Постойте, а не то ли это самое, что мы видим сегодня, глядя на искусственно созданное иумечо подогреваемое противостояние с исламским миром — ну не хотят арабы бесплатно поить Америку нефтью! И не хотят они банков по нашему образцу, тем более еврейских банков! Конечно, они предпочтут войну полному разорению…
А США — снова там, у себя, за океаном… Или на этот раз не совсем? Вообще-то не дай Бог (и Аллах), но нужно быть Бушем, чтобы обидеться на бывшего сокурсника и соратника Бен Ладена (практически соправителя Саудовской Аравии) за то, что тот не захотел «по-доброму» сдать свою страну и показал в целях разъяснения, каким может быть исход. Конечно, космополиту Бушу родина— там, где карман. Ему особо и до Америки дела нет. Поэтому некоторые вещи и кажутся таким космополитам странными.
Выходит, мы снова на волосок от пожара? Да!
Немцы сражались во имя своего Отечества — их противники не понимали, во имя чего им надлежит умирать.
Как писал тот же Сент-Экзюпери:
"Родина — это не совокупность провинций, обычаев, предметов, которые всегда может охватить мой разум.
Родина — это Сущность… Мы пренебрегали сущностью человека. Мы полагали, что хитрые махинации низких душ могут содействовать торжеству благородного дела, что ловкий эгоизм может подвигнуть на самопожертвование, что черствость сердца и пустая болтовня могут основать братство и любовь. Мы пренебрегали Сущностью".
И еще пару фраз из пронзительного "Военного летчика":
"Действовать с воодушевлением можно только тогда, когда действия имеют очевидный смысл. Не жаль спалить урожай, если под его пеплом будет погребен враг.
Нужно, чтобы то, ради чего умираешь, стоило самой смерти. Война — это приятие не риска. Это приятие не боя. Наступает час, когда для бойца — это просто-напросто приятие смерти. Умирают за дом, а не за вещи и стены. Умирают за собор — не за камни. Умирают за народ — не за толпу. Умирают из любви к Человеку, если он краеугольный камень Общности. Умирают только за то, ради чего стоит жить".
Последний Великий Француз понял в последние, самые трагические, самые черные дни июня сорокового простую истину — чтобы умереть за Родину, надо ее любить больше, чем себя, больше, чем свою жизнь.
"Чтобы действовать на благо моей Родины, я должен каждый миг стремиться к этому всей силой моей любви…
Братьями можно быть только в чем-то. Если нет узла, связывающего людей воедино, они будут поставлены рядом друг с другом, а не связаны между собой. Нельзя быть просто братьями. Мои товарищи и я — братья в группе 2/33. Французы — братья во Франции".
Немцы в мае сорокового чувствовали себя "братьями в Германии" — ибо во имя того, чтобы это произошло, и шла к власти НСДАП, и именно для этого она делала все возможное после 31 января 1933 г., когда канцлером Германии стал Адольф Гитлер. Почему он пришел к власти?
Потому что он объединил нацию — ведь ВСЕ БЫЛИ ПРОТИВ НЕМЦЕВ, ФАКТИЧЕСКИ — ПРОТИВ НЕМЕЦКОГО НАРОДА.
Гитлер мог говорить или делать все что угодно. Но каждое его слово или действие делало немцев "братьями в Германии", поэтому он стал лидером.
А французы не были "братьями во Франции" — наоборот, все тридцатые годы республику раздирали социальные и классовые конфликты, к власти в стране приходили то «левые», то «правые» — и каждый раз новое правительство принималось яростно менять внутреннюю и внешнюю политику государства согласно собственным воззрениям…
До интересов ли Франции и французского народа было этим людям?
Увы, летом сорокового года эта чехарда дала о себе знать самым жестоким и безжалостным образом; французский солдат не понимал, во имя чего он сражается — и посему катастрофа французского фронта стала неизбежной…
Глава 2. Выплавка чугуна, стали и алюминия, прочие цветные металлы
Общеизвестный факт — в 1938 г. Германия выплавила двадцать три с лишним миллиона тонн стали и по этому показателю заняла первое место в Европе и второе в мире.
Чуть менее известный факт — что три четверти этой стали были выплавлены из импортной руды, полученной из Швеции, Норвегии, Бельгии, Люксембурга и Франции. Ибо своей руды Германии хватило бы в самом лучшем случае для выплавки максимум пяти миллионов тонн — и то, ввиду крайней бедности немецких руд, максимум, что из нее можно было выплавить — это чугун второго сорта.
Все, кто в курсе условий Версальского мира, знают, что в результате поражения в Первой мировой и последовавших за ним аннексий Германия потеряла 75 % добычи железной руды — иными словами, "сменили подданство" богатейшие Лотарингский и Верхне-Силезский железорудные бассейны, немцам же осталось добывать бедные железом руды Рура. Увы, таков удел побежденных…
Но немцы — известные металлурги; для того, чтобы зазря не простаивали их домны и мартены, они наладили импорт руды из-за границы — в первую очередь из Швеции.
Импортировала железную руду и Веймарская республика (в 1929 г. — почти шестнадцать миллионов тонн), и пришедшие к власти в Германии нацисты (в 1939 г. импорт руды Германией достиг двадцати двух миллионов тонн). А куда бы они делись? Да, в сентябре 1936 г. Гитлер заявил: "…за четыре года Германия должна стать полностью независимой от иностранных государств в отношении всех материалов, которые могут быть тем или иным путем созданы германским гением на наших химических и машиностроительных предприятиях и в шахтах. Создание великой новой сырьевой промышленности займет массы населения, которые высвободятся после завершения перевооружения…"
Но, увы, декретом фюрера создать новые железорудные месторождения на территории Рейха вряд ли было возможно…
Таким образом, в мирное время Германия вполне была в состоянии выплавлять чертову уйму чугуна и стали; с первыми же залпами войны эта выплавка вполне могла упасть как минимум втрое — основным поставщиком железной руды (после естественного прекращения поставок из Франции, Бельгии и Люксембурга) становилась в этом случае Швеция — поставки из которой шли морем и во многом зависели от благорасположения Норвегии (зимой) и Советского Союза (летом). Ибо в зимний период железная руда с месторождения района Кирунавара по железной дороге шла в северные норвежские порты и оттуда — в Германию, летом же пароходы с рудой могли грузиться в шведских портах Ботнического залива и плыть в Фатерланд Балтийским морем.
Импорт шведской железной руды во время войны до самого апреля 1945 г. не снижался ниже уровня в 1,2 млн т ежемесячно (16–18 млн т в год) — плюс к этому, в 1941 г. немцы вывезли из оккупированных районов Франции, Бельгии и Люксембурга почти пять миллионов тонн черных металлов, а в следующем году Лотарингский железорудный бассейн, крупнейший в Европе, выдал на-гора 17,2 млн т руды (что позволило немцам практически прекратить свои мучения с бедными отечественными рудами).
Этот железорудный "дождь изобилия" пролился на Рейх исключительно благодаря мужеству немецких солдат- одолевших могучего врага; а если бы французы с англичанами и бельгийцами, паче чаяния, удержали бы фронт (как это случилось осенью 1914 г.)? А английский флот упредил бы немцев в оккупации северонорвежских портов (каковая оккупация деятельно готовилась мистером Черчиллем, коего немцы опередили буквально на несколько дней)? Военное счастье переменчиво, ситуация вполне могла сложиться подобным (катастрофическим для Рейха) образом! И что тогда? ЧЕМ ВОЕВАТЬ?
Война для немецкой металлургии означала вполне возможное прекращение поставок железной руды — с легко просчитываемым результатом: падение выплавки чугуна и стали в Рейхе составило бы от 50 до 75 процентов от довоенного уровня, и немцам попросту не из чего было бы делать оружие…
Да, в 1942 г. производство чугуна в Германии и подвластных ей странах достигло 25 млн т, стали — 33 млн т (из которых металлургические заводы Австрии, Судетской области, Польши, Лотарингии, Люксембурга, протектората Богемии и Моравии дали почти 10 млн т чугуна и 12 млн т стали), что дало возможность Рейху не ограничивать себя в черных металлах. Но это — на девяносто процентов результат военной удачи, которая, как известно, весьма переменчива.
Немцам повезло и в апреле 1940-го в Норвегии, и в мае-июне этого же года во Франции и Бельгии — они победили; но если бы военной победы Рейху одержать не удалось бы?
Если бы Нарвик заняли англичане, а над Лотарингским бассейном свистели бы пули — ибо там пролегла бы линия фронта? Откуда немцы получали бы железную руду?
В условиях мирного времени немецкие сталеплавильные и чугунолитейные заводы могли рассчитывать на устойчивое снабжение сырьем — во время войны дело снабжения рудой превращалось в "русскую рулетку" с неочевидными результатами. Не думаю, что немецкие металлурги, представители самой организованной нации Европы, добровольно согласились с такой альтернативой…
