Глава 13. МАЙДАН, КАК ЗАПОРОЖСКАЯ СЕЧЬ
После событий 1 декабря Майдан быстро структурировался и зажил полноценной жизнью. По меткой характеристике российского журналиста Аркадия Бабченко, «Майдан — это Запорожская Сечь, та самая, о которой все мы читали у Гоголя». Уже позже, в интервью для этой книги, Юлия Тимошенко назовет Майдан «обществом будущего». Обе характеристики предельно верны — точнее не скажешь. В эпицентре украинской столицы образовался пятачок абсолютной свободы; место, причастностью к которому каждый дорожил, каждый старался быть здесь полезен — хоть большим вкладом, хоть малым делом. Место, в котором справедливость, базовые человеческие права ценились превыше всего. На Майдане было все то, чего украинцам так не хватало в обычной жизни. И не было того, против чего они восстали — коррупции, мздоимства, чиновничьего беспредела.
Из воспоминаний Александра Турчинова:
«После первого декабря по периметру нашего Майдана выросли баррикады. Первая и основная — на Крещатике, на уровне Дома профсоюзов. Вторая — в начале Институтской, под мостом. Третья отсекала подходы к Почтамту. Была также верхняя баррикада на Михайловской и дальняя — у К.ГГА.
Весь этот периметр необходимо было кому-то удерживать. Но тут возникала проблема: на акции-то людей приходили сотни тысяч, а вот постоянно на Майдане оставалось не так много добровольцев. Бывало, что по ночам их количество падало до трех-пяти тысяч, и это уже не позволяло держать периметр. Пришлось перекрывать разрывы партийным активом из регионов. Организовывали их приезд в Киев с тем, чтобы было кому дежурить на Майдане.
Во-первых, это на какое-то время решило проблему. Во-вторых, влило в протест новые силы. Активисты возвращались в регионы, приобретая опыт и навыки организации майдановского движения.
Арсен Аваков вспоминал, что когда вы зашли в Дом профсоюзов, нужно было где-то собраться — посоветоваться. Нашли комнату, которая не была закрыта, а под рукой даже бумаги нет. На столе лежала обычная салфетка. И вот вы взяли эту салфетку и начали быстро набрасывать расположение «наших сил» на Майдане, оперативный план действий и т. д. Аваков говорит, что эту «историческую салфетку» сохранил.
Да, был такой случай. На этой салфетке я пометил место расположения сцены, обозначил места, где надо устанавливать палатки и строить баррикады.
Тогда же политики распределили между собой обязанности.
Для координации действий создали Штаб национального сопротивления. Сопредседателями стали лидеры трех оппозиционных партий — Арсений Яценюк, Виталий Кличко и ОлегТягнибок, а я был избран координатором штаба, то есть непосредственным его руководителем.
По сути, вы штабом и руководили.
Ну да, поручили, как «опытному товарищу» (улыбается. — С. К.). В принципе, все наши действия были согласованы, но практическое разделение полномочий было такое: лидеры партий отвечали за идеологическую, политическую составляющую, я — за «полевую», организационную работу.
Сначала было довольно сложно. Людей — море, а палаток, для того чтобы разбить полноценный лагерь, остро не хватает. Никто ведь не был готов к такому масштабному повороту событий. Но действовать приходилось быстро. Как раз резко похолодало, повалил мокрый снег… В результате мы достаточно быстро взяли под контроль еще и Октябрьский дворец — протестующим нужно было где-то размещаться.
Предоставлено Арсеном Аваковым
Девайте продолжим о распределении обязанностей.Андрей Парубий, с его опытом работы комендантом палаточного городка еще на Европейской площади, стал комендантом палаточного городка на Майдане. Степан Ку-бив — комендантом Дома профсоюзов, Андрей Сенченко и Людмила Денисова возглавили комендатуру Октябрьского дворца, «свободовец» Эдуард Леонов — комендатуру КГГА.
У каждого был свой участок ответственности, при этом Парубию достался самый сложный — периметр городка нужно было защищать, следить за порядком на его территории и тл. И ют ему в помощь были быстро сформированы отряды из числа протестующих. Сначала это была просто охрана Майдана, патрулировавшая территорию. Затем, по мере увеличения численности майдановцев, охрана разбилась на сотни, у каждой из которой появился сотник. Уже из них выросли сотни Самообороны.
На этом этапе, кроме вышеперечисленных лидеров партий, меня, комендантов всех помещений и Парубия, в штаб входили: мой заместитель по штабу Сергей Пашинский, руководитель медицинской службы, два зама Парубия по Самообороне — Левус и Величкович, отвечавший за дипломатическое направление Борис Тарасюк, были еще руководители группы логистики — отвечающие за организацию питания, поставку продуктов, дров, обеспечение гигиены и т. д., комендант сцены — Игорь Жданов, ну и наш незаменимый ведущий — Женя Нищук. Вот и весь штаб.
Будучи политиком более чем опытным, после событий первого декабря вы не могли не понимать, что этот протест так просто уже не закончится. Что после разгона студентов и избиения людей на Банковой украинцы так просто не усноюштся. Но вы точно не предполагали, что все обернется падением режима и бегством Януковича.
Сто процентов!»
Дальние баррикады
8 декабря состоялось очередное вече, в ходе которого было пришло решение о «расширении Майдана». Таким образом, баррикада появилась уже в Крепостном переулке, еще одна — на углу Богомольца и Шелковичной, недалеко от МВД.
На Бессарабке разгневанные демонстранты повалили памятник Владимиру Ленину. Так погиб один из главных в Киеве символов «совка» и прошлой эпохи. Ночью того же дня «запчасти» от Ленина уже были выставлены на продажу в Сети.
«Почему начали расширяться? В будни и ночью, как я уже говорил, людей было мало, критично мало — и для того, чтобы протест продолжался, развивался, мы должны были демонстрировать силу. Должны были наступать. Отсюда возникла идея с «дальними» баррикадами — мы их так называли, — продолжает Турчинов. — И в воскресенье было выдвинуто главное требование — отставка Януковича! После вече мы пошли на Богомольца, в Крепостной. Надеялись, что этот импульс станет новым этапом противостояния, вовлечет людей. Вече было, как всегда, многолюдным. Десятки тысяч людей пошли строить новые баррикады. Но стояли сильные морозы, валил густой снег, и ночью большинство снова ушло.
В результате эти баррикады мы продержали чуть больше суток. Силовики довольно быстро их «отжали». Их это вдохновило и наверху, видимо, было принято решение попытаться зачистить Майдан полностью. Они-то знали, что ночью людей на Майдане немного, вот и рассчитывали быстро справиться».
Власть «налаживает диалог»
Когда 3 декабря Виктор Янукович отправился с визитом в Китай, многие удивлялись: как он решился оставить страну в такой час, когда вся она была охвачена многотысячными митингами и протест все больше распространялся в регионы?
На самом деле Виктор Янукович оставался верен своему модус-операнди. Человек, не любивший брать на себя ответственность, рассчитывал переложить ее на подчиненных — так, чтобы он вернулся из длительного вояжа, а Майдана, который так его нервировал, больше бы не существовало. И проблем бы не было. Чтобы «сами собой» испарились.
Угадывая «хотелки» лидера, подчиненные рьяно взялись за дело.
Против участников протестных акций оперативно возбудили 53 уголовных дела. Следователи прокуратуры собирали данные о студентах и преподавателях, участвовавших в волнениях. Народных депутатов Арсения Яценюка, Арсена Авакова, Сергея Пашин-ского, Николая Княжицкого и даже музыканта Александра Положинского вызвали на допрос в прокуратуру. Все они проходили в деле как «активные участники протестных акций». Всем светил реальный срок.
Под парламентом едва ли не ежедневно Партия регионов собирала альтернативный митинг — «за мир и стабильность». На митинг свозили проплаченных активистов. Сами акции охранял «Беркут».
Ведущие новостные сайты страны, в том числе Lb.ua, подвергались жесточайшим хакерским атакам — слаженным и интенсивным. Было понятно, что предпринимаются и координируются они из единого центра и с единой целью: изолировать граждан от получения объективной информации. В ту зиму Интернет стал основным ее источником. В ту зиму Интернет стал одним из главных врагов власти.
9 декабря СБУ совершила налет на офис оппозиционной партии «Батькивщина». Срезали «болгаркой» ворота и ворвались во двор. В ходе короткого и ожесточенного штурма из офиса вынесли компьютерные серверы. Позже, «на основании полученных с серверов данных», оппозиционеров попытаются обвинить в экстремизме.
