Масштабы привлечения для этих целей казачьих частей существенно увеличивались, и уже 26 ноября 1905 года всем казачьим войскам страны официально объявляется особая «Высочайшая» благодарность «за их самоотверженную, неутомимую и верную службу Царю и Родине» как на фронтах войны, так и при поддержании порядка внутри империи [12]. 31 декабря последовала «Высочайшая благодарность» донскому казачеству за ревностную службу [13].
Ширились и размеры мобилизации казаков льготных 2-й и 3-й очередей в армию. К началу 1906 года в армии находилось уже 125 казачьих полков (в начале 1905 года их количество составляло 81 полк) [14]. В феврале 1906 года была проведена последняя в период революции мобилизация казачьих частей третьей очереди, в соответствии с которой в армию призывалось 12 казачьих сотен, направлявшихся на «внутреннюю службу» [15]. В результате массовых призывов в армию в Донском войске, например, к началу 1906 года были полностью мобилизованы все части и подразделения второй очереди за исключением батарей. В этом же году мобилизовались и некоторые третьеочередные донские части (35-й, 36-й, 41-й полки) [16]. Всего же во время революции было мобилизовано 39 донских полков (Лейб-гвардейский Атаманский, Лейб-гвардейский Казачий, 1-й, 36-й, 41-й Донские казачьи полки, причем после ратификации 2 октября 1905 года мирного договора между Россией и Японией, подписанного 23 августа, находившиеся на фронте 19-й, 24-й, 25-й и 26-й Донские казачьи полки 4-й Донской казачьей дивизии не были демобилизованы, их направили на «внутреннюю службу») и 36 отдельных донских сотен (с 1-й по 36-й отдельные Донские казачьи сотни; позже сотни с 13-й по 36-ю включительно были сведены в 1-й, 2-й, 3-й и 4-й Сводно-Донские казачьи полки[12], и всего донских полков стало 43) [17]. В Кубанском казачьем войске помимо находившихся в армии всех первоочередных, ряда второочередных полков и пластунских батальонов в это время были мобилизованы все второочередные части [18]. В Русско-японской войне участвовали только два первоочередных кубанских полка – 1-й Екатеринодарский и 1-й Уманский, 6 пластунских батальонов второй очереди и 1-я батарея Кубанского войска [19]. Также в 1905—1906 годах помимо несших действительную военную службу всех полков первой очереди Терского войска (из них 1-й Сунженско-Владикавказский и 1-й Кизляро-Гребенской сражались на фронте в Маньчжурии) были мобилизованы все части второй очереди [20]. Для «поддержания порядка внутри империи» в 1906 году были полностью мобилизованы все три полка Астраханского казачьего войска [21]. С этой же целью в период революции мобилизуются все части и подразделения Уральского казачьего войска. (Исключение составили находящиеся на фронте 4-й и 5-й Уральские казачьи полки [22].) В 1905—1906 годах помимо воевавших 1-го, 9-го, 10-го, 11-го и 12-го Оренбургских казачьих полков была осуществлена мобилизация всех полков и сотен Оренбургского казачьего войска [23]. В эти же годы аналогичные мероприятия осуществляются и в Сибирском казачьем войске (4-й, 5-й, 7-й и 8-й Сибирские казачьи полки находились на фронте, а все остальные части войска – на «внутренней службе») [24]. В 1905 году были мобилизованы все три полка Семиреченского казачьего войска [25]. После окончания Русско-японской войны Забайкальское казачье войско в 1905–1906 годах в полном составе принимало участие в ликвидации «беспорядков» на Дальнем Востоке [26]. Также после войны на борьбу с революционными выступлениями в крае были брошены все части и подразделения Амурского и Уссурийского казачьих войск [27]. (Правда, к октябрю 1906 года все третьеочередные полки были демобилизованы [28].) Всего для «поддержания порядка» внутри страны было направлено, согласно официальным данным Главного управления казачьих войск, до 17% всего взрослого казачьего населения (около 110 тысяч человек) [29]. Из них примерно 50 тысяч составляли казаки второй и третьей очередей [30]. Приводимые в некоторых публикациях иные сведения, почерпнутые из периодической печати, о том, что, например, во время революции только Донское войско выставило 133 тыс. 377 чел. [31], представляются явно завышенными[13].
Примечательно, что в 1905 году численность казаков, брошенных на борьбу с беспорядками и на усиление пехотных армейских частей, превышала численность выделенных для этих же целей кавалерийских подразделений, составляющих тогда порядка 10% общей численности всех военнослужащих русской армии, в 4,7 раза. Однако активность использования кавалерийских частей при этом была примерно в 1,5 раза выше, чем пехотных (в 1906 году это соотношение увеличилось до 2,5 раза, а в 1907 году – значительно снизилось) [32]. Частота же использования казачьих частей по сравнению с частотой использования других войск составляла всего лишь 11,7% [33]. Приведенные цифровые выкладки убедительно свидетельствуют: утверждения о какой-то особой роли казачьих частей в борьбе с различного рода народными возмущениями не соответствуют действительности.
В период революции казачьи части и подразделения привлекались, как и все другие армейские формирования, для выполнения самых разных заданий – от разгонов митингов и демонстраций, борьбы с забастовщиками и стихийными выступлениями крестьян до охраны важных объектов, отдельных помещичьих имений, для усиления полиции, патрулирования и поддержания порядка в городах. И казаки, как правило, беспрекословно выполняли все приказы командования. Одной из основных причин такого поведения в период революционных катаклизмов 1905–1907 годов являлось то обстоятельство, что в это время в их сознании доминировали такие морально-нравственные принципы, как высокое чувство ответственности, верность воинскому долгу и присяге, исполнительность, неукоснительное следование всем существовавшим законодательным установлениям. При этом наиболее значимым для них являлся, безусловно, воинский долг и все связанные с ним установки, не без основания олицетворявшиеся в сознании казаков с общей глубокой и высокой идеей служения Родине. Поэтому отношение казачества к армейской службе было очень серьезным и ответственным, а сама она рассматривалась им как одна из форм выполнения государственных обязанностей. Незыблемыми представлялись казакам и все основы существовавшего политического строя и государственного устройства. Кроме того, с известной долей осторожности можно говорить о господстве в рассматриваемый период времени в казачьей среде своеобразного военно-корпоративного духа. Следствием всего этого являлись не только чувство высокой гражданской ответственности, но и известный консерватизм мышления. А последнее обстоятельство самым непосредственным образом сказывалось на существовании у казаков устойчивых взглядов и представлений о тогдашних порядках [34].
Все это вместе взятое, а также и целый ряд других важных факторов сугубо практического характера способствовали активному привлечению казачьих частей различными государственными структурами для «внутренней службы». И казачьи части, как правило, неукоснительно исполняли все приказы. Уже в начале 1905 года многие казачьи подразделения направляются на борьбу с революционными выступлениями. Так, во время Февральской стачки в г. Ростове-на-Дону 17 февраля 1905 года казаки разогнали полуторатысячную демонстрацию рабочих. На следующий день они вновь разгоняли ростовских стачечников [35].
По мере роста революционного движения от Польши до Дальнего Востока возрастало и привлечение для борьбы с ним армейских, в том числе и казачьих подразделений. Весной-летом 1905 года они очень часто направлялись на борьбу с набирающим силу движением крестьян против помещиков [36].
Даже фронтовые казачьи части сразу же после окончания военных действий в Маньчжурии направлялись для наведения порядка внутри страны. В сентябре 1905 года именно казачьи сотни бросили против бесчинствовавших в городах и на станциях Маньчжурии солдат различных запасных формирований, которые громили продовольственные склады, магазины, питейные заведения и силой захватывали поезда для отъезда вне очереди в Россию [37]. В этом же месяце казаков неоднократно бросали против бастовавших железнодорожных рабочих на Дальнем Востоке [38]. Они также несли службу по охране промышленных предприятий, шахт, рудников и других важных объектов с целью предупреждения возможных выступлений забастовщиков [39]. В октябре 1905 года для подавления стихийного бунта солдат и матросов Владивостокского гарнизона, требовавших немедленной отправки домой, в город спешно были направлены 1-й Верхнеудинский казачий полк и 1-я Забайкальская казачья батарея под общим командованием генерала П.И. Мищенко. Казаки выполнили приказ. При этом, как отмечалось в официальной реляции, усмирение было осуществлено бескровно [40]. 7 ноября казачьи разъезды вызывались на усиление полиции, разгонявшей митинговавших рабочих и работниц ростовских табачных фабрик [41]. В декабре казачьи сотни совместно с другими частями армии участвовали в вооруженных столкновениях с рабочими Владикавказских железнодорожных мастерских, на баррикадах в районе рабочих кварталов на Темернике и на железнодорожном вокзале в городе Ростов-на-Дону [42]. 7 декабря солдаты и взвод казаков выполнили приказ по разгону митинга рабочих депо и мастерских станции Уфа [43]. Казаки направлялись против бастовавших железнодорожников Челябинска, заняли депо и станцию [44]. В декабре сотня казаков совместно с батальоном солдат участвовала в вооруженных столкновениях с рабочими станции Мотовилиха. Причем эти столкновения, как известно, вскоре переросли в настоящий бой, было убито 10 рабочих, отмечены жертвы среди солдат и казаков [45]. Трагическая хроника революции продолжалась день за днем, месяц за месяцем. Свое место в ней поневоле сыграли и казаки, в 1906—1907 годах казачьи части использовались против различных народных выступлений. Особенно активно в это время они привлекались для борьбы с так называемыми аграрными беспорядками. Причем география их использования для этих целей более чем обширна – от Кавказа и западных губерний страны до Алтая и Забайкалья. В Забайкалье, например, по приказам губернатора Забайкальской области и наказного атамана Забайкальского казачьего войска генерал-лейтенанта Холщевникова забайкальские казаки многократно привлекались для выполнения жандармско-полицейских заданий [46]. Небольшие казачьи подразделения часто направлялись местными властями на борьбу с самовольными порубками лесов на Алтае. Так, в марте 1906 года исполняющий обязанности начальника Алтайского округа получил в свое распоряжение команду из 50 казаков для секвестра на самовольно вырубленный местными крестьянами лес в ряде частных имений [47]. Казачьи сотни неоднократно бросались против крестьян, выступавших летом 1906 года в Донецком округе Донской области [48]. Аналогичных примеров можно привести довольно много.
