражения Франции, когда Гитлеру стало ясно, что Англия не хочет идти на мировую. Но высадка — не легкая и щекотливая операция. Высадка требует громадных средств и тщательной предварительной работы. Небольшая высадка в Норвегии потребовала от Главного Штаба недель подготовки. Большая высадка в Англии требовала месяцев.
Работа начиналась в июле — слишком поздно для этого сезона. Слишком поздно для 1940 года. Слишком поздно для истории.
«Проблема, — говорит Иодль, — рисовалась следующим образом: не имея превосходства на море, Германия должна была обеспечить себе, по крайней мере, превосходство в воздухе. Значит, предстояло уничтожить сперва британский воздушный флот.»
Воздушные операции в сентябре доказали, что эта задача не могла быть выполнена. Английские истребители пострадали так мало, что немцы вынуждены были прекратить дневные налеты на Лондон. С этого момента высадка становилась невозможной: нельзя делать высадку, когда неприятель имеет превосходство и на море и в воздухе.
«Идея высадки, — говорит Иодль, — была оставлена 12 ноября, когда я представил фюреру рапорт, показывающий невозможность операции».
К этой идее больше никогда не возвращались. Налеты на Англию весной 1941 г. были безрезультатны. Показательные скопления судов в бухте Антверпена и в других «базах инвазии» были только блефом для отвода глаз.
Сам Гитлер изложил свою точку зрения на германо-итальянском совещании 21 января 1941 г, протокол которого находился среди документов Нюрнберга.
«По отношению к Англии, — заявил он, — я нахожусь в положении чело века, у которого всего один патрон в ружье. Пока я его сохраняю, он имеет силу; но если, выстрелив, я промахнусь, то положение станет серьезным. Неудачная высадка представляла бы такую потерю людей и материала, что надолго успокоила бы англичан и дала бы им возможность применять на других театрах, в частности в Средиземном море, те силы, которые сейчас они вынуждены держать дома. Держа их под угрозой высадки, я связываю эти силы. Вот почему для вида я должен подготовить высадку».
Это бросает свет на тот период войны: фактически Англия никогда не была под угрозой высадки.
Конечно, высадка имела шансы на успех летом 1940 г. Колоссальный разгром Дюнкирхена сделал ее возможной. Но для этого нужен был готовый план уже в тот момент.
Его свободно можно было изготовить в течении зимы. Гитлер имел для этого время. У него были к этому и средства. Он обладал силой фантазии, необходимой для того, чтобы представить себе и зафиксировать комбинированную операцию нового стиля, успех которой был бы построен на неожиданности и на перевесе воздушных сил. Но, вместо того, чтобы составить план инвазии в Англии, как естественного следствия победы над Францией, он занялся планом оккупации Норвегии, как необходимого предварительного условия продолжения воздушной и морской войны против Англии.
Быть может, в подсознательных глубинах, где прядутся тайные нити войны, Норвегия и Англия были иначе связаны между собою: Осло и Норвегия спасли Лондон.
* * *
12 ноября, по словам Иодля, Гитлер оставил мысль о высадке в Англии. В тот же день он подписал директиву № 18 (документ 444 P.S. Нюрнберга) о продолжении враждебных действий.
Первый пункт касается Франции. Вот его точный текст:
«Цель моей политики в отношении Франции, — самое тесное сотрудничество с этой страной для продолжения войны против Англии. В данный момент Франция входит в роль не воюющей державы: она должна будет терпеть на своей территории германские военные мероприятия — в особенности в своих африканских колониях — и оказывать им самую широкую поддержку, пуская в ход даже собственные средства обороны. Наиболее насущная задача Франции это пассивная и активная защита своих владений (западной и экваториальной Африки) от англичан и движения де Голля. Начиная с этой основной задачи, участие Франции в войне против Англии может развиваться далее все полнее и шире.
