Ознакомительная версия.
- И кого же мы... - спросил кузнец.
- Я приведу жертву, - отвечал священник. - Я сам займусь этим. Но со мной должны пойти еще трое.
Охотников не находилось, и тогда он сам выбрал троих крепких мужчин. Лишь один из них начал было отнекиваться, но остальные покосились на него, и он тут же согласился.
- А где же мы совершим жертвоприношение? - осведомился латифундист, обращаясь к священнику.
Мэр почувствовал, что стремительно теряет свой авторитет и надо немедленно восстановить его.
- Здесь я решаю, - сказал он, с ненавистью глядя на латифундиста. - Нельзя обагрять кровью землю Вискоса. Казнь произойдет завтра, в это же время, у кельтского монолита. Захватите с собой фонари, лампы, факелы, чтобы видно было, в какую сторону направить ружья.
Священник слез со стула, показывая, что собрание окончено. Женщины снова услышали топот многих ног по мостовой - мужчины возвращались по домам, что-то пили, глядели в окно или в изнеможении сразу валились на кровать. Мэр встретился со своей супругой, и та рассказала ему, чего наслушалась у Берты и какого страху натерпелась. Обсудив вместе с хозяйкой гостиницы каждое произнесенное старухой слово, обе дамы пришли к выводу, что все же она ни о чем не подозревает, а думать иначе заставило их поначалу испытываемое ими чувство вины. "Все это вздор, вроде россказней о проклятом волке", - добавила жена мэра.
Священник же вернулся в церковь и молился там до утра.
Шанталь пила кофе и ела хлеб, купленный накануне, - по воскресеньям булочник не приезжал. В окно ей было видно, как жители Вискоса выходят из своих домов с охотничьими ружьями. Она приготовилась к смерти, поскольку постоянно думала о том, что выбор может пасть на нее, но в дверь к ней так и не постучали - люди шагали мимо, заходили в ризницу и покидали ее с пустыми руками.
Она спустилась вниз, пришла в бар, и хозяйка гостиницы рассказала ей обо всем, что случилось минувшим вечером, - и про то, как была избрана жертва, и о том, что придумал священник. Говорила она безо всякой враждебности, и события, судя по всему, явно повернулись в пользу Шанталь.
- Вот что я тебе скажу: когда-нибудь Вискос в полной мере поймет, что ты сделала для его жителей.
- Однако чужестранец должен показать золото, - сказала девушка.
- Ну разумеется. Он только что вышел из гостиницы с пустым рюкзаком.
Шанталь решила не ходить в лес, потому что дорога туда шла мимо дома Берты, а ей было совестно смотреть старухе в глаза. Онавернулась домой и снова припомнила свой сон.
Накануне днем странный приснился ей сон - будто ангел вручает ей одиннадцать слитков золота и просит взять их себе.
Она отвечает ангелу - для этого надо кого-нибудь убить. А он говорит нет, совсем даже наоборот, слитки эти доказывают, что золота не существует.
Вот из-за этого сна она и попросила хозяйку гостиницы поговорить с чужестранцем - у нее родился план. Но поскольку все битвы ее жизни оказывались проигранными, она сильно сомневалась, что сможет осуществить его.
Берта смотрела, как солнце садится за верхушками гор, когда вдруг заметила, что к ее дому приближаются священник и еще трое мужчин. Она опечалилась по трем причинам - во-первых, стало ясно, что час ее пробил; во-вторых, оттого, что муж так и не появился, чтобы утешить ее (может, боялся предстоящего, может, стыдился собственного своего бессилия); и, наконец, оттого, что скопленные ею деньги достанутся акционерам банка, в котором хранились, ибо она уже не поспевала забрать их оттуда и устроить из них костер.
А обрадовалась она тому, что наконец-то встретит мужа, который в эту минуту прогуливается, наверное, с бабушкой сеньориты Прим. И еще -тому, что последний день ее жизни выдался холодным, но ясным и солнечным: не каждому удается унести с собой в могилу такое славное воспоминание.
Священник знаком велел своим спутникам подождать в сторонке, а сам приблизился к старухе.
- Добрый вечер. Видите, как велик Господь, если сотворил такую красоту, сказала она, а про себя до бавила: "Вы уведете меня, но здесь я оставлю всю вину мира".
- Вы не представляете себе, как прекрасен рай, - ответил священник, однако Берта поняла, что пущенная ею стрела попала в цель и священник теперь изо всех сил старается сохранить хладнокровие.
- Ваша правда, не представляю. Более того, вообще не уверена, что рай существует, а вы-то бывали там?
- Пока не доводилось. Зато я бывал в аду и знаю, как он ужасен, хоть со стороны кажется очень привлекательным.
Берта поняла, что он имеет в виду Вискос.
- Ошибаетесь, падре. Вы были в раю, только не поняли этого. Впрочем, так происходит с большинством людей - они даже в самых благодатных местах ищут страданий, потому что воображают, будто не заслуживают счастья.
- Сдается мне, что годы, проведенные здесь, умудрили вас.
- Много лет ко мне никто не приходил поговорить, а сейчас вот, как ни странно, все вдруг вспомнили о моем существовании. Представьте себе, падре, вчера вечером честь своим посещением мне оказали хозяйка гостиницы и супруга нашего мэра, сегодня меня навестил наш пастырь. Как это понимать? Впору заважничать.
- У вас есть для этого все основания, - отвечал священник. - Важнее вас нет в Вискосе человека.
- Я что, наследство получила?
- Десять слитков золота. Многие поколения наших земляков будут вам благодарны. Вполне возможно, вам памятник поставят.
- Я предпочитаю фонтан. Это не только красиво, но и утоляет жажду и смиряет тревогу.
- Хорошо. Будет вам фонтан. Обещаю. Берта решила - пора перестать ломать комедию и переходить прямо к делу.
- Падре, я уже все знаю. Вы обрекли на смерть ни в чем не повинную женщину, которая не может оказать вам сопротивления. Будьте вы прокляты! И вы, и этот город, и все его жители.
- Да, мы будем прокляты, - согласился священник. - Больше двадцати лет я пытался благословить этот край, но никто не слышал моих призывов. Больше двадцати лет я пытался внедрить Добро в сердца людей - пытался, пока не понял, что Бог избрал меня своей левой рукой для того, чтобы я показал Зло, на которое они способны. Может быть, хотя бы сейчас они устрашатся и обратятся.
Берте захотелось расплакаться, но она сдержала себя.
- Золотые слова, жаль только - совершенно пустые. Всего лишь попытка объяснить жестокость и несправедливость.
- Я, не в пример всем прочим, делаю это не ради денег. Я знаю, что золото чужестранца - проклято, как и наш край, и никому не принесет счастья. Я делаю так потому, что Бог меня попросил об этом. Верней, не попросил, а, вняв моим молитвам, приказал.
"Зряшный спор", - подумала Берта. Священник тем временем сунул руку в карман и достал несколько облаток.
- Вы ничего даже не почувствуете, - сказал он. - Позвольте нам войти.
- Ни вы, и никто другой из Вискоса не переступит порог моего дома, пока я жива. Может быть, уже к исходу сегодняшней ночи эта дверь будет открыта, но сейчас - нет.
По знаку священника один из тех, кто сопровождал его, принес пластиковую бутылку.
- Примите эти таблетки. Вы на несколько часов погрузитесь в сон, а проснетесь уже на небесах, рядом с вашим мужем.
- Я всегда рядом со своим мужем, а снотворное в жизни не принимала, хоть и страдаю бессонницей.
- Тем лучше - лекарство подействует почти мгновенно.
Солнце уже зашло, и сумерки стремительно окутывали долину, церковь, город.
- А если я не стану принимать?
- Примете.
Берта посмотрела на спутников священника и поняла, что он говорит правду. Она взяла таблетки, положила их в рот и запила водой - целой бутылкой. Нет у воды ни вкуса, ни цвета, ни запаха, а тем не менее - ничего на свете нет важнее. В точности как - по крайней мере в эту минуту - никого нет важнее Берты.
Она снова оглядела горы, теперь уже скрытые тьмой. Увидела, как зажглась на небе первая звезда, и подумала, что прожила хорошую жизнь: родилась и умерла в любимом краю - что из того, что этот край ее не любил? Истинная любовь взаимности не требует, а тот, кто желает получить за свою любовь награду, попусту теряет время.
Бог не оставил ее своими милостями. Она нигде никогда не бывала, но знала твердо - в Вискосе происходит то же самое, что везде и повсюду. Она потеряла горячо любимого мужа, но Бог даровал ей радость - муж и по смерти оставался рядом. Она видела расцвет городка, присутствовала при том, как начался его упадок, и уйдет кз жизни, не дождавшись его окончательной гибели. Она знала людей со всеми их достоинствами и недостатками и - несмотря на все происходящее с ней сейчас, несмотря на то, что муж клялся ей, будто и в невидимом мире идет жестокое противоборство, - верила, что доброта человеческая в конце концов одержит верх.
Ей было жалко священника, мэра, сеньориту Прим, чужестранца, всех обитателей Вискоса, ибо Берта была убеждена непреложно - никогда Зло не приведет за собой Добро, как бы ни хотелось ее землякам верить в это. Когда же они обнаружат, как обстоит дело в действительности, будет уже слишком поздно.
Ознакомительная версия.
