Но все происходило отнюдь не так. К походу на хазар князь готовился почти год. Договаривался с вятичами – славянами, которые до сих пор по каким-то необъяснимым причинам предпочитали хазарский гнет славянскому раю. Разведывал местность, искал кратчайшие пути-дороги к логову Божественного кагана. Кстати, с вятичами князь еще договаривался и о том, чтобы не загораживали они ему щитами и копьями путь на Волгу, вдоль которой он думал дойти до хазарской столицы Итиля. Ибо лить кровь своей дружины раньше нужного срока Святослав не желал.
Кстати, вятичей ему удалось обмануть, и обман этот был очень в духе его учителя Свенельда. Но кто конкретно принимал решение, уже не узнать. Сейчас оно числится за Святославом. Хотя, честно говоря, оно совсем не в его характере.
А дело было так. Сначала Святослав убеждает вятичей, что он идет войной только на кагана. Что это не их война. Он убеждает славян, что они для него соплеменники, соратники и союзники. Он даже приглашает их добровольцев с собой, чтобы разделить славу, победу и добычу. Вятичи польщены. Они согласны пропустить войска Святослава через свои территории и даже отпустить добровольцев. Возможно, их старейшины и князья понимают, что дни каганата сочтены и им нужен новый друг. Сильный и крепкий.
Все было бы хорошо. Но буквально через год после победы над Хазарией Святослав, в нарушение всех своих обещаний, идет походом на вятичей и присоединяет их земли к своему государству. Заставляет платить ту же дань, какую они платили хазарам, и теперь обозы со шкурками идут не в Итиль, а в Киев.
Обещания остались лишь словами. Вот в этом весь Свенельд. Это его почерк. Но если хотите, то можете приписать эти действия и уловки самому князю-барсу.
Итак, дорога на Хазарию открыта.
Каганат в последнее время сильно ослабел. Он изжил себя, потерял свою значимость и силу. Теперь Хазария висела настоящим паразитом на шее соседних народов, и вернуть былую мощь ей было не по силам. Дракон медленно издыхал. Нужен был богатырь, который сможет снести ему голову и окончить страдания зверя. И такой богатырь пришел.
О Восточном походе Святослава написано много. Зато письменных источников о нем почти не сохранилось. Поэтому догадок и версий больше, чем в лесу грибов после дождя. Только собирай да в корзинки укладывай.
Весь поход мы разбирать не будем, уже говорили о нем. В этот раз нас интересует иное. Со Святославом в этом походе находился его неотлучный соратник воевода варяжский Свенельд. Чем прославился он?
Напрямую ни одна летопись о Свенельде не упоминает. Но есть один, безусловно, интересный момент, характеризующий стратегию Святослава. Дело в том, что князь-воин выбрал для себя определенный шаблон действий, по которому и стал воевать. Одним из его излюбленных приемов было разделить свое войско на две части и бить врага с разных стратегических направлений. Запутать противника и не дать ему возможности определить направление главного удара. Святослав не боялся делить войско. Главное в этом случае – быть уверенным, что тот, кому ты поручаешь вторую половину армии, наверняка справится с поставленной задачей. Такой воин у Святослава был, и звали его Свенельд. Оба военачальника обладали отчаянной храбростью, которая была сдобрена довольно большой щепотью авантюризма. Оба рождены были для лидерства. Оба считали войну единственным достойным делом для мужчины.
В случае с Каганатом все было именно так. Превратив в пыль во время прямого столкновения войско хазар, Святослав встал перед непростой дилеммой. Куда ему идти? Что важнее: взять Саркел, где каган-бек собирает новую армию, или идти на столицу Итиль и сокрушить этот символ хазарского могущества? К тому же была большая вероятность того, что хазарские полководцы, опираясь на старую столицу Семендер, могут начать стягивать войска из Закавказья. Вот и получалось, что, идя либо на Саркел, либо на Итиль, князь выпускал из рук стратегическую инициативу. А ковать железо нужно, пока оно горячо. Святослав решил возникшую проблему просто. На Итиль и в Закавказье он послал Свенельда с его варягами и отрядами поддержки. Ведь воевода долгие годы, со времен Игоря, был самостоятельной единицей и навыков своих не утратил. Этим он и был ценен. А будущий театр военных действий воевода представлял очень хорошо.
Не тратя времени на ненужные разговоры и даже отдых, Свенельд грузит своих бойцов в ладьи и отправляется с ними вниз по Волге, на Итиль. Туда, где его прихода совсем не ждут. Этот рейд в глубь территории противника оказался на редкость удачным. Как видим, до сих пор воеводе везло и удача благоволила ему. О чем мы? О том, что, пока Свенельд приближался к Итилю, местное население, напуганное слухами о суровых и свирепых русских воинах, страшных и никого не щадящих, сделало свой выбор. Жители решили не сражаться с завоевателями, не укреплять город, а просто покинуть его, забрав с собой все, что можно было унести. Однако все свое имущество горожане вывезти не успели, времени не хватило. К Итилю приближался ладейный флот русов. Воины Свенельда спешили, им не хотелось опоздать к разбору трофеев. Однако то, что они увидели, войдя в хазарскую столицу, судя по всему, поразило даже их.
Город был практически пуст. На улицах никого не было. Ни воинов, ни мирных жителей. Никого. Лишь пустые дома с открытыми настежь дверями приветствовали воинов Севера, приглашая зайти.
Вот это было чудо! Трофеи превзошли все мыслимые ожидания! Это была достойная награда воинам, хорошо сделавшим свое дело. За пот и кровь, пролитые в боях и походах. Свенельд был действительно удачлив! Варяг знал, что нужно его бойцам, и он дал им время поправить свои финансовые дела и обогатиться сверх меры.
В итоге русы просто разгромили Итиль. После того как добыча была тщательно собрана, а бойцы немного передохнули, Свенельд велел сжечь город. Затем русские дружины вновь погрузились на забитые добычей ладьи и снова отправились навстречу подвигам и битвам. Поставленная задача еще была выполнена не полностью. На очереди был Семендер. Но для гридней Свенельда, почуявших вкус победы и наживы, там достойных противников не было. И Семендер постигла участь Итиля. Как пишут арабские источники, «напали на них русы и не осталось в городе ни винограда, ни изюма». То есть вообще ничего. Потому как изюм и виноград были всегда в таком достатке, что их хватало даже самым беднейшим слоям населения. Изобилие и процветание Семендера закончилось с приходом Свенельда. Лишь лист на стебле виноградника остался напоминанием о былом величии города. Свенельд и его дружина работали на совесть.
Теперь, когда поставленная князем задача была выполнена и дружина добыла себе богатство, а Свенельду славу, нужно было возвращаться. Пришла пора соединиться с полками своего вождя, который к этому времени разгромил Саркел и шел на Таматарху (Тмутаракань).
После Восточного похода Святослава Хазария навсегда перестала быть великой державой. Оправиться от этого удара каганату было уже не суждено.
Следующим своим противником Святослав избрал Византию. Это была охота на крупного зверя, но Святослав никого не боялся. Прелюдией к вооруженному столкновению с империей стал поход Святослава на Дунай и оккупация русами Восточной Болгарии.
Вот как изображает это византийский историк Иоанн Скилица: «Народ росов, который покорил Болгарию и взял в плен Бориса и Романа, двух сыновей Петра (правителю Болгарии), не помышлял более о возвращении домой. Росы разорвали договор, заключенный с императором Никифором, и сочли за благо остаться в стране и владеть ею. Росы рассматривали Болгарию как свою военную добычу».
Это было лишь начало конфликта.
О походе Святослава на Византию и его противостоянии с императором Цимисхием можно слагать песни. Тема велика для одной главы, поэтому мы остановимся лишь на том, что касается лишь непосредственно нашего героя. А именно участия в этом походе уже стареющего Свенельда. К этому моменту его возраст приближался к шестидесяти годам, а то и перевалил за них. Но опытный воевода все еще был в строю, шел на врага вместе со своим князем.
Великий Преслав. Город, где находился дворец болгарских царей и проживал номинальный владыка Болгарии Борис II. Войско, которое находилось в Преславе, возглавлял Свенельд. Иоан Скилица именует командующего русским гарнизоном Преслава Сфангел, а Лев Диакон – Сфенкел. Скилица поясняет, что он считался среди скифов вторым после Сфендослава, а Лев Диакон ставит его на третье место. Для кого-то встал вопрос: тот ли это Свенельд или мы что-то путаем? Попробуем обратиться к логике. Имя Свенельда в летописях передано по-разному: Свѣналъдъ, Свѣнгельдъ, Свѣнгелдъ, Свѣньгелдъ, Свенгелдь, Свентелдь. Первичной можно считать форму Свѣнгельдъ. Византийские историки могли величать его на скандинавский манер, как им привычнее. В войске Святослава не было больше никого, кто бы по имени был созвучнее с этим самым Сфангелом, да к тому же еще в ближнем приближении. Опять же Святослава византийские историки именуют Сфендославом, так почему бы им тогда не называть Свенельда Сфенкелом или Сфангелом?
