«С триумфом» — это сильно сказано. Местные кумушки, привыкнув к его проповедям, вновь собираются в стенах храма, но их мужья, отдавшие свой голос радикалам, в церкви отсутствуют. Соньер для них — третий лишний, враг демократии, которому следует идти в ногу со всеми, если он не желает иметь проблем с префектурой и епископством. За столь короткое время отсутствия священника в Ренн-ле-Шато буйным цветом расцвел антиклерикализм (что, впрочем, неудивительно: его семена были посеяны еще в далекое время катаров). Отныне за кюре решено присматривать, соглашаясь с ним лишь в тех случаях, если предлагаемое аббатом дело никому не приносит ущерба. Такой будет политика муниципальных властей на протяжении всей службы Соньера.
Однако из Нарбона Соньер возвращается не с пустыми руками. В его распоряжении оказывается огромная сумма — 3000 франков золотом, милостиво предоставленных ему графиней Шамбор, вдовой графа Шамбора. Ее покойный супруг был законным претендентом на французский престол: не получив желаемого, он удалился в Австрию и умер в изгнании. Вполне возможно, Соньер вспоминает странные слова аббата Буде, ведь в его руках прямое доказательство того, что некоторые высокопоставленные персоны ждут от него какого-то действия. Любопытно то, что, согласно имеющимся документам, полная стоимость неотложного ремонта, произведенного в храме Ренн-ле-Шато, составляет 2797 франков. Совпадение? Вряд ли. Используемый аббатом Буде с явного благословения епископа Бийара аббат Соньер должен выполнить некую миссию, сути которой он пока что не понимает. В голове его вертится фраза, оброненная Буде в тот самый вечер, когда он был одурманен атмосферой, царившей в обители этого интеллектуала, и вкусом его превосходного арманьяка: «Вдобавок вы будете обладать богатством — если, конечно, сумеете его принять». На такие слова поначалу не обращаешь внимания, но когда в руках оказываются 3000 франков, эти слова приходят на ум снова и снова. В таком случае, не потратить ли неожиданное богатство на нужды храма? Что Соньер и делает, помня о своем обещании превратить Ренн-ле-Шато в самый лучший приход диоцеза.
Теперь у Соньера развязаны руки. По закону, если церковные и муниципальные власти не в состоянии обслуживать приход, то этим должны заниматься сами прихожане. Однако община Ренна слишком бедна, чтобы произвести подобную работу за свой счет, в то время как в распоряжении церковного совета находится лишь незначительная сумма денег, оставленная прежним кюре. Благодаря дару графини Шамбор аббат берет почти все расходы на себя: в первую очередь он намерен заменить витражи, которых попросту нет, починить полуразвалившуюся кафедру и восстановить алтарь, угрожающий обвалиться. Наняв ремесленников, он обговаривает с ними условия и цену предстоящих работ.
Однако в этот момент ему наносит визит молодая девушка, пришедшая по поручению аббата Буде. По ее словам, кюре Ренн-ле-Бен велел ей помогать аббату, но хозяйству, чтобы тот отныне спокойно занимался своей работой. Эта девушка, работающая в шляпной мастерской, — Мари Денарно.[33] Соньер, к тому времени залатавший бреши в доме священника, перебравшись в него, принимает Мари на службу. Но присутствие в доме милой молодой девушки причиняет ему вполне понятные беспокойства и мучения, поэтому нет ничего удивительного в том, что через несколько дней скромная служанка Мари Денарно становится любовницей живого и неутомимого кюре. Преданная аббату всем сердцем, Мари посвятит ему всю свою жизнь, несмотря на то, что ее спутник воплощением верности отнюдь не является. Поскольку у Беранже Соньера, как выражаются в этих краях, «горячая кровь». Мари Денарно вовсе не первая в его греховном списке…[34] К тому же у Соньера есть если не прямой образец для подражания, то, по крайней мере, своего рода стимул: его собственный брат-иезуит, исключенный из ордена: всем известно, что Альфред Соньер сожительствует с Мари-Эмили Сальер. И в конце концов, разве пылкая страсть скромного деревенского кюре к юной служанке не может вызвать сочувствие, какое обычно вызывают прелестные любовные истории? Конечно, Мари Денарно далека от канонического возраста, предусмотренного церковными правилами, но кого это беспокоит в Ренн-ле-Шато? Кюре, как говорится, «из той же плоти и крови, что и другие!».
Так Соньер обзавелся домашним хозяйством. Конечно, в таком «домашнем хозяйстве» (с милым личиком Мари Денарно) можно легко учуять запах серы, но поскольку запах этот, как кажется, никому в деревне не мешает, почему бы не оставить все как есть? К тому же аббат Буде, с которым Соньер встречается все чаще, по-видимому, очень доволен этим «семейным союзом», получившимся из Беранже Соньера и Мари Денарно. Тогда… быть может, Мари Денарно — всего лишь пешка в игре, в которую втянули кюре Ренн-ле-Шато? Но при этом очень важная пешка: как известно, в шпионских романах наибольшего успеха всегда добивались всевозможные шпионки и секретные агенты женского пола! Вне всякого сомнения, если Мари Денарно и стала любовницей аббата Соньера, то «по высшему распоряжению»: конечно, ее использовали, бедную простушку… Тем не менее, ущерб, причиненный бедняжке, впоследствии будет возмещен, так как Соньер оставит ей все свое имущество.[35]
«Неожиданная» любовь не мешает Соньеру преследовать свои цели. Закончив переговоры с муниципалитетом, владеющим церковными постройками, он приступает к первому этапу работ. Впрочем, члены муниципального совета находят целесообразным обновление храма Ренн-ле-Шато и потому решают принять в нем участие: в распоряжении кюре оказывается скромная дотация из кармана деревенских властей. Поначалу холодные отношения между мэром и кюре становятся все более дружескими: мэр старается доставить удовольствие аббату, который в свою очередь стремится быть любезным в общении с главой деревни. Замечание немаловажное, поскольку Соньер не отказывается от своих реакционных идей: жители деревни прекрасно осведомлены о его извечном стремлении к монархическому режиму, который, по его словам, должен воцариться во Франции. Позиция аббата ясно выражена: она основана на средневековом трехчастном разделении общества, что, кстати, соответствует знаменитому индоевропейскому делению общества на три части, о котором рассказал в своих работах Жорж Дюмезиль. Такое деление было принято практически у всех народов Западной Европы, христианство всего лишь взяло его на вооружение.
Чтобы воплотить в жизнь свой проект, Беранже Соньер не колеблясь прибегает к уговорам и просьбам: так, он убеждает своего знакомого из Люк-сюр-Од, продавца прохладительных напитков (sic) Эли Бо,[36] принять участие в необходимых работах после полудня в субботу и воскресенье. Эли Бо, располагающий свободным временем, обещает помочь: не против поработать в выходные и четырнадцатилетний подросток Пибуло родом из Безю. С этими не очень умелыми, но преданными помощниками аббат начинает работы внутри храма.
Зачем приводить в порядок внутренние покои церкви, если далее последует обновление кровли и проемов? Простая логика требует изменить такой порядок работ на прямо противоположный, но… Аббат Буде намекнул Соньеру, что персоны, заинтересованные работами в Ренн-ле-Шато, желают, чтобы кюре прежде всего занялся внутренними помещениями храма. Начав починку храма изнутри, он сможет найти в нем что-либо, но эта находка позволит ему начать и другие поиски, более важные для высших сфер. Итак, инициатором такого хода работ можно смело назвать кюре Ренн-ле-Бен, все сделано по его усмотрению. Беранже Соньер слепо повинуется приказам своего старшего собрата — возможно, потому, что взамен Буде пообещал огромное богатство, способное поднять приход на ноги. Правда, при этом не следует принимать во внимание тихие толки, на которые горазды обитатели деревень. «Разговоры в интимной обстановке» порой очень интересны: жители городка, зная о том, что кюре спит со своей служанкой, начинают выражать недовольство той исключительной ролью, которую приписала себе маленькая Мари. Отныне всякий раз, когда нужно увидеть Соньера, приходится просить на то разрешения у Мари Денарно: она, наверное, уже считает себя хозяйкой не только в доме священника, но и в церкви! По деревне расползаются сплетни и слухи. Почему эта «церковная» парочка якшается с Эли Бо и юным Пибуло? Что у них там происходит? Хотите верьте, хотите нет, но наш кюре точно применяет магию — белую или черную, не все ли равно? Скорее всего, черную! К слову сказать, обвинение пастора в использовании черной магии приводит добрую паству и в восхищение, и в ужас, поэтому… нет, уж лучше быть заодно с аббатом, чем потом страдать от порчи или сглаза!
Но слухи не рождаются на пустом месте: действительно, аббат довольно часто уединяется в церкви — и, скорее всего, не ради молитв. Вряд ли обращение к Всевышнему вынуждает аббата простукивать стены и пол храма, отскребать слои штукатурки или пропитывать ее, пытаясь узнать, что за ней скрыто. Что же ищет аббат Соньер? Вероятно, он знает, что в храме Святой Магдалины спрятано нечто заслуживающее внимания. Он должен найти это нечто, ибо тогда он сможет преобразить святилище Ренн-ле-Шато и украсить его на свой лад. Только так можно оставить свой след в этом отдаленном краю, куда занесла его судьба… Тогда с чего же начать работы? Лучше всего заменить старый алтарь. В Тулузе, в торговом доме Монна, Соньер заказывает новый алтарь — следовательно, пора освобождать для него место.
