Ознакомительная версия.
Состав совещания в большинстве своем был настроен, если не против университета вообще, то за создание его в сильно урезанном виде. Половцов взял на себя миссию предварительно переговорить с членами совещания, выяснить их взгляды и, очевидно, настроить против сибирского университета. После разговора с Островским Половцов убедился в том, что тот будет выступать против университета. Уверен Половцов был и в позиции Победоносцева, с которым он обсуждал этот вопрос еще в ноябре 1885 года. Тогда он назвал сибирский университет «выдумкой либерального чиновничества» и «опасной политической ошибкой». «Отчего не открыть в построенном здании, – предлагал Половцов, – горную, инженерную, политехническую школу и т. п.?»75 Под предлогом бюджетного дефицита государственный секретарь предлагал отложить открытие университета и образовать особое совещание, которое «образумило» бы Делянова.
Впрочем, полностью отказаться от создания в Сибири университета было трудно, с этим были связаны память об Александре II, начавшееся строительство зданий, пожертвования сибиряков, а также публичные заявления Александра III по поводу 300-летия Сибири76.
«После упорного отстаивания Толстого и Делянова, – записал в дневнике 13 февраля 1887 года А.А. Половцов, – решают открыть один медицинский факультет и покамест ни о чем не говорить. Оппонируют Толстому Победоносцев и я. Вышнеградский говорит о подробностях, а Островский старается уклониться»77. Опасаясь, что Толстой или Делянов могут обратиться лично к императору и переубедить его, Половцов поспешил, пользуясь влиянием вел. кн. Михаила Николаевича, прекратить споры и прийти к желаемому, пусть и компромиссному решению.
Заметим, что позиция Толстого и Делянова в этом деле несколько выбивается из того имиджа реакционеров, который им создала либеральная и демократическая публицистика. Очевидно, это связано с тем, что именно в министерстве Толстого было принято решение об учреждении сибирского университета, поддержанное не только председателем Государственного совета вел. кн. Константином Николаевичем, но и самим императором Александром II. Примечательно, что в то время влияние М.Н. Каткова на правительственные сферы заметно понизилось и возродилось только с началом нового царствования. Следует также подчеркнуть, что влияние Каткова на Толстого и Делянова не было абсолютным и, несмотря на близость их позиций, триумвират «Победоносцев – Катков – Толстой» является в значительной степени изобретением советских историков, хотя редактор «Московских ведомостей» готов был взять на себя роль «ментора» и министра народного просвещения, и министра внутренних дел78. Кампанию против сибирского университета уже после его открытия продолжил вести издатель влиятельной официозной газеты «Гражданин» князь В.П. Мещерский.
Когда поползли слухи о том, что в 1886 году университет не будет открыт и будет ли он создан вообще, «Восточное обозрение» попыталось рассеять подозрения, что с основанием университета возникнет какое-то обособление и разъединение образованных людей на окраине.
Нам кажется, – пытались доказать областники, – что университет может сделать гораздо более к объединению окраин, чем железная дорога, создающая обмен материальный, тогда как при помощи образовательных учреждений является обмен нравственный и духовный. В университете на окраине будет преподаваться та же русская государственная наука; он сам собою явится рассадником и проводником русской гражданственности, культуры, русской славы и величия в Азии…79
За сибирский университет вступился либеральный «Вестник Европы». Наличие группы людей, отстаивающих самобытность окраин, как отмечал журнал, пытаясь высмеять эту патологическую страсть к поискам внутренних врагов империи, вряд ли дает основание «поднять крик о государственной измене или, по меньшей мере, об отсутствии патриотизма?»
Главное занятие некоторых представителей «национальной» или «русской партии» заключается, как известно, в повсеместном сыске «неблагонадежных» или «неблагонамеренных» элементов. Такой сыск был произведен недавно в больших размерах по отношению к Сибири и увенчался, по-видимому, полным успехом; были обнаружены газеты, находящиеся всецело «в руках ссыльных поляков», были разоблачены какие-то крамольные стремления – еще немного, и налицо оказался бы самый подлинный сибирский сепаратизм80.
Иронизируя по поводу публикаций «Московских ведомостей», «Вестник Европы» не без основания опасался, что поднятый Катковым шум может серьезно повредить Сибири, скомпрометировав ее в глазах столичных властей.
Женевское «Общее дело», издаваемое русскими эмигрантами, также отметило, что «стоило Каткову написать, что наука способствует лишь сепаратизму», как Министерство народного просвещения «спохватилось» и попыталось приостановить открытие университета81. В октябре 1887 года «Общее дело», продолжая следить за судьбой сибирского университета, упомянуло на своих страницах, что в Сибири, в этой несчастной дореформенной стране, где бюрократический произвол, царствующий в России, свирепствует с удесятеренной силой…до сих пор не решаются даже открыть университета, должно быть из страха все того же сепаратизма, которым пропаганда Каткова заразила наших правителей82.
25 февраля решение совещания было утверждено Александром III. Таким образом, критика Каткова была услышана и поддержана на самом высоком уровне: Томский университет был открыт только в 1888 году и в сильно урезанном виде, и ему, очевидно, не случайно не присвоили наименование «Сибирский». Не случайно и то, что открытие университета совпало с концом либеральной «Сибирской газеты», дальнейшее существование которой В.М. Флоринский считал опасным для молодежи, которая заполнит университетские аудитории. Было также принято решение об удалении всех политических ссыльных из Томска. Университет был открыт в составе всего одного факультета – медицинского. Только через десять лет добавился юридический факультет, а историко-филологический и физико-математический факультеты появились только после революции.
Почти вековая история университетского вопроса в Сибири вобрала в себя комплекс проблем, связанных как с эволюцией правительственной политики в отношении Сибири, так и с особенностями процесса формирования общественно-политических позиций сибирской интеллигенции. В борьбу за университет оказались втянуты самые разные силы в центре страны и в Сибири. Аргументация, выдвигаемая сторонниками и противниками развития высшего образования за Уралом, демонстрирует, насколько сложно оказалось реализовать этот проект, который с такой легкостью был выдвинут еще в начале царствования Александра I.
Примечания:
1 Цит. по: Ястребов Е.В. Василий Маркович Флоринский. Томск, 1994. С. 87–88.
2 Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX веке. М., 1978. С. 30.
3 Шепелев Л.Е. [Титулы, мундиры, ордена в Российской империи. М., 1991].
4 Зайончковский П.А. Указ. соч. С. 30–31.
5 РГИА. Ф. 1286. Оп. 1.1804 г. Д. 229. Л. 32–33.
6 РГИА. Ф. 1264. Оп. I. Д. 638. Л. 18.
7 Там же. Л. 19.
8 Письмо К.П. Капцевича А.А. Аракчееву, 22 марта 1823 г. // Письма главнейших деятелей в царствование императора Александра I. СПб., 1883. С. 364.
9 РГИА. Ф. 1264. Оп. I. Д. 638. Л. 5.
10 Там же. Л. 6.
11 РГИА. Ф. 1264. Оп. I. Д. 638. Л. 43.
12 Зиновьев В.П. Озерное рыболовство в Сибири в XIX – начале XX в. // Хозяйственное освоение Сибири: история, историография, источники. Томск, 1991. С. 64–65.
13 РГИА. Ф. 1376. Оп. I. Д. 4. Л. 143.
14 РГИА. Ф. 1376. Оп. I. Д. 4. Л. 143–144.
15 Герцен А.И. Собр. соч.: В 8 т. М., 1975. Т. 4. С. 247.
16 Шпет Г.Г. Очерк развития русской философии // Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г. Очерки истории русской философии. Свердловск, 1991. С. 483–488.
17 Отзыв П.А. Словцова сенаторы Куракин и Безродный включили в свой отчет о ревизии Западной Сибири Николаю I.
18 РГИА. Ф. 1376. Оп. I. Д. 4. Л. 86.
19 Следует иметь в виду, что фактическим составителем отчета, представленного Анненковым в Сибирский комитет, был будущий тобольский губернатор и видный деятель эпохи «великих реформ» В.А. Арцимович.
20 РГИА. Ф. 1265. Оп. I. Д. 167. Л. 24.
21 Там же. Д. 132. Л. 39.
22 Прутченко С.М. Сибирские окраины. СПб., 1899. Т. 2. С. 394, 396.
23 Там же. Т. 2. С. 425.
24 Там же. С. 492.
25 РГИА. Ф. 1265. Оп. I. Д. 167. Л. 131.
26 РГИА. Ф. 1265. Оп. I. Д. 167. Л. 58.
27 Мокеев Н. К истории университетского вопроса в Иркутске // Сибирская летопись. 1916. № 9/10. С. 463–464.
28 Милютин Б.А. Генерал-губернаторство Н.Н. Муравьева в Сибири // Исторический вестник. 1888. № 12. С. 605.
29 Значение истекающего 1875 г. для Сибири и сопредельных ей стран // Сборник историко-статистических сведений о Сибири и сопредельных ей странах. СПб., 1875. T. I. С. 84.
Ознакомительная версия.
