Виктор Петелин - История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Ознакомительная версия.

М. Зощенко вспоминает, что А.М. Горький, с которым он познакомился в 1921 году, резко критиковал одно из его сочинений настолько убедительно, что М. Зощенко отказался предлагать вещь в печать. Но все последующие вещи А.М. Горький очень хвалил, выделяя юмористический и сатирический талант автора. Биографы напоминают своим читателям, что у М. Зощенко с 1922 года, когда у него вышел первый сборник «Рассказы Назара Ильича, господина Си небрюхова», по 1946 год, день критической оценки творчества на Сек ретариате ЦК КПСС, вышло в разных издательствах больше девя но ста книг и книжечек, о нём очень много писали, высказывая и положительные, и резко отрицательные суждения, но отзывы А.М. Горького остаются незыблемыми для многих читателей его сочинений. Два шеститомника Собраний сочинений вышло в это время у М.М. Зощенко.

В 1930 году М. Зощенко послал А.М. Горькому свои книги, и Горький тут же ему ответил: «Недавно – недель шесть тому назад – получил четыре томика ваших рассказов (Зощенко М. Собр. соч. Л.: Прибой, 1929—1931. Т. 1—6. – В. П.) – исподволь прочитал их и часто читаю вслух, – вечерами, после обеда – своей семье и гостям. Отличный язык выработали вы, М.М., и замечательно легко владеете им. И юмор у вас очень «свой». Я высоко ценю вашу работу, поверьте: это – не комплимент. Ценю и уверен, что вы напишете весьма крупные вещи. Данные сатирика у вас – налицо, чувство иронии очень острое, и лирика сопровождает крайне оригинально. Такого соотношения иронии и лирики я не знаю в литературе ни у кого, лишь изредка удавалось это Питеру Альтенберг, австрийцу, о котором Р.М. Рильке сказал: «Он иронизирует, как влюблённый в некрасивую женщину» (Горький и советские писатели. М., 1963. С. 159).

Но в натуре М.М. Зощенко было и то, что весьма натурально характеризует его личность в эти разнузданные нэповские годы. Вспоминая рассказ М. Зощенко «Забавное приключение», биограф писателя А.К. Жолковский писал: «Иногда Михаил Зощенко знакомится со своими дамами в обществе их мужей… а в дальнейшем после окончания романов обедает или живёт в гостях у бывших любовниц и их новых мужей. Нередко М.З. вступает в связи с женщинами, у которых есть муж и другой любовник, а то и несколько…» (Жолковский А.К. Михаил Зощенко, поэтика недоверия. М., 1999. С. 102). Вот за эту чрезмерную увлечённость любовными связями он и получил прозвище – «пошляк», о котором хорошо знали в верхах государства.

В 30-х годах сатира и юмор начали исчезать из художественной литературы, господствовавшая тогда рапповская критика увидела в этом направлении клеветнические помыслы писателей, якобы старавшихся разоблачить весь советский быт и сложившиеся обычаи. Всеволод Мейерхольд задумал поставить на сцене комедию М. Зощенко «Уважаемый товарищ», но из этого ничего не получилось. И в этом случае М. Зощенко не унывает. В письме А.М. Горькому 30 сентября 1930 года он писал:

«Я бы не хотел, чтобы вы имели обо мне ложное представление. Мебель и квартира никогда еще не играли никакой роли в моей жизни. Я живу в той же обстановке, как и в 19-м году. И сплю на той же кровати, на которой спал до того, как сделаться писателем. Правда, я больной, и тишина мне другой раз просто необходима, но, пожалуй, и к этому можно привыкнуть.

Я нарочно, для собственного успокоения, конечно, не хочу равняться ни с кем, но вот ихняя жизнь на меня очень успокоительно подействовала и привела в порядок. В сущности говоря, страшно плохо все жили, например, Сервантесу отрубили руку. А потом он ходил по деревням и собирал налоги. И, чтобы напечатать своего «Дон-Кихота», ему пришлось сделать льстивое посвящение какому-то герцогу. Данте выгнали из страны, и он влачил жалкую жизнь. Вольтеру сожгли дом. Я уж не говорю о других, более мелких, писателях.

И тем не менее они писали замечательные и даже удивительные вещи и не слишком жаловались на свою судьбу. Так что если бы писатели дождались золотого века, то, пожалуй, от всей литературы ничего бы и не осталось» (Там же. С. 161—162).

Горький, прочитав книгу М. Зощенко «Письма к писателю», почувствовал, что у М. Зощенко есть большие возможности создать книгу, в которой он может стать «как нигде и никогда – настоящим и близким человеком читателю. И хотя весьма часто это – процесс погружения в чепуху, в сорьё быта, но – на мой взгляд – это все же интереснейший процесс плотного сближения с жизнью сего дня» (Там же. С. 163). М. Зощенко, уверял Горький, может написать «что-то вроде юмористической «Истории культуры». М. Зощенко согласился с Горьким, жизненные сюжеты подсказывали ему нечто подобное, однако прежде у него получилась не «История культуры», а «Возвращённая молодость» (Л., 1933), а потом и «Голубая книга» (М.; Л.: Советский писатель, 1935), которую автор посвятил А.М. Горькому.

В повести «Возвращённая молодость», которую он написал за несколько месяцев, а изучал и собирал материалы года четыре, М. Зощенко изобразил жизнь стареющего учёного, педагога и астронома Василия Петровича Волосатова, который часто думал «о своей неприглядной старости, о своём утомлении и о своём желании задержать это страшное разложение и распад» (Зощенко М. Собр. соч.: В 4 т. Т. 3. С. 29). Автор с беспощадной дотошностью описывает дряхлость и гримасы неудовольствия героя. Перечисляя средства омоложения, в главе «Возвращённая молодость» описывается в том числе и любовь. Соседка Наталья Каретникова давно мечтала удачно выйти замуж, и ей посоветовали выйти за учёного-астронома. Сначала девушка противилась, а потом смирилась, пошла за профессора, который так увлёкся юной девицей, что перестарался в любовных утехах и получил удар, правда, через месяц лечения в больнице он пришёл в себя, и автор с облегчением констатирует: «Болезнь его исчезла, и только сильная бледность говорила о недавнем несчастье. Походка его была твёрдая и мужественная» (Там же. С. 79). И всё прошло, он вернулся к семье, а Туля (Наталья Каретникова) благополучно вышла замуж за инженера. И далее автор даёт интереснейшие комментарии, взятые из множества книг и журналов.

После создания Союза писателей СССР в 1934 году положение в художественной литературе резко изменилось. О сатире в прежнем виде не могло быть и речи, и у М. Зощенко изменились и темы, и стиль, ослабла его острота и внимание к острым социальным проблемам, всё реже появлялись юмористические и сатирические произведения… У него вышли повесть «История одной жизни» (1934) о преступнике, который исправился, «Голубая книга» (1935), биография «Тарас Шевченко» (1939) к 125-летию со дня его рождения, из восьми повестей, написанных в 30-х годах, подсчитали биографы, шесть биографических, в том числе «Керенский».

25 марта 1936 года А.М. Горький писал М. Зощенко:

«Вчера прочитал я «Голубую книгу». Комплименты мои едва ли интересны для вас и нужны вам, но всё же кратко скажу: в этой работе своеобразный талант ваш обнаружен ещё более уверенно и светло, чем в прежних. Оригинальность книги, вероятно, не сразу будет оценена так высоко, как она заслуживает, но это не должно смущать вас.

Вы уже почти безукоризненно овладели вашей «манерой» писать, но, кажется мне, иногда не совсем правильно отбираете материал, т. е. оперируете фактами недостаточно типичными.

Эх, Михаил Михайлович, как хорошо было бы, если б вы дали в такой же форме книгу на тему о страдании! Никогда и никто ещё не решался осмеять страдание, которое для множества людей было и остаётся любимой их профессией. Никогда ещё и у никого страдание не возбуждало чувства брезгливости. Освещённое религией «страдающего бога», оно играло в истории роль «первой скрипки», «лейтмотива», основной мелодии жизни. Разумеется – оно вызывалось вполне реальными причинами социологического характера, это – так!

Но в то время, когда «просто люди» боролись против его засилия хотя бы тем, что заставляли страдать друг друга, тем, что бежали от него в пустыни, в монастыри, в чужие края и т. д., литераторы – прозаики и стихотворцы – фиксировали, углубляли, расширяли его «универсализм», невзирая на то что даже самому страдающему Богу страдание опротивело и он взмолился: «Отче, пронеси мимо меня чашу сию!»

Страдание – позор мира, и надобно его ненавидеть для того, чтоб истребить.

Но вот в наши дни роды становятся безболезненными благодаря заботам науки о человеке. С этого противопоставления и начать бы книгу об истреблении страдания и указать бы, что литераторы как будто до пресыщения начитались церковной агиографической литературой о великомучениках, якобы угодных Богу…» (С. 167—168).

Но все эти годы М.М. Зощенко тревожили слова из последнего письма А.М. Горького о страдании, он и сам много думал о причинах страдания и как его избежать: «Я написал было ответ, однако не послал его, так как я узнал, что Горькому хуже. Я не хотел тревожить его, больного. В этом ответе я писал, что именно такая книга у меня намечена. Однако (писал я) в этой книге я бы хотел не только высмеять «страдальцев», но найти хотя бы некоторые причины страданий, для того чтобы понять, откуда возникают эти страдания» (Старков А. Михаил Зощенко. Судьба художника. М., 1974, 1990. С. 185).

Ознакомительная версия.