5 М.А.Лаврентьев вспоминал эпизод, относящийся к этим годам, когда по распоряжению заведующего отделом науки ЦК партии В.А.Кириллина была создана комиссия с целью не разобраться с аферами Лысенко и осудить их, а "наладить контакты с Лысенко и его группой" (77). Лаврентьев писал:
"... В комиссию вошли сторонники как Лысенко, так и "вейсманистов-морганистов" (академики В.А.Энгельгардт, В.Н.Сукачев, П.Л.Капица, М.А.Лаврентьев).
Утром мы собрались сначала в институте, где Лысенко и его помощники рассказали о своих достижениях и их экономическом эффекте. После этого мы поехали в экспериментальное хозяйство института "Горки Ленинские". Лысенко показывал нам своих жирных бычков (их кормили отходами шоколадной фабрики), потом пошли на поля. Здесь Лысенко высказывал свои научные идеи (землю не надо удобрять, ее надо только "разжечь" √ она живая, будет сама родить...).
Наиболее забавной была дискуссия Лысенко-Сукачев, когда мы подошли к кустовым посадкам по краям полей. Лысенко, показывая кусты, утверждал, что у всех кустов единая корневая система. Сукачев возражал, что это вздор: "Давайте раскопаем несколько кустов и вы сами убедитесь, что ваша теория срастания √ чепуха". Лысенко: "Если не верите, посадите у себя кусты и там копайте, сколько хотите, а здесь я вам копать не дам, мне это не нужно, я и так знаю, что корневая система едина. А кроме того, я вам скажу, что я буду на вас жаловаться за вашу клеветническую статью в журнале". Дальше было совсем весело. Дело в том, что Лысенко сильно хрипел, а Сукачев плохо слышал и думал, что Лысенко продолжает настаивать на срастании корней. Диалог продолжался минут десять. Сукачев: "Все это чушь, срастания нет", а Лысенко: "Я буду на вас жаловаться ...".
Примирение не состоялось" (78).
6 Хрущева в то время осенила идея сравнить результаты работы двух "чудодеев" √ Лысенко (с органо-минеральными смесями) и Цицина (много лет морочившего голову руководителям страны, что он вот-вот передаст на поля великолепные сорта нового гибрида √ сорняка пырея и культурных пшениц и ржи). Сравнение было абсолютно нелепым, ибо каждый работал над своими проектами в разных хозяйствах, так что сравнивать было нечего. По рассказам, барственный Цицин в свое хозяйство никогда не приезжал, а Лысенко бывал в "Горках" регулярно. Узнав про это, Хрущев якобы окончательно расположился в пользу Лысенко. Хрущев потом любил рассказывать при разных обстоятельствах, как он устроил "экзамен" двум академикам, и как Лысенко "побил" Цицина.
7 Обязательства подписали секретарь ЦК КП Латвии Э.Я.Калнберзин, предсовмина республики писатель В.Т.Лацис и другие, в их числе был министр сельского хозяйства А.А.Никонов. Затем последний в чем-то провинился, был удален с высоких постов, потом познакомился с М.С.Горбачевым, работавшим тогда в Ставрополе, а после переезда последнего в Москву и А.А.Никонов перебрался в Москву (не путать с другим ставленником Горбачева, секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству В.П.Никоновым). Переведенному в Москву А.А.Никонову была поручена важная задача √ он возглавил группу экспертов по подготовке Продовольственной программы, затем был проведен в академики ВАСХНИЛ по специальности "экономика", после чего стал Президентом ВАСХНИЛ, сменив на этом посту растениевода П.П.Вавилова (однофамильца основателя академии).
8 В это время Лысенко и его сторонники постоянно говорили о том, что генетики молекулярные отказались от взглядов генетиков классических и отвергли положение о гене как части структуры хромосом, чего, на самом деле, никто из молекулярных генетиков не заявлял.
9 В начале 1958 года в МГУ состоялась студенческая конференция биологов, на открытие которой должен был приехать Лысенко. По договоренности с председателем Научного студенческого общества биофака аспирантом В.Скулачевым (сейчас В.П.Скулачев √ академик РАН, крупнейший биохимик) мне было предоставлено слово на открытии конференции под видом приветствия студента физического факультета МГУ. Вместо приветствия я примерно полчаса говорил о вреде лысенкоизма для советской науки. В Большой биологической аудитории было несколько сот человек. Аудитория слушала молча, меня не перебили присутствовавшие сотрудники кафедр генетики и дарвинизма. Затем посыпалось множество записок с вопросами, и Скулачев дал мне слово для ответа. Эта выходка чуть не стоила мне исключения из МГУ, так как из Тимирязевки (с военной кафедры!) поступило сердитое письмо за важными подписями. Спас меня на последнем этапе ректор МГУ И.Г.Петровский, а по Москве пошли разговоры, что вот и в МГУ, где, казалось бы, позиции Лысенко столь сильны, уже и студенты позволяют себе...
10 По совместительству Имам Дашдемир оглы Мустафаев (род. 1910) состоял в академиках Азербайджанской ССР и числился сотрудником Института генетики и селекции Министерства производства и заготовок сельскохозяйственной продукции АзССР. После снятия Хрущева с поста Первого секретаря ЦК Мустафаев быстро "погорел" √ его вывели из состава ЦК КП Азербайджана. Но он перекрасился в борца за генетику, пролез в Президенты Общества генетиков и селекционеров Азербайджана, стал членом Президиума Всесоюзного общества генетиков и селекционеров имени Н.И.Вавилова.
11 Нельзя все-таки не отметить беспримерный полемический талант Лысенко. То, что другой на его месте постарался бы не упоминать, он выпячивал √ зарубежных "врагов" цитировал, стараясь даже на этом нажить политический капитал.
12 В этот спектакль не вписывалось выступление Президента ВАСХНИЛ П.П.Лобанова. От него вроде бы требовалось полностью подчиниться сценарию, а он как-то выпал из хрущевской драматургии. В то время, когда Лысенко твердил, что он способен поднять жирномолочность на несколько процентов, Лобанов вдруг заговорил так, что можно было понять его двояко, когда он коснулся проблемы жирномолочности:
"... за счет более правильного кормления и содержания молочного скота... можно поднять жирность молока на 0,1 процента... что вполне доступно каждому колхозу и совхозу" (146),
дескать, обойдемся и без вас, Трофим Денисович. Странным было и то, что Лобанов ни разу имя Лысенко не упомянул и мичуринцев не славословил.
13 Хотя официальное принятие решения о смене редколлегии было оттянуто до 20 января, уже на следующий день после пленума в Ленинград из Президиума АН СССР позвонили и назвали новый состав редколлегии "Ботанического журнала". Сделано это было тоже не без умысла: чтобы в Ленинграде не разворачивали процесс с разбором, скажем, по партийной линии, действий провинившихся, с их вызовом в разные инстанции и т. п. Ведь в ходе разбора "виновные" могли легко доказать свою правоту, а так √ всё становилось просто: редколлегия сменена, новая назначена, спорить и что-либо доказывать уже поздно. Симптоматично и другое, показывающее, как сменились при Хрущеве времена √ никто из состава прежней редколлегии ни по административной, ни по партийной линии не пострадал, а даже, пожалуй, все ходили в героях.
14 Сергей Алексеевич Христианович (р. 1908) √ академик АН СССР, член Президиума АН СССР, Герой Социалистического труда (1969), окончил Ленинградский государственный университет, специалист в области механики, затем профессор Московского физико-технического института, заведующий лабораториями в ряде ведущих научно-исследовательских институтов, связанных с развитием новой техники, включая космическую. В описываемое время √ заместитель Председателя Сибирского отделения АН СССР (сокращенно, СО АН СССР).
15 Стоит ее привести и еще по одной причине. Воспоминания Лаврентьева вышли отдельным изданием (книга "Прирастать будет Сибирью" /161/). Но история с Лысенко в эту книгу (почему-то!) не попала. Не решились редакторы и цензоры ворошить прошлое, так ясно рисующее методы "управления наукой при еще недоразвитом в ту пору социализме", как шутил один из советских генетиков и историков биологии. Да и в журнале "ЭКО" материал прошел только благодаря настойчивости главного редактора академика А.Г.Аганбегяна, который в ответ на жалобу одного из сыновей Лысенко, откуда-то прослышавшего о готовящемся к печати материале, возразил: "Лаврентьев тоже был большой человек, и я не могу его править" (162).
16 Соломон Наумович Ардашников (1908-1963), врач по образованию, защитил в 1935 году кандидатскую диссертацию по медицинской генетике, работал ведущим сотрудником Медико-генетического института им. Горького в Москве. После ареста директора института С.Г.Левита в 1937 году, краткое время руководил его лабораторией (до того времени, пока коммунисты не закрыли её навсегда), и после закрытия института был принят сначала во Всесоюзный институт экспериментальной медицины, затем в Онкологический институт, а с 1944 года заведовал радиобиологическим Отделом НИИ рентгенологии в Москве. В короткий срок Ардашников стал ведущим специалистом в стране по лучевой терапии опухолей, клинической дозиметрии, развитию вирусных инфекций после возникновения опухолей, одним из первых в мире исследовал биологическое действие альфа-излучений. В 1949 году был привлечен И.В.Курчатовым к проекту по созданию атомного оружия и был направлен руководителем отдела на предприятие "Почтовый ящик Челябинск-40" (сейчас Комбинат "Маяк"), где производили плутоний для атомных бомб. Как представителя "реакционной генетики" Ардашникова уволили с работы в начале 1950 года. Только защита именем Курчатова спасла его от ареста по обвинению в тунеядстве (почти два с половиной года Ардашников оставался без работы, хотя несколько раз лысенковские "ходоки" советовали ему обратиться лично к Лысенко, уверяя, что тот непременно работу ему найдет, чего Ардашников тем не менее делать не стал). Наконец, он был принят на работу в Центральный институт курортологии, где создал радиологическую лабораторию. В Институт атомной энергии был приглашен И.В.Курчатовым. Ардашников опубликовал 40 работ (включая две монографии), им были пере�
