Рейнгардт рассматривает следующие этапы битвы за Москву: наступление группы армий "Центр" в октябре и ноябре 1941 года, ее оборонительные действия в период контрнаступления советских войск под Москвой (декабрь 1941 года) и общее наступление Советской Армии, начавшееся в январе 1942 года.
Рассматривая положение в группе армий "Центр" к началу операции "Тайфун" (кодовое наименование наступления немецко-фашистских войск на Москву), автор сосредоточивает свое внимание на выявлении недостатков в ее обеспечении. Тем не менее он не в состоянии скрыть того факта, что для захвата Москвы гитлеровцы выделили громадные силы. Численность личного состава группы армий "Центр" в начале октября 1941 года составляла 1 929 406 солдат и офицеров, входивших в состав 78 дивизий. Ее поддерживал 2-й воздушный флот, имевший 1378 самолетов. Об артиллерии и танках автор умалчивает. Поэтому исходя из его данных нельзя составить точное представление о соотношении сил на московском направлении. Тем не менее совершенно очевидно, что по количеству личного состава немецкая группировка превосходила советскую, насчитывавшую тогда 1 млн. 250 тыс. человек. Документы подтверждают, что немецко-фашистские войска превосходили советские в живой силе в 1,4, артиллерии - в 1,8, танках - в 1,7, самолетах - в 2 раза. На направлениях, где сосредоточивались основные ударные группировки врага, его численное превосходство оказалось еще более значительным{10}.
Наступление фашистских войск на Москву возобновилось 30 сентября 1941 года. Однако, как признает автор, им не удалось достичь поставленной цели. К концу октября, истощенные усиливающимся сопротивлением противника, они застряли у созданной советским командованием Можайской линии обороны.
Рейнгардт в целом дает трезвую оценку поражению вермахта под Москвой. В частности, он подчеркивает, что планы Гитлера, а вместе с тем шансы на успешное ведение войны Германией провалились уже в октябре 1941 года. Следует отметить, что он избегает широко пропагандируемой в буржуазной историографии точки зрения, согласно которой немецкая группировка была вынуждена прекратить наступление из-за необыкновенно сильной и длительной распутицы. Приведенные в книге данные немецкой метеорологической службы свидетельствуют, что осенью 1941 года в Московской области осадков было значительно меньше, чем обычно, и период распутицы был коротким. Раннее похолодание в ноябре позволило войскам и боевой технике беспрепятственно двигаться не только по шоссейным и проселочным дорогам, но и по местности в стороне от них. Автор справедливо отмечает, что и советские войска в не меньшей степени страдали от распутицы и, следовательно, ссылки на нее как на причину срыва наступления не имеют под собой основания.
В числе действительных причин срыва немецко-фашистского наступления на Москву в октябре 1941 года автором отмечены следующие:
- упорная борьба советских войск, которые, даже попав в окружение под Вязьмой, длительное время сковывали немецкие танковые силы;
- недооценка командованием группы армий "Центр" мощи и глубины созданной советскими войсками Можайской линии обороны;
- искусное применение советским командованием небольших сил для создания на наиболее опасных участках противотанковых очагов обороны, вынуждавших противника прорывать все новые и новые позиции, проведение быстрых контратак против растянутых флангов противника при активной поддержке советской авиации, действовавшей даже тогда, когда немецкие самолеты не могли летать из-за погодных условий;
- высокий моральный дух советских воинов, защищавших столицу.
Последнее отнесено автором к "решающему фактору" срыва немецкого наступления. Однако рассуждая об "усилении воли к борьбе и повышении морального духа советских войск", он обнаруживает полную неспособность понять истоки их мужества. Они, как известно, рождены преданностью и глубокой верой в справедливость войны, правильным руководством обороной Коммунистической партией, Советским правительством и Верховным Главнокомандованием, готовностью отдать жизнь за то, чтобы не допустить фашистов на священную землю столицы, неистребимой волей отстоять свободу социалистического государства, впервые в истории выражавшего волю рабочих и крестьян. Рейнгардт же видит движущую силу стойкости наших солдат в борьбе с захватчиками лишь в "строгих приказах и политических лозунгах", в "страхе перед немецким пленом". Конечно, меры командиров по пресечению отдельных случаев трусости и малодушия имели определенное значение. Однако истоки массового героизма советских воинов были заложены в глубоком их социалистическом патриотизме.
Автор книги осуждает жестокое обращение с советскими военнопленными, признает, что в немецких лагерях их ожидали мучения, голод, расстрелы. Однако делается это отнюдь не по соображениям гуманности или для разоблачения звериной природы фашизма, а для того, чтобы выявить "негативные последствия" уничтожения военнопленных для военных действий немецкой армии. По мнению автора, лучшее обращение с военнопленными ослабило бы ненависть советских солдат к гитлеровцам, облегчило бы немецко-фашистскому вермахту достижение поставленных перед ним задач.
Перед тем как перейти к разбору немецко-фашистских планов возобновления операции "Тайфун" в ноябре, Рейнгардт считает необходимым отметить, что уже к тому времени благодаря прежде всего "быстрой и правильной реакции" советского командования план молниеносного захвата Москвы, Ленинграда и Кавказа провалился. Автор, однако, не пишет о тех огромных потерях, которые понесли немецко-фашистские войска под Москвой и на всем советско-германском фронте. А они были действительно велики. В ходе стратегической обороны Советских Вооруженных Сил потери фашистской Германии почти в три раза превышали общие потери во всех военных кампаниях на Западе: в Польше, Западной и Северо-Западной Европе и на Балканах. Только сухопутные войска вермахта с июня по ноябрь 1941 года потеряли на советско-германском фронте убитыми, ранеными и пропавшими без вести свыше 750 тыс. человек. Потери немецкой авиации с 22 июня по 10 ноября составили здесь
5180 самолетов. В течение пяти с половиной месяцев Советская Армия разгромила 26 вражеских дивизий и 13 бригад. Свой резерв (24 дивизии) главное командование германских сухопутных сил полностью израсходовало еще до 1 октября. Враг вынужден был перебросить с запада для замены разгромленных войск 21 дивизию и 15 бригад, авиационные, зенитно-артиллерийские и другие соединения и части{11}.
В своей книге Рейнгардт пытается указать на "ряд веских причин", которые говорили против продолжения наступления на Востоке. Во-первых, он считает, что немецкое командование не проявило заботы об обеспечении своих войск зимним обмундированием и снаряжением и это снизило их боеспособность. И если Рейнгардт отмечает, что гитлеровская армия оказалась неподготовленной к действиям в зимних условиях, то это лишний раз свидетельствует о недальновидности ее командования и авантюризме его расчетов покончить с Советским Союзом до наступления зимы.
Во-вторых, говорится в книге, серьезным аргументом против возобновления наступательной операции явилась сильно возросшая во второй половине октября активность партизанских отрядов в Калининской, Брянской и Орловской областях, которые вели активную борьбу против оккупантов, разрушая железные и шоссейные дороги, линии связи, нападая на автомашины и т. д.. Однако Рейнгардт ограничивается упоминанием только деятельности партизанских формирований и не показывает других форм массовой борьбы на временно оккупированной фашистами территории. Чтобы сорвать грабительские планы врага, советские люди под различными предлогами отказывались выходить на работу, уклонялись от регистрации на биржах труда, скрывали свои профессии. Они приводили в негодность или надежно скрывали оставшееся оборудование промышленных предприятий и сырье. Колхозники прятали запасы хлеба и фуража, угоняли и укрывали скот в лесах, выводили из строя сельскохозяйственную технику. Народная борьба в тылу врага все более развертывалась, советские патриоты наносили врагу ощутимые удары, оказывали Советской Армии немалую помощь в срыве планов гитлеровского командования.{12}
Рейнгардт пытается показать также, что в течение октября первоначальные запасы для обеспечения операции "Тайфун" были израсходованы и группа армий "Центр" испытывала поэтому трудности в снабжении войск. Все это правильно, но автор умалчивает о тех мероприятиях, которые проводились в Германии по обеспечению вермахта вооружением и боеприпасами. Документы свидетельствуют, что, несмотря на большие потери, фашистская Германия располагала огромным военным потенциалом и имела возможность восполнять утраченные потери.
Среди других аргументов против продолжения наступления на Москву Рейнгардт приводит растянутость и скованность флангов немецких войск, постоянные контрудары Советской Армии по группе армий "Центр". Далее он показывает, что немецкое командование оказалось неспособным трезво оценить обстановку, не прислушивалось к донесениям разведки об усилении противника, игнорировало недостатки в снабжении войск и переоценивало их наступательные возможности. Под давлением этих фактов автор признает, что не только Гитлер, но и командующий группой армий "Центр" генерал-фельдмаршал Бок, движимый тщеславием, виновен в принятии неверного решения о продолжении наступательных действий.
