Виктор Петелин - История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Ознакомительная версия.

Следующая повесть «Прощание с Матёрой», опубликованная в журнале «Наш современник» (1976. № 10, 11), вновь привлекла острое внимание читателей и критики. Здесь тоже яркие характеры, здесь тоже сталкиваются разные мнения, с которыми то соглашаешься, то протестуешь. В журнале «Вопросы литературы» (1977. № 2) состоялось обсуждение повести, высказаны разные мнения, но все сошлись в одном – Дарья много испытала за свою жизнь, старший и младший сыновья погибли на войне, она без отдыха работала в колхозе, почти ничего не получая за работу. А тут на все уговоры твердит одно и то же: «Не об чем, люди говорят, твоему сердцу болеть. Только пошто оно так болит? Хорошо, ежели об чем об одном болит – поправить можно, а ежели не об чём, обо всём вместе? Как на огне оно, христовенькое, горит и горит, ноет и ноет». Нужно затопить Матёру, так требует прогресс, а она в ответ, что здесь, в этой старой избе жили прадед, дед, здесь каждую былинку своими руками ставили, здесь всё родное – и ломать? Пять лет уламывали старую Дарью, здесь нет ничего патриархального. И об этом глубоко высказался Владимир Васильев: «Париархальностью здесь ничего не объяснишь, а если быть строго последовательным и точным в формулировках, то художественный мир В. Распутина скорее матриархален: женщина-мать играет в произведениях писателя основную роль в образном жизнестроении, и именно с ней и отношением к ней связывает автор свои представления о гуманистическом содержании современности» (Васильев В. Сопричастность жизни. М., 1977. С. 214).

И снова за ответом о сложной и философской повести критики обращаются к писателю: «Я не мог не написать «Матёру», как сыновья, какие бы они ни были, не могут не проститься со своей умирающей матерью. Эта повесть в определённом смысле для меня рубеж в писательской работе. На Матёру уже вернуться нельзя – остров затопило, придётся вместе с жителями деревни, которые мне дороги, перебираться, затем смотреть, что станет с ними там» (Литературная газета. 1977. 16 марта). А через три года добавил: «Вернуться к тому, что уже утеряно, нельзя. Это не самолёт в воздухе развернуть, чтобы вернуться за забытым багажом, а мы и на это при нашей практичности и занятости неспособны… Не стоит обольщаться – нам уже не вернуть многие добрые традиции. Теперь речь идёт о том, чтобы сохранить оставшиеся, не отказываться от них с той же лёгкостью и бесшабашностью, как это было до недавних пор. Уверен, что «деревенская проза», как она есть сейчас, в такой литературе, как российская, с её традиционной человечностью, болью и совестливостью, не могла в наше время не появиться и не выйти вперёд. Пожалуй, не писатели создавали эту прозу, а литература, как процесс живой и объективный, волей своей подбирала писателей для этой прозы, необходимость и важность которой была предопределена течением, а в данном случае не течением, а ускорением жизни. То, что вековой уклад деревни оказался полностью нарушенным и вместе с тем оказался нарушенным и её моральный климат (а деревня издавна была хранительницей моральных устоев народа), не могло, разумеется, не отразиться в литературе, которая всегда очень чутко улавливает эти изменения. Это не противопоставление города деревне и не попытка сохранить старую, отжившую свое деревню… суть, очевидно, в другом: когда у города был столь надёжный нравственный тыл, как деревня, легче было существовать и ему, городу. Писатели… решают не сторонние и не какие-то узкие, областнические, а общечеловеческие проблемы, важные как для города, так и для деревни, как для пожилых людей, так и для молодых, – проблемы не надуманные и не конъюнктурные, а исходящие из необходимости искать причинные связи многих нынешних социальных явлений… Верю, что русские останутся русскими, татары татарами, французы французами, что, будучи интернационалистами, мы сохраним в себе национальные начала и что и через сто лет станем ходить на поклонение к полю Куликову и Бородинскому полю, к Пушкину, Достоевскому, к Шевченко и Руставели…» (Литературная газета. 1980. 26 марта).

В 1982 году вышел сборник повестей «Век живи – век люби», в 1985 году – повесть «Пожар».

Распутин В.Г. Избр. произв.: В 2 т. М., 1990.

Родился в заволжском селе Новая Хмелёвка Самарской области. Во время войны, как и многие подростки, работал рядом и наравне со взрослыми: прицепщиком и сеяльщиком на тракторах, копнильщиком и штурвальщиком на комбайнах, заготавливал сено – любая крестьянская работа стала привычна его рукам. Тяготы послевоенных лет в деревне тоже легли в основном на плечи вдов и их подрастающих детей, не дождавшихся с войны своих отцов. Анатолий Жуков в своей большой, из шести человек, осиротевшей семье был старшим, и ему пришлось нелегко. Хотя уже и появились на полях новые тракторы, комбайны, подросли и стали механизаторами недавние мальчишки, будто весенними соками, наливалась и зацветала жизнь. А потом служба в армии, учёба ночами, первый рассказ, опубликованный в окружной военной газете и получивший премию на конкурсе. После армии он вернулся в свой совхоз, но тяга к литературе увела его в газету. Здесь он прошёл новую выучку, стал журналистом, который находится в гуще событий и поддерживает самые тесные контакты с механизаторами, животноводами, агрономами, председателями колхозов и совхозов, секретарями райкомов. Такие контакты облегчались его предыдущей трудовой практикой – знающему работнику проще понять другого специалиста. Тогда-то и стали накапливаться и сознательно отбираться те наблюдения и впечатления, которые потом лягут в основу его рассказов и повестей. К тому Анатолий Жуков остро почувствовал недостаточность образования, литературной культуры. К первым своим книжкам рассказов автор относился довольно критически. И вот в тридцать лет стал студентом Литературного института имени Горького, после окончания которого в 1966 году несколько лет ездил по стране в качестве корреспондента молодёжного журнала, а затем работал в издательствах, много лет был редактором в издательстве «Советский писатель», несколько лет был директором этого издательства и одновременно писал рассказы, повести, романы.

Первый сборник рассказов «Опоздавший пассажир» вышел в Ульяновске в 1960 году. Сборник рассказов «Надежда» обратил на себя внимание литературной партийной прессы. И долгие годы писал роман «Дом для внука» (Современник, 1977), который принёс ему заслуженную славу. Здесь автор предстал уже зрелым мастером, способным увидеть и показать жизнь в напряжённой борьбе противоречивых тенденций.

О Жукове заговорила критика, а на ответственных литературных форумах этот роман стал упоминаться как достижение современной литературы. Роман злободневный, острый, талантливый.

«Дом для внука» – это серьёзная попытка заглянуть на события недавнего прошлого с высоты сегодняшнего дня и разобраться в их сложностях и противоречиях. Этот роман, как признаётся сам автор, он написал о своих земляках, живущих в середине России, на берегу Волги, – удивительных, неповторимых людях. При этом повествование начинается с очень трудного периода в жизни его героев – со времени, когда им пришлось оглядываться назад, поверять великим прошлым своё настоящее, свои будни, которые ещё не отстоялись, не сплавились в такой монолит, как будни прошлого, и потому их трудно оценить, трудно сопоставить с уже завершённым. А ведь настоящее действительно выверяется не по одному прошлому, есть мерка текущего дня, есть, наконец, высокая мера будущего, мера идеалом. Вот с этой высокой мерой и подходит писатель к минувшим событиям.

Действие в романе начинается почти сразу же после ХХ съезда партии (1956), когда сталкивались прямо противоположные точки зрения на самые коренные проблемы социалистического строительства, когда некоторые из руководителей не успели осознать, что наступили времена, требующие новых решений, новых форм ведения хозяйства, нового характера взаимоотношений между людьми.

Первый секретарь райкома партии Роман Баховей не заметил, как изменилась обстановка в стране, как за его спиной второй секретарь райкома Иван Балагуров уже переменил тактику и манеру поведения и внешним, показным демократизмом склонил на свою сторону большую часть районных руководителей, от которых зависел успех на отчётно-выборной конференции. Баховей терпит поражение, а Балагуров становится первым секретарём райкома. И естественно, много страниц отведено в книге новым методам руководства, которые тоже оказались недостаточно долговечными. Писатель правдиво, точно показывает уязвимость этих «новых» методов.

Превосходно изображает Анатолий Жуков и ещё одного своего героя – Андрея Щербинина, вернувшегося домой после реабилитации. Двадцать лет назад он занимал здесь пост председателя райисполкома. После возвращения его восстановили в партии и на прежнем месте работы, но дальнейшая совместная деятельность привела к разрыву его отношений с прежними друзьями – Баховеем и Балагуровым. Три коммуниста, которые вместе участвовали в проведении коллективизации, вместе укрепляли советскую власть и налаживали хозяйственную жизнь района, в новой обстановке оказались людьми совершенно непохожими, более того, сторонниками совсем разных стилей и методов руководства.

Ознакомительная версия.