Кто-нибудь может внятно сформулировать, что означает определение «недисциплина»? Под это можно подвести что угодно. Например, нежелание посетить рабочую демонстрацию. И что, за это расстреливать? А если у человека в этот момент жена рожала или мать умирала – все равно к стенке? Про принцип казни каждого десятого скромно умолчу. Сегодня совершенно справедливо критикуют Эфраима Склянского, который предложил использовать децимацию, чтобы остановить неудачи Рабоче-крестьянской красной армии в ходе Гражданской войны. Согласимся, подобные методы далеки от демократии. Но Ленин-то рекомендовал еще более жесткий вариант: расстреливать каждого десятого за каждый случай грабежа. Не буду мелочным и не стану долго объяснять, что тем самым максимально суровое наказание в принципе нивелируется. В данной ситуации это вопрос даже не второстепенный. Гораздо важнее иное. Процент невинно убитых при одобрении подобной модели каждый может подсчитать самостоятельно. И едва ли полученная цифра будет ласкать взор хотя бы одному нормальному человеку.
И ладно бы Ленин на этом успокоился. Но нет же, вождь большевиков все и всегда старался довести до максимума. Никаких полумер. Именно поэтому в предложениях о работе Всероссийской чрезвычайной комиссии прозвучала еще более чудовищная идея: расстреливать за ложные доносы. Нет, я согласен, что за такую мерзость нужно наказывать. Чтобы иным подлецам неповадно было. Хотя бы в силу нашего с вами нынешнего знания о реалиях политических репрессий в 1937–1938 годах. Но не расстреливать же!
Понимаю любовь либеральных публицистов к ленинскому наследию. Открывай любой том из полного собрания сочинений, относящийся ко времени после прихода большевиков к власти, выдергивай цитаты и шокируй читателя людобойским нравом комиссаров. Именно так и поступают уже четверть века. Никаких сверхусилий для этого не требуется. И если нельзя сказать, что работы Ленина переполнены описанием поводов к применению расстрела и призывами к данной мере наказания, то уж несколько десятков примеров найти можно с легкостью необычайной. И вокруг них построить громкую теорию, чтобы потрясти общественность. Сейчас я вам покажу, как это делается на практике.
Известно, что все лидеры Российской социал-демократической рабочей партии мечтали о мировой революции. Не только отечественный пролетариат хотели осчастливить, но и сварщика в Австралии и сборщика кофе в Бразилии по известному образцу освободить от власти помещиков и капиталистов. Но как именно собирался это делать Ленин? Открываем соответствующий том из наследия Ильича и находим нужный фрагмент: «Будьте тверды. Если проявляются колебания среди социалистов, вчера примкнувших к вам, к диктатуре пролетариата, или среди мелкой буржуазии, подавляйте колебания беспощадно. Расстрел – вот законная участь труса на войне». Все, палаческий нрав доказан. И не поспоришь!
А мы с вами с поспешными выводами повременим. Для начала узнаем, что искомая фраза взята из статьи «Привет венгерским рабочим». И сразу перед нами откроется картина гнусного поклепа на Ленина. Потому что говорил-то он совсем о другом. Перед процитированным мною выше отрывком стояли главные слова той работы: «Товарищи венгерские рабочие! Вы дали миру еще лучший образец, чем Советская Россия, тем, что сумели сразу объединить на платформе настоящей пролетарской диктатуры всех социалистов. Вам предстоит теперь благодарнейшая и труднейшая задача устоять в тяжелой войне против Антанты». Вы понимаете, в чем подлог? Конечно. Ленин писал не о том, что нужно просто перебить всех в мирное время, а про условия боевых действий. И тезис насчет расстрелов в этом случае смотрится совершенно иначе, не находите?
И не надо мне сейчас рассказывать, что идея смертного приговора в критической обстановке выглядит столь же неприятно. В XX веке в нашей стране дважды начинали колебаться при совершенно очевидных всем обстоятельствах. В 1917 году и в 1991-м. Оба раза это закономерно кончалось крахом русской государственности. Потому что как только власть перестает быть способной на жесткие меры в условиях тяжелейшего кризиса – она автоматически перестает быть властью. Именно исходя из собственных наблюдений за событиями 1917 года Ленин и давал совет венгерским коммунистам. А вовсе не ради цели побыстрее сократить численность мадьяров.
В. И. Ленин. 1918 год
Чувствую, как в этот момент внутренне закипает иной мой читатель. Он уже давно усвоил, что массовые расстрелы – единственная привычная для Ленина норма жизни, и не испытывает в этом никаких сомнений. Так утверждают либеральные газеты и радиостанции, а им он привык верить. Да и как не поверить, когда регулярно оглашаются архивные документы, в которых лидер большевиков предстает весьма категоричным в суждениях. Взять, например, письмо наркому юстиции Д. И. Курскому. Это уже 1922 год. Отгремела Гражданская война, пора мирную жизнь налаживать. Но Ленин упрямо придерживается своей излюбленной тактики: «НКЮст «забыл», что это его дело, что не суметь подтянуть, встряхнуть, перетряхнуть нарсуды и научить их карать беспощадно, вплоть до расстрела, и быстро за злоупотребления новой экономической политикой – это долг НКЮста. За это он отвечает».
Пикантности ситуации добавляет то обстоятельство, что Ленин особо указал: письмо не размножать. То есть, резюмируют либеральные умы, отдается тайный приказ о повсеместном применении расстрелов. И самое главное – Народный комиссариат юстиции таким образом может и обязан расцениваться как преступная организация, которая под благим предлогом служения рабоче-крестьянскому государству устроила массовый и беспощадный террор. Будете ответствовать, уважаемый автор?
Буду, куда тут денешься. Прежде всего напомню, что 27 июля 1922 года последовал декрет ВЦИК о запрете применения смертной казни по отношению к детям (до 18 лет) и беременным женщинам. То есть всех подряд изначально расстреливать было нельзя. Уголовным кодексом РСФСР применение смертной казни четко фиксировалось. Для этого надо было совершить серьезное преступление против государства. Да, я знаю, что, по мнению иных либеральных публицистов, любая деятельность человека в стране победившей пролетарской революции могла расцениваться как подготовка заговора. Но это уже чистая конспирология – тут скорее опытный врач-психиатр нужен.
Идем дальше: если мы принимаем на веру доктрину «Ленин призывал расстреливать всех подряд без всякой идиотской волокиты», то перед нами тут же встает весьма важный вопрос: а кто этим будет, собственно, заниматься? Вижу радостную ухмылку сторонников данной теории: как это кто? Разумеется, чекисты. Эти костоломы только на подобную работу и были способны. Для того специально ВЧК и создавали – чтобы ставить к стенке круглые сутки всех, кто был против диктатуры пролетариата.
Я это совершенно спокойно выслушаю и задам один вопрос. Очень простой. Если перед нами стоит задача расстреливать всех подряд – для чего тогда потребовалось сначала лишать Всероссийскую чрезвычайную комиссию широких полномочий, а потом и вовсе упразднять ее?
Ответ будет столь же прост, хотя он категорически не понравится либеральным светочам мысли: в условиях наконец-то наступившего в стране мира отпала надобность в органе, который совмещал в себе деятельность и следственных органов, и трибуналов, и военных сил. Новое время требовало новых решений.
А теперь – главное. За время Гражданской войны и красного террора органами Всероссийской чрезвычайной комиссии было расстреляно 17,5 тысячи человек. В основном – за уголовные преступления. Конечно, это неполная картина. Сюда не входят жертвы Крыма и Кронштадтского восстания. По подсчетам известного историка советских спецслужб О. Б. Мозохина, со всеми возможными оговорками число жертв ВЧК можно оценивать в цифру никак не более 50 тысяч человек.
Д. И. Курский. Первый советский прокурор. Член РСДРП с 1904 года
Еще раз повторяю: это во время Гражданской войны и красного террора, когда ежедневное насилие процветало, когда смертные приговоры можно было выносить пачками направо и налево. С чего же тогда отдельные могучие умы делают вывод, что после окончания русской смуты при четком регламентировании расстрельных приговоров их число должно было возрасти в разы? Ах да, это же Ленин требовал в тайном письме от Народного комиссариата юстиции. Что же, мне в данном случае ничего не остается, кроме как ознакомить вас с этим документом. Только результат вам может очень не понравиться.
Либералы поступили в свойственной им манере. Вырвали украдкой из письма один абзац и носятся с ним как с писаной торбой уже какой год. А ведь Ленин говорил о другом. Вот что он пишет в том самом письме: «Каждого члена коллегии НКЮста… надо бы оценивать по послужному списку, после справки: скольких коммунистов ты закатал в тюрьму втрое строже, чем беспартийных за те же проступки? скольких бюрократов ты закатал в тюрьму за бюрократизм и волокиту?.. Не можешь ответить на этот вопрос? – значит, ты шалопай, которого надо гнать из партии за «комболтовню» и за «комчванство».
