Тогда полковник Немчинов с 70 казаками занял оборону в собственном доме. Каратели потребовали от них сдачи. Осажденные отправили для переговоров Подушу, который объявил, что собравшиеся в избе отказываются принимать присягу, а при попытке взять их силой взорвут себя.
Солдаты окружили дом полковника 26 июня. Переговоры продолжились. Многие казаки пожелали выйти из осады. Они тут же были схвачены. В доме осталось 20 человек во главе с Немчиновым. Они подожгли бочки с порохом, и изба взлетела на воздух.
Солдаты стали вытаскивать казаков из огня. Наиболее пострадавшие, включая самого Немчинова, были немедленно допрошены и вскоре скончались от ожогов. Остальных вылечили для мучительных пыток и казней. Тело погибшего полковника было четвертовано.
Отпущенный накануне Подуша с десятком казаков заперся в своем доме, сидел в осаде и отстреливался до октября. Потом и он оказался в руках палачей.
В ноябре каратели направились к скитам отца Сергия и Ивана Смирнова, где укрывалось множество староверов. В скиту Сергия было захвачено 170 поповцев и богатая добыча — рукописные и печатные книги. Сам Сергий позднее был четвертован.
Беспоповцы из скита Смирнова при приближении солдат совершили самосожжение.
Байгачев бежал, но был пойман и отправлен под стражей в Тобольск. Боясь попасть в руки судей и палачей, он дал солдатам крупную взятку, и они предоставили ему возможность зарезаться по дороге.
Руководителей восстания четвертовали, колесовали, обезглавливали, сажали на кол, вешали. Простых мужиков пытали на дыбе, а потом пороли — давали сотню ударов кнутом. Женщинам давали вдвое меньше — пятьдесят ударов. Затем приводили к присяге и отправляли на вечную каторгу.
Всего в ходе следствия было казнено около 1 000 христиан. Многие были сосланы на каторгу. Округа Тары обезлюдела на много лет.
Да, недаром в тогдашних законах говорилось: старообрядцы — «лютые неприятели, государству и государю непрестанно зло мыслящие».
Дерзкий слух о том, что Петр I — не истинный царь, а коварный антихрист, распространился по всей России. По тогдашним законам такое мнение приравнивалось к оскорблению императорского величества и каралось смертной казнью. Среди тех, кто лишился головы из-за разговоров об антихристе, был и инок Варлаам.
В миру его звали Василием Андреевичем Левиным[63]. Он родился около 1681 года. Его отец был помещиком. Детство Василия прошло в родительском имении под Пензой, в селе Левино[64].
Выучившись читать и писать, молодой барин часто проводил время в беседах с местным священником, который был приверженцем церковной старины. Он сам крестился двумя перстами и тому же научил Василия.
Разговоры об антихристе дошли и до села Левино. Помещичий сын обладал пылким воображением. Оно рисовало ему жуткие картины последних времен: воцарение сатаны, гонения на христиан, пытки и казни.
В 1701 году Василий по приказанию отца пошел в армию. Но служил он без охоты. Его полк находился в Малороссии. Через десять лет Левин был произведен в капитаны.
Мысли об антихристе, о том, что он служит ему, угнетала совесть Василия. Он скучал, грустил и, наконец, заболел душевным расстройством. К этому присоединились припадки падучей болезни.
В 1715 году Левин с полком находился в городе Нежине[65]. Однажды капитану пришла в голову мысль постричься в иноки и уйти куда-нибудь подальше от антихриста. Василий обратился к своему генералу с просьбой позволить ему оставить службу и уйти в монастырь.
Генерал не согласился. Ведь по приказу Петра солдатам и офицерам запрещалось принимать иночество. Огорченный Левин пошел в храм к обедне.
В это время в Нежин из Петербурга приехал митрополит Стефан (Яворский), известный деятель Синодальной Церкви и ненавистник староверов. Случилось так, что Василий пришел именно в тот храм, где служил митрополит.
Во время литургии капитан так горько плакал, что Стефан обратил на него внимание. После службы он пригласил Левина зайти к себе для беседы.
Василий явился к митрополиту и рассказал о службе, о болезни, о желании постричься, об отказе генерала. Стефан сказал:
— Тебя не отпустят. Вас, больных, велено для свидетельства присылать в Петербург. И когда ты туда приедешь, ты ни к кому прежде не являйся, а явись ко мне.
Через четыре года припадки падучей усилились. И генерал отослал капитана в Петербург для врачебного освидетельствования.
Василия признали негодным к армейской службе. Он явился к Стефану и получил от него разрешение на постриг — письмо к архимандриту Соловецкого монастыря.
Но Василий не поехал в далекую обитель. Он остался в новой столице.
Тут Левин познакомился с духовником князя Меншикова — священником Никифором Лебедкой. Этот иерей был убежденным старообрядцем, хотя и тайным. Василий стал его духовным чадом.
Однажды на исповеди Левин сказал Никифору:
— Служить нельзя. Государь жестокий. И я признаю его антихристом.
— Петр — антихрист. И когда дочку замуж выдам, то, покинув супругу, пойду в монастырь, — ответил Василию духовник.
Между тем по Петербургу поползли ужасные слухи. Будто бы из-за моря пришли корабли, а на них клейма — печати антихриста. Всех будут клеймить. И только тем, кто примет печать антихриста, будут давать хлеб. Остальных заморят голодом.
Перепуганный Левин покинул столицу и скорее отправился в отцовское имение. Здесь жил его старший брат Герасим. Но в нем Василий не нашел сочувствия. Брат не верил вздорным слухам о Петре.
На родине отставной капитан решил проповедовать свои взгляды. Однажды в декабре 1721 года в церкви во время службы он закричал народу:
— Послушайте, православные христиане! Слушайте! У нас преставление света скоро будет.
Священник сказал Василию:
— Для чего ты такие слова говоришь? Я велю тебя взять твоим же крестьянам.
Но Левин не унимался и кричал попу:
— Будут и вам бороды брить. И станете табак тянуть. И будет у вас по две жены и по три, как кто хочет.
Подобные выходки Василия пугали его родных. И они упрашивали Левина поскорее уйти в монастырь.
В начале 1722 года Василий наконец-то принял иночество в небольшой мужской обители под Пензой и был наречен Варлаамом. Припадки падучей не оставляли его. Однажды после очередного припадка чернец решил идти в Пензу проповедовать об антихристе.
В городе инок появился в ярмарочный день. Варлаам пришел на базар, залез на плоскую крышу одной из мясных лавок и закричал:
— Послушайте, христиане, послушайте! Много лет я служил в армии. Меня зовут Левин. Жил я в Петербурге. Петр Алексеевич не царь, а антихрист. Весь народ мужеска и женска пола будет он печатать. Хлеб будут давать только тем людям, которые будут запечатаны. А на которых печатей нет, тем хлеба давать не станут. Бойтесь этих печатей, православные. Бегите, скройтесь куда-нибудь. Последнее время! Антихрист пришел!
Народ в страхе разбежался. Это произошло 19 марта 1722 года.
Варлаам вернулся в монастырь, но ненадолго. Вскоре за ним прибыли солдаты. Инока схватили, привезли в Пензу, заковали в цепи и отправили в Москву. Здесь чернеца ждали строгие допросы и беспощадные пытки — дыба и кнут. Но Варлаам держался мужественно.
Правда, на допросах он выдал десятки сообщников — от влиятельного митрополита Стефана до родного брата Герасима. Инок сделал это нарочно. Он хотел, чтобы как можно больше людей пострадало вместе с ним от антихриста и приняло от него мученическую смерть.
Все, кого чернец оговорил, были допрошены. Большинство из них было оправдано. Но некоторые, например, Никифор Лебедка, были казнены — их обвинили в том лишь, что они чтили святую веру предков.
Когда Варлаам понял, что и ему не избежать казни, то испугался и стал отрекаться от своих слов. Он несколько раз менял показания. То объявлял себя старообрядцем, то соглашался креститься тремя перстами.
В конце концов инок сдался и попросил прощения у императора. Но это не помогло Варлааму. Его обезглавили на Болотной площади в Москве 26 июля 1722 года. Перед казнью чернецу вырезали язык.
Голову Варлаама отвезли в Пензу и поставили для устрашения народа на каменном столбе на базаре, где некогда чернец пытался проповедовать. Тело инока сожгли.
Глава 33. Выговская пустынь
Обители, основанной в 1694 году на реке Выг по благословению старца Корнилия, отведено особое место в истории старообрядчества.
Первые насельники Выговской пустыни деятельно занимались проповедью беспоповства и, обходя Поморье, учили:
— Время настоящее есть время антихристово! Антихрист в Церкви боголепно на престоле сидит.
Благодаря этому, слух о новом поселении облетел берега Белого моря. На Выг стали переселяться поморы, а также крестьяне и горожане из отдаленных мест — из Москвы и Поволжья.
