Таким образом «воинство бедных рыцарей Христа», как они себя называли, сразу оказалось в более привилегированном положении по отношению к своим собратьям из других орденов.
Однако иерархическая структура у тамплиеров значительно отличалась от структур всех духовно-рыцарских орденов Палестины. Он был более гражданский, чем монашеский. Он состоял из трех классов: монахов, куда входили рыцари знатного происхождения, сержантов, которых набирали из горожан, и клириков, заботившихся только о богослужении. Но в орден принимали рыцарей и на время, что было скорее похоже на наемничество. В 1128 г. первый глава ордена Гуго де Пайен, прибыл в Европу. Его послал король Балдуин II, который задумал призвать на помощь новый крестовый поход для захвата Дамаска[216]. И хотя миссия Гуго де Пейена не увенчалась успехом, основатель ордена тамплиеров воспользовался этой возможностью для юридического узаконения своего ордена. На соборе в Труа в том же 1128 г. орден был признан, а Бернарду Клервоскому поручили составить его Устав, в который были сведены воедино основные законы ордена. Написанный на принципах ордена св. Бенедикта, Устав состоял из семидесяти двух статей, определивших структуру ордена[217].
В эти же годы, при Раймонде де Пюи, орден госпитальеров начинает довольно быстро разрастаться. И его глава предпринимает следующие шаги. Во-первых, в связи с большим притоком в ряды ордена молодых дворян из разных европейских государств, де Пюи разделяет орден на 7 языков или лангов: Прованский, Овернский, Французский, Итальянский, Аррагонский, Германский и Английский. Во-вторых, он устанавливает существование особого органа управления орденом, который стал называться Советом, его возглавлял сам Магистр и имел два голоса. Потребность в таком коллегиальном органе появилась в связи с возрастанием разбросанных в разных странах, порой далеко одно от другого, владений (маетностей), которые стали передаваться ордену. Для их управления и нужен был Совет, посылавший для их управления старших из рыцарей (их чаще называли — кавалерами), в звании Прецепторов. Они и являлись экономическими управителями маетностей, посылая в Иерусалим доходы.
Одновременно де Пюи создает свой орденский устав, в основу которого, как считали историки, также был положен устав бенедиктинцев[218]. Возможно, это произошло вскоре после 1128 г., и сделано как бы в «пику» тамплиерам. Но можно предположить, что де Пюи в эти же годы сам создавал этот основополагающий документ. Как считает Адам Винанд, эти правила были составлены около 1150 г., во всяком случае, не ранее 7 июля 1153 г., даты их утверждения папой Евгением 111(1145–1153). Эти Правила были выработаны, с течением времени, на основе директив в области общежительства и совместного труда (Consuetudines), которые странноприимное братство первоначально само разработало для себя и которые не включали обязательное принесение монашеских обетов (професса). Статуты, сформулированные при Раймунде дю Пюи, имели решающее значение для развития ордена госпитальеров. Они стали основой для всех последующих уставных конструкций. Поэтому первая глава его Правил, в которой речь идет об особых целях ордена и о его обетах, всегда предшествовала тексту всех последующих редакций орденского Устава. В этих дошедших до наших дней первых Правилах госпитальеров речь идет лишь о трех обетах — нестяжания (бедности), целомудрия и послушания: tria quae promittunt Deo.
Что касается специфического для госпитальеров обязательства нести служение убогим, или бедным, то оно, вопреки распространенному мнению, отнюдь не содержится в Правилах в качестве «четвертого обета». Аналогичная ситуация сохраняется и во всех последующих орденских Уставах, хотя они и содержат многочисленные положения касательно служения «господам больным» (seignors malades), как их всегда именовали члены ордена, указывающие на наличие этого специфического обязательства. В то же время, судя по всему, члены ордена в определенный период приносили обет воинского служения, хотя в Правилах, как таковых, ничего не сказано об этом. Дело в том, что в момент переговоров о планировавшемся одно время папой слиянии всех военно-монашеских орденов воедино на Лионском соборе 1274 г., чему сами ордены противились всеми силами, присутствовавшие на соборе госпитальеры заявили: «Мы по-прежнему готовы выполнять наш обет вести непрерывную борьбу за Святую Землю…».
Подтверждающей права и обязанности ордена госпитальеров булле папы Евгения III предшествовала булла папы Калликста II (1119–1124) от 19 июня 1119 г., подтверждавшая привилегии Госпиталя. Третья папская булла, обнародованная папой Анастасием IV (1153–1154) 21 октября 1154 г., была адресована: «… возлюбленному сыну Раймунду, магистру дома пилигримов Святого Града Иерусалима и его нынешним и будущим братьям, которые станут его преемниками в соответствии с Правилами». В ней содержалось следующее определение орденского сообщества:
Мы воспрещаем вашим благочестивым, принятым в Ваше сообщество братьям, принесшим обеты и надевшим орденское облачение, возвращаться обратно в мир, и да не дерзнет никто из них, после принесения обетов, снять с себя взятый им на себя Крест Господень и свое обетное облачение, и перейти в иное место или в иной монастырь под предлогом более или менее строгой орденской дисциплины против воли или вопреки совету братии или без дозволения того, кто является магистром[219].
Данная папская булла имела чрезвычайное значение для ордена и благодаря подтверждению прежней буллы папы Иннокентия II независимости госпитальеров от подчинения местным епископам, а также данному им дозволению впредь принимать в свои ряды клириков и священников, причем не только в главный госпиталь, расположенный в Иерусалиме, но и во всех подчиненных ему орденских владениях, ряды ордена стали увеличиваться. Эти духовные лица подчинялись, кроме орденского капитула, только лично папе. Тем самым госпитальерами была получена полная церковно-правовая гарантия независимости. Странноприимное братство, с точки зрения канонического права, превратилось в полноценный орден. Многочисленные дошедшие до нас папские буллы и бреве однозначно свидетельствуют о заботе, которой папы окружали Орден госпитальеров. Невозможно даже перечислить все знаки папского внимания и благоволения, полученные орденом в эпоху Крестовых походов. Принципиально важные для него буллы Иннокентия II и Анастасия IV постоянно подтверждались их преемниками на Апостольском престоле.
Что же касается вопроса, как этот возникший на базе братства по уходу за больными монашеский орден превратился в рыцарский, деятельность которого, наряду с выполнением изначальной задачи — уходе за больными и убогими — приобретала все более ярко выраженный военный характер, то ответить на него нелегко. Невозможно зафиксировать в истории ордена какую-то определенную дату начала этого процесса.
В то время, как рыцари-тамплиеры изначально поставили себе целью вооруженную защиту пилигримов по пути к святым местам и обратно, и, соответственно, изначально несли воинское служение, связанное с ведением боевых действий, госпитальеры пришли к этому в ходе долгого процесса. Правда, многие историки толкуют буллу папы Иннокентия II «Quam amabilis Deo» 1131 г. как содержащую указание на военную деятельность госпитальеров. Булла, в частности, гласит:
Ибо там (в Иерусалимском госпитале) вновь возвращают силы бедным и нищим, там больным на тысячу ладов выказываются примеры любви к ближнему, и все, здоровью которых был причинен вред вследствие многочисленных опасностей и трудностей, восстанавливают там свои прежние силы, дабы иметь возможность посетить места, освященные земным пребыванием Спасителя нашего. Братья сего Дома, вместе с избранными ими и содержащимися за их счет солдатами и лошадьми, всегда готовы отдать свою жизнь за свою братию (пилигримов). Они защищают пилигримов от нападений неверных как по пути к святым местам, так и на обратном пути[220].
Другие историки толкуют данный текст таким образом, что госпитальеры содержали наемных солдат или рыцарей, обеспечивая вооруженную охрану пилигримов силами этих наемников, не являвшихся членами ордена как такового. То есть, госпитальеры стали заниматься тем же, что и тамплиеры, но не силами членов самого странноприимного братства. С точки зрения этих историков, гарнизон замка Бейт Джибрин, подаренного королем Иерусалима Фулько в 1136 г. госпитальерам, также состоял не из членов их Ордена, а из наемников. По мере нарастания мусульманского давления на Иерусалимское королевство госпитальеры оказались вынужденными, начиная с 1140 г., поставлять в королевскую армию воинские контингенты, состоявшие из получавших от Ордена плату наемных рыцарей, именовавшихся в орденских документах той поры «сервиентами» (servientes).
