«Размежевание», которое Горбачев представляет как ядро своей политической реформы, переживает судьбу всех других «нововведений» перестройки. Партийный аппарат — по крайней мере, на словах — зовут передать часть функций Советам. А Советы еще ждут закона, который определил бы их функции, их власть, их экономику. Как выразился Егор Лигачев: «Сегодня началось разделение функций партии и государства. Однако, как не раз бывало с реформами и нововведениями, у нас не хватает терпения, и мы хотим немедленного результата. Советы еще не наделены необходимыми правами и ресурсами, а в ряде мест партийные комитеты уже заняли позицию невмешательства, нейтралитета, отошли от решения экономических и социальных проблем».
Реализуя свою политическую реформу, Горбачев остается верен себе. «Размежевание» организуется наспех, небрежно, без подготовки. Точно так же, как все другие реформы перестройки. Доводится до конца, упорно и последовательно, только та часть политической реформы, которая касается лично Лидера. Бунт секретарей, набравший силу бури в июле 1989 г., на совещании в ЦК, был направлен против Горбачева. Список предъявленных ему обвинений был значительно серьезнее обвинений, ставших причиной свержения Хрущева. Николай Рыжков говорил о новой ситуации, сложившейся на вершине пирамиды власти, — о треугольнике в системе управления: ЦК партии, Верховный Совет СССР и Совет министров. Рыжков задал логичный вопрос: в условиях постоянно действующего Верховного совета каковы теперь функции пленума ЦК и Политбюро, которые до сих пор вырабатывали концепции экономического развития страны, пятилетних и годовых планов, принимали решения по государственным программам и т. д.? Он констатировал: теперь уже нельзя, как прежде, только по партийной линии доводить прямые рекомендации по вопросам народного хозяйства, экономической реформы, научно-технической политики и другим проблемам.
Функции высшей партийной власти стали, по мнению Рыжкова, «неясными». Для партийных секретарей было совершенно очевидно, что два угла треугольника держит в своих руках Генеральный секретарь и Председатель Верховного совета — един в двух лицах — Михаил Горбачев. Третий угол, Совет министров — это, понятно для всех, самый маленький, вспомогательный. Открытое недовольство кадрового корпуса партии вызвано тем, что сужение сферы власти секретарей происходит одновременно с необычайным расширением сферы власти Лидера. Недовольство было выражено открыто. Первый секретарь Свердловского областного комитета партии Л. Бобыкин, отметив, что «за последнее время ослабла роль Секретариата ЦК», предложил назначить «второго секретаря ЦК, как бы это официально ни называть». Рыжков, обернув против Горбачева призыв освободить партийный аппарат от занятий «мелкими вопросами», объявил: «Мы должны всячески содействовать, чтобы Генеральный секретарь Михаил Сергеевич Горбачев больше внимания уделял своим партийным обязанностям. Нам надо освободить его от мелочных вопросов, которые его захлестывают. Дать возможность сосредоточиться на принципиальных проблемах, от которых зависит настоящее и будущее партии. Он должен непосредственно возглавить важное дело перестройки КПСС».
Михаил Горбачев, как и первые секретари, отлично знает, что власть — не в разработке «принципиальных проблем», а в руководстве деталями, в решении «мелочных вопросов». Поэтому им так обидно, что, посягая на их реальную власть, он концентрирует ее в неограниченных размерах в своих руках.
Лето 1989 г. — завершение первого этапа политической реформы Горбачева. Чудо «совмещения функций» свершилось. Лидер занял оба важнейших поста. Положение его стало достаточно прочным, чтобы рассматривать фронду секретарей как малозначительный эпизод в неудержимом восхождении на вершину власти. Урок заговора против Хрущева не прошел даром.
Предстоит второй этап политической реформы. Необходимо завершить создание полностью подчиненного Лидеру аппарата. Стратегия Горбачева — это, пользуясь терминологией английского военного теоретика Лиддела-Гарта, стратегия непрямых действий. Она требует отказа от прямых столкновений с противником. В ответ на бунт секретарей, утверждающих, что реформа привела к партийному кризису, к возникновению «дефицита народного Доверия к партии», Горбачев добивался принятия решения о досрочном созыве съезда партии в июне 1990 г. Он рассчитывает завершить на нем обновление аппарата. «Аппарат нам нужен, — говорит он. — Но аппарат новый». Это означает смертный приговор аппарату старому, устаревшим винтикам машины, которую каждый очередной Генеральный секретарь пробует сделать эффективнее — затевая ремонт или перестройку.
XXVIII съезд партии завершил второй этап политической реформы, так, как это было задумано Горбачевым. К этому времени он сменил шляпу Председателя Верховного совета СССР на цилиндр Президента СССР, заняв пост, которого советская система не знала. Накануне съезда, как всегда в минувшие годы перед съездами, конференциями, пленумами, вспыхнула тревога, распространяемая западными корреспондентами в Москве, она возвращалась по месту происхождения и вновь шла в мир.
Дав выговориться своим конкурентам и наиболее нетерпеливым делегатам, Михаил Горбачев уверенно и спокойно добился своей цели. Он был избран генеральным секретарем, сохранив пост президента. Он избавился от всех тех, кого считал ненужными. Главное же, снова — еще и еще раз — увеличил свою личную власть. Продолжая считать, что административные переименования отлично заменяют радикальные реформы, он представил вторым этапом политической реформы перемещение центра власти. Единственным реальным результатом XXVIII съезда партии стало изменение функции Политбюро. Долгие десятилетия — оно было Высшей инстанцией. Советская история, однако, свидетельствует, что Политбюро нередко только считалось высшим центром власти. Причем оно имело тем больше власти, чем слабее был генеральный секретарь (обычно в первые годы после его избрания). По мере того, как очередному Лидеру удавалось реализовать возможности, заложенные в его функции, роль и власть ПБ соответственно сокращались.
Политбюро было создано в 1919 г. для руководства работой партии, а следовательно — уже тогда — жизнью страной. В него входило 5 членов: Ленин, Троцкий, Сталин, Каменев, Крестинский и три кандидата — Зиновьев, Калинин, Бухарин. Ленин был одновременно председателем Совнаркома. В 1931 г. Политбюро насчитывало 10 членов — и это был уже полностью сталинский орган, французский советолог Мишель Татю заметил, что Сталину понадобилось для полной очистки ПБ от ленинских последышей 6 лет (Томский был изгнан в декабре 1930 г.). Горбачев затратил на подобную операцию — всего 5 лет (последний брежневский памятник был выброшен в июле 1990 г., Воротников).
Сталинское Политбюро было высшим органом власти — ибо Сталин был его членом. Во время войны он перенес центр управления в Государственный комитет обороны. В 1952 г., готовя очередной «большой террор», «отец народов» влил в ПБ свежую кровь, доведя число членов до 25, и назвал новую Высшую инстанцию — Президиум.
На XXVIII съезде Политбюро изменило свою физиономию: в него вошли 15 первых секретарей республиканских компартий, которых дополняют 7 членов, избранных ЦК, и два руководителя: генеральный секретарь Горбачев и заместитель генерального секретаря Владимир Ивашко. Поскольку вряд ли первые секретари республик будут присутствовать на всех заседаниях, текущую работу будут делать москвичи совместно с неизменным секретариатом ЦК, состоящим из 18 членов. Здесь также есть некоторое нововведение: имеется группа секретарей, которые будут заниматься (как всегда) различными отраслями, и группа декоративных членов секретариата: колхозник, рабочий и т.д.
Особенность нынешнего Политбюро — отсутствие в нем тех, кто ранее считался опорой высшего центра власти: например, А. Яковлева, Э. Шеварднадзе. Выбросив из Политбюро ненужных ему лидеров (Е. Лигачева и др.), Михаил Горбачев забрал своих соратников в президентский совет.
Остался неизменным закон: власть там, где находится Генеральный секретарь. Сегодня, именуясь еще и президентом, он сделал Высшей инстанцией, центром управления — Президентский совет. Только он занимает посты в двух высших органах власти.
Выборы в Центральный комитет показали, что еще никогда в истории КПСС не было такой чистки высших партийных кадров. Мишель Татю приводит цифры. Между 1934 и 1939 гг., в период «большого террора» было вновь избрано в ЦК 22% и не избрано (тогда это означало смерть или, в лучшем случае, лагерь), между 1986 и 1990 гг. — было переизбрано менее 20%, число новых членов составляет примерно 85%.
Михаил Горбачев получил свой новый аппарат. Что он с ним будет делать — это другой вопрос.
Глава восемнадцатая. В зените
