Ознакомительная версия.
Характерна судьба «строгого законника и педанта» полковника Аветисова, задумавшего реорганизовать муганские войска, привыкшие за месяцы революции к «самостийной атаманщине». В.А. Добрынин сообщает, что Аветисов был расстрелян пьяной толпой кавалеристов из только что переформированного им эскадрона. Ведомые своим разжалованным командиром сотником Исаевым, вооруженные люди прибыли к штабу командующего муганскими войсками и потребовали Аветисова на расправу. Полковник Ильяшевич, пытавшийся заступиться за Аветисова, был отодвинут в сторону, а Аветисов, «смело вышедший навстречу озверелым скотам», был изрешечен из револьверов и винтовок428. Преступление было совершено при большом стечении людей, на глазах полковника Ильяшевича и всего его штаба. Преступление было скрыто от Бичерахова, ему было доложено, что Аветисов отправился на службу к англичанам в Персию.
Решение скрыть преступление могло быть принято муганскими диктаторами с целью скрыть собственное бессилие: «Все ужасались, содрогались, но никаких мер против убийц так и не приняли, да и принять не могли, т. к. командование фактически не имело никакой принудительной силы, на которую могло бы опереться..»429
В октябре лично Бичераховым были разработаны знаки различия для чинов Кавказской армии. Все виды и рода войск получили пришивные погоны юнкерского типа с металлическими значками, обозначавшими род оружия. Цвет галунов и просветов на погонах в основном повторял цвета, принятые в Русской императорской армии. Специфически «бичераховскими» были нарукавные нашивки с набранными «наподобие английских вязаных букв П-О-Б, то есть «Партизанский отряд Бичерахова». Кроме нашивок аббревиатуру отряда содержали красные значки для пехоты (заказано было 20 штук), малые флаги для фургонов со снаряжением (50 штук) и малые флаги для санитарных повозок (20 штук)430. Таким образом, отрядная символика была распространена на всю Кавказскую армию. Последняя в то же время имела свой флаг: на желтом фоне черный круг431. Очевидно, эта символика должна была занять место примитивного черепа со скрещенными костями – эмблемы отряда периода персидских походов.
«Представитель центральной власти»
3 октября в письме Георгию (в его лице он обращался ко всему терскому казачеству) Лазарь Бичерахов впервые развернуто изложил свои политические взгляды. Сформулированные еще довольно сумбурно, они основывались на нескольких твердых постулатах: союз со странами Антанты, антибольшевизм, «собирание» южных окраин бывшей империи, непредрешенчество до созыва Всероссийского Учредительного собрания. В последующем программа оттачивалась и переформулировалась, но основные ее идеи оставались неизменными.
Собственное положение казалось Бичерахову весьма надежным. Английское командование после замены генерала Денстервилля подтвердило свои обязательства в отношении Бичерахова, что давало надежду на продолжение щедрого финансирования. «Из Багдада прибыл мой старший адъютант с заверением от месопотамского командования, в полной поддержке и помощи мне, – писал он Георгию. – Сейчас начальник штаба месопотамского командования в Казвине прислал ко мне штаб-офицера для переговоров, узнать мои планы и взгляды на дальнейшее, чтобы сообразно им выработать план общих действий. Все это говорит за успех дальнейшей работы…»432
Бичерахов не находил серьезной конкуренции своему отряду в регионе, поэтому рассчитывал, что ему достаточно легко удастся объединить под своей властью большие территории Закавказья, Дагестана, Терека и Закаспия. «Положение Петровска считаю сравнительно прочным и уже имею планы на обратное движение в Баку и Закавказье. Занятие Баку будет сигналом восстания против турок и немцев и полного оздоровления края на почве русской ориентации и русской государственности»433.
Он считал, что народные массы азербайджанских тюрок, армян и грузин вполне созрели к восстанию, поскольку в полной мере вкусили «прелести» германо-турецкого господства. Разочарованы в «освободителях» даже самые «ярые туркофилы» из числа дагестанских народов. Начавшееся крупномасштабное восстание армян под руководством Андраника в Шушинском уезде – в глубоком тылу кавказской группировки турок – как будто подтверждало мысли Бичерахова. В такой обстановке он считал возможным в октябре говорить о переходе в наступление уже «в ближайшее время». Несколько раз он высказывался и о походе на столицу Кавказа – Тифлис, но эта возможность становилась реальной только после освобождения Баку434. А в одной из дневниковых записей он предусматривал даже «возможность операций» на Ростов и Тихорецк.
Кстати, советская сторона в этот период относилась к угрозе, исходившей со стороны Бичерахова, весьма серьезно, высоко оценивая опасность превращения первых его успехов в стратегическое поражение Красной армии и советской власти на всем Юге России. Побывавший летом на Северном Кавказе нарком труда и чрезвычайный комиссар по делам продовольствия, член Реввоенсовета Южного фронта А.Г. Шляпников 20 сентября докладывал В.И. Ленину, что «Бичерахов. взял Петровский-Порт и теперь совместно с англичанами организует поход на Грозный, где наши товарищи, замкнутые в кольцо, находятся без снаряжения. Спасти положение может лишь скорая помощь центра в виде нескольких полков и технических средств как для действий на суше, так и для морских операций». Против «хорошо организованных казаков» действуют местные силы – разрозненные, неорганизованные, недисциплинированные, сообщал Шляпников435.
В свою очередь, нарком по делам национальностей, член Реввоенсовета Южного фронта и фактический руководитель обороны Царицына И.В. Сталин доносил в СНК о том, что «Бичерахов не дремлет, спешно выгружает богатую артиллерию на каспийском побережье, вооружает терских казаков и, видимо, намерен двинуть их по двум направлениям: к Грозному и к Астрахани. Все это делает положение Южного фронта угрожающим (выделено мной. – А. Б.)». Сталин сравнивал Бичерахова с Деникиным и прямо ставил вопрос перед правительством об угрозе потери юга страны436.
Комиссар Северо-Кавказского военного округа Н.А. Анисимов 18 сентября в телеграмме В.И. Ленину и Я.М. Свердлову предупреждал: «Англичане теперь вместе с Бичераховым все свое внимание обратят на взятие Каспийского побережья и Астрахани.. Через два месяца будет поздно… за это время необходимо во что бы то ни стало покончить с ними (выделено мной. – А. Б.)»437.
Огромное значение в планах Бичерахова приобретал поиск союзников в борьбе с турками и большевиками. Имевшихся средств, как казалось тогда, было достаточно, чтобы поддерживать готовность к этой борьбе у всех желающих, в том числе и за пределами Кавказского региона. Его политическое мышление всегда отличалось наивным гигантизмом, происходившим от весьма слабого знания политических вопросов.
С сентября начались активные контакты Бичерахова с близлежащими областями – горскими и казачьими районами Терской области, Муганью, Закаспийской областью, наконец, с государственными антибольшевистскими органами власти, формировавшимися в Сибири. В каждом случае обстановка диктовала различные цели и формы этих контактов.
В случае с Муганью и Закаспийской областью, испытывавшими большие сложности в снабжении, их отношения носили покровительственный со стороны Бичерахова характер. У всех без исключения союзников Бичерахова не было буквально никаких средств для ведения борьбы с большевизмом. Руководители антибольшевистского сопротивления в Мугани и Закаспии не стеснялись в красках, чтобы описать свою нищету. Особенно в этом отношении отличалась Закаспийская область. Командующий войсками Гурьевского района генерал-лейтенант С.Е. Толстов в знак своего расположения посылает Бичерахову 40 шрапнелей, 10 гранат и 84 ручные гранаты438. Больше у него ничего нет. Богатство отряда казалось здесь несметным. Закаспий интересовал Бичерахова прежде всего как территория, через которую можно было установить контакты с сибирскими белыми правительствами, а также использовать в борьбе с большевиками незамерзающий порт Красноводск. Не мог не играть своей роли и престижный фактор: на карте обширные закаспийские земли выглядели внушительно, а их хозяин вызывал уважение.
В сентябре Бичерахов посетил войсковое правительство Уральского казачьего войска, где договорился начать совместное наступление против оплота большевизма на Нижней Волге и Северном Кавказе – Астрахани439.
Мугань, где в октябре 1918 г. организовалась диктатура (полковник Ф.М. Ильяшевич, Т.П. Сухоруков, Д.П. Кропотов, И.Б. Саратиков)440, добровольно присоединившаяся к Бичерахову, представляла для Бичерахова интерес другого свойства. Богатый хлебородный регион вполне мог обеспечить продовольствием растущую Кавказскую армию. Большая русская община старообрядцев и молокан нуждалась в защите.
Ознакомительная версия.
