и больного Карла VI. Примечательно, что, умирая, Генрих V завещал своим ближним во что бы то ни стало удержать герцогство Нормандию — родную землю английских королей. Видимо, он сам не верил в прочность «двойной монархии». Теперь во главе объединенного англо-французского королевства стоял двухлетний Генрих VI, сын Екатерины Французской и Генриха V. От его имени французскими землями управлял его дядя герцог Бедфорд. Под властью англичан находились Нормандия и Иль-де-Франс, а также часть герцогства Гиень. Герцог Бургундский Филипп Добрый приумножил свои владения, установив «опеку» над Шампанью и Пикардией, якобы действуя в интересах малолетнего короля.
Победа в Столетней войне и возрождение Франции
«Три Франции» и подвиг Жанны д’Арк
На некоторое время в стране установилось шаткое равновесие «трех Франций»: англо-французской монархии, обширных владений герцога Бургундского и земель «буржского короля», провозгласившего себя Карлом VII, чью власть признавали к югу от Луары. Во всех трех «государствах» действовали свои парламенты, счетные палаты, казначейства. Были открыты и новые университеты: в Пуатье у Карла VII, в Кале у англичан, в Дижоне и Лувене у Филиппа Доброго.
Бедфорд пытался наладить управление на подвластной «двойной монархии» территории. Парижане с недоверием относились к англичанам, однако их поддерживал Филипп Добрый, унаследовавший от отца не только земли и титулы, но и симпатии жителей столицы. Сам Бедфорд также сумел завоевать популярность, опираясь на французских прелатов. Французов заставляла мириться с системой «двойной монархии» надежда на долгожданный мир и ненависть к арманьякам (так по-прежнему называли сторонников Карла VII). Кроме того, существование англо-французской монархии было в некоторой степени подкреплено экономическими связями. Гиень в хозяйственном отношении давно была связана с англичанами. Господство над Нормандией давало им ключ к торговле по Сене, а значит, тесно привязывало к ним всю парижскую торговлю и снабжение. Но логика войны оборачивалась против победителей. Чем больше крепостей приходилось удерживать англичанам, тем больше требовалось денег для содержания гарнизонов и тем страшнее была участь сельского населения. На занятых англичанами территориях возникали партизанские отряды, часто возглавляемые дворянами и действовавшие в контакте с правительством Карла VII.
Еще более выгодными позициями обладал герцог Бургундский. Экономическая интеграция Парижа в так называемую Антверпенскую торговую зону была столь велика, что даже во второй половине XV в. итальянец Кьярини, составляя учебник для купцов, поместил Париж во Фландрии. Союз герцога с англичанами позволял надеяться на включение в эту зону и Нормандии. А экономическое процветание городов, входящих в северные владения герцога Бургундского (Фландрия и Брабант), продолжало во многом зависеть от поставок английской шерсти через Кале. Для парижан, как и для купцов из других городов региона, было очень важно, чтобы все эти земли контролировались единой властью. Другой вопрос — осознавали ли парижане экономическую подоплеку своей преданности герцогу. Во всяком случае традиционная прогородская политика и лозунги бургундских герцогов принесли этой династии устойчивую поддержку парижан, что в сочетании с солидными материальными ресурсами делало герцога самой влиятельной фигурой во Франции. Возможно, Иоанн Бесстрашный и воспользовался бы сложившейся ситуацией, чтобы стать объединителем страны. Но его сын, выступая прежде всего в роли мстителя за отца (помимо прочего, к этому толкала его логика рыцарской чести, в противном случае он не смог бы возглавлять феодальную клиентелу), стратегическую задачу видел теперь в создании своего собственного государственного формирования — Великой Бургундии, включавшей в себя как земли королевства, так и империи. Париж и Франция интересовали его лишь как основа для обеспечения надежного тыла при решении этой задачи.
Земли, признававшие власть дофина, провозгласившего себя королем Франции Карлом VII (1422—1461), не были столь экономически развиты, как территории к северу от Луары. Но большой удачей Карла VII стало то, что он сумел превратить дело «партии» арманьяков в дело защиты Франции. Сильная историческая традиция, опиравшаяся на культурно-лингвистическое единство, сыграла здесь большую роль. Конечно, это единство было весьма относительным. Тем не менее осознание общности пришло к французам — жителям разных областей как раз при контактах с английскими захватчиками, за которыми закрепилось прозвище «годомы» (от God Dom — английское ругательство).
В 1428 г. англичане осадили Орлеан. С этого момента начался решающий этап Столетней войны. Его героиней стала Жанна д’Арк. Она родилась в 1412 г. в крестьянской семье, в деревне Домреми, на границе Шампани и Лотарингии. Жанна с детства чувствовала свое предназначение, данное ей Богом, — быть освободительницей Франции, она слышала мистические голоса, которые призывали ее к исполнению этой миссии.
Узнав, что англичане осадили Орлеан, взятие которого сделало бы возможным их беспрепятственное продвижение на юг, Жанна, тайком покинув родительский дом, в начале 1429 г. отправилась в замок Вокулер и убедила местного шатлена в своей божественной миссии спасительницы короля. Получив небольшой эскорт, она в мужской одежде переправилась в Шинон, к Карлу VII. Некоторое время король колебался, и, пытаясь выявить истинную причину появления Девы, с Жанной беседовали опытные теологи из университета в Пуатье.
В конце концов Карл VII решил поставить Жанну д’Арк во главе армии, призванной снять осаду Орлеана. Горячая, истовая вера и любовь Жанны к родине воодушевили воинов. После четырехдневных боев, в которых она проявила величайшую отвагу, 8 мая 1429 г. англичане покинули окрестности города. Орлеан, истомленный многомесячной осадой, устроил Жанне торжественную встречу.
Теперь Жанна д’Арк смогла осуществить вторую, не менее важную часть своей миссии. Она убедила короля отправиться с ней в Реймс через земли, контролируемые бургундцами. 17 июля 1429 г. в Реймсе состоялся торжественный обряд коронации Карла VII в полном соответствии с коронационным чином. Это превращало его в единственного законного монарха. Характерно, что, хотя Карл VII провозгласил себя королем сразу после смерти своего отца, Жанна называла его дофином вплоть до самой коронации. О начале перелома в ходе войны свидетельствует поспешная коронация малолетнего Генриха, проведенная Бедфордом в Париже. Анонимный автор «Дневника парижского буржуа», вполне лояльно относившийся к англичанам, передает единодушное мнение горожан, что свадьба любого французского буржуа была бы обставлена куда богаче, чем эти коронационные торжества. Однако саму Жанну д’Арк тот же буржуа называет «созданием, принявшим вид женщины», и «арманьякской ведьмой». Попытка Жанны взять штурмом Париж провалилась: горожане были уверены, что арманьяки желают отомстить им за резню 1418 г.
Само окружение короля явно охладело к Деве: ее слишком большая слава начинала внушать опасения. В мае 1430 г. бургундцы захватили Жанну в плен под Компьеном. Англичане выкупили ее у Филиппа Доброго. Пленницу доставили в Руан, где многие
