Следует отметить, что на протяжении всей своей деятельности Е. В. Тарле следовал этому призыву: многие его научные работы написаны в духе лучших традиций русской публицистики. Е. В. Тарле был, в частности, отличным знатоком Герцена, и, что характерно для его литературных вкусов, так же безмерно его любил, как и М. Ю. Лермонтова.
Не приходится сомневаться в том, что на формирование идейных взглядов того периода и на публицистичность многих работ Е. В. Тарле немалое влияние оказало его участие в начавшемся тогда революционном движении. Трудно сказать, состоял ли Е. В. Тарле в революционной организации. По свидетельству его сестры М. В. Тарновской, он был в то время связан с социал-демократическими кружками. Однажды он был арестован царскими властями; не имея, однако, против него серьезных улик, они были вынуждены его освободить, хотя и продолжали считать «неблагонадежным». Не став на позиции последовательного, революционного марксизма, Е. В. Тарле тем не менее испытывал влияние марксизма и тех поднимающихся общественных сил, которые явились носителями социалистических идей. Все это пробудило у него интерес к истории социалистических идей, начиная с их наиболее ранней, утопической стадии развития.
Работая в Британском музее в Лондоне, а также в университетских библиотеках Киева и Варшавы, Е. В. Тарле обратился к изучению «Утопии» Томаса Мора, поставив перед собой задачу «хоть немного посодействовать более твердой постановке этого трудного вопроса об отношениях между исторической практикой и теорией…» [34]. Он стремился далее показать, что идея «Утопии», в осуществимость которой сам Томас Мор никогда не верил, имела глубокие корни в экономической жизни Англии той эпохи. Изучение этих реальных исторических связей между экономическими условиями развития общества и социалистической идеей, даже утопического характера, он рассматривал как серьезную задачу актуального значения: «При свете изучения эпохи и деятельности Томаса Мора, — писал он, — историки и обществоведы могут добыть некоторые методологические нити, которые хоть отчасти в состоянии будут помочь трудному делу анализа причин изменений в сложных общественных учениях прошлого и настоящего» [35]. Таковы были мотивы, побудившие Е. В. Тарле написать труд «Общественные воззрения Томаса Мора в связи с экономическим состоянием Англии его времени». Этот труд, представленный в качестве магистерской диссертации, вначале вызвал серьезные нарекания в университетской среде.
Критика бросила автору ряд упреков по линии использования им источников. Диссертация все же была защищена (в 1901 г.) в Киевском университете. Опубликованная в виде отдельной книги, она вызывала живой общественный интерес. Л. Н. Толстой в письме к Е. В. Тарле дал ей высокую оценку.
Через два года, в 1903 г., Е. В. Тарле стал приват-доцентом С.-Петербургского университета, в стенах которого, с некоторыми перерывами, он проработал почти до конца своих дней. Здесь в полной мере раскрылся его ораторский талант. Его лекционные курсы, являвшиеся результатом большой самостоятельной исследовательской работы, яркие по форме, своеобразные по манере изложения, неизменно привлекали огромную аудиторию студенческой молодежи всех факультетов. Читая лекции в свободной манере, как бы ведя беседу с аудиторией, Е. В. Тарле поражал слушателей своей эрудицией и памятью; он легко и просто называл новые и новые факты, цитировал тексты документов в их порой неожиданных сочетаниях и противопоставлениях. Никогда не прибегая к каким-либо внешним ораторским эффектам, он умел захватывать слушателей живым, волнующим рассказом, будившим их мысль и раскрывавшим широкие и неизведанные исторические горизонты. Его речь, вовсе не гладкая, но всегда образная и точная, изобиловала деталями, которые в совокупности создавали общую картину, наглядную и убедительную. Так, слушатели подготовлялись к обобщениям и выводам, которые, казалось им, рождались в их голове сами собой.
В период первой русской революции 1905–1907 гг. Е. В. Тарле читал курсы, особенно созвучные настроениям студенчества, — курсы по истории французской буржуазной революции XVIII в. и по истории чартистского движения в Англии. 18 октября 1905 г. вместе со студенческой молодежью он участвовал в демонстрации и оказался среди жертв в результате нападения царских войск: получив удар саблей по голове, облитый кровью, он был отвезен в больницу. В Петербурге разнесся тогда слух, что Е. В. Тарле убит, и в одной из газет появился даже некролог, к счастью, весьма и весьма преждевременный. Поправившись после ранения, Е. В. Тарле снова приступил к чтению лекций, носивших явно пропагандистский характер, и в то же время стал печатать ряд ярких публицистических работ на исторические темы. Его очерки «Падение абсолютизма в Западной Европе» [36] и его статьи о декларации прав человека и гражданина [37], об отделении церкви от государства во Франции [38], о роли студенчества в революционном движении Европы в 1848 г. [39] и другие — все это являлось боевыми выступлениями передового представителя русской университетской науки, все это имело определенную целенаправленность в борьбе против царского самодержавия.
То был период, когда российский рабочий класс, проявив высокую сознательность и пролетарскую организованность, своими героическими выступлениями показал миру, что центр революционного движения переместился из Западной Европы в Россию. Нельзя утверждать, что Е. В. Тарле тогда понимал всемирно-историческую роль российского пролетариата, и тем более что он разделял последовательно-революционные взгляды его авангарда — партии. Но он был первым представителем русской университетской науки, который в период народной революции 1905–1907 гг. задумался над исторической ролью рабочего класса и понял, как важно исследовать историю этого революционного класса, начиная с первых шагов его формирования. И с этого времени Е. В. Тарле надолго посвятил себя изучению истории и предыстории пролетариата; в особенности его заинтересовал вопрос о положении и роли рабочего класса Франции в период буржуазной революции XVIII в. Он отправляется во Францию, работает там во многих архивах, извлекает новые документы и уже в 1907 г. публикует исследование «Рабочие национальных мануфактур во Франции в эпоху революции (1789–1799 гг.)» [40]. Через два года (в 1909 г.) он публикует первую часть нового, еще более крупного исследования «Рабочий класс во Франции в эпоху революции» [41], исследования, которое в 1911 г. завершается изданием второй части [42]. В том же году он блестяще защищает это двухтомное исследование как диссертацию и получает звание доктора исторических наук.
Уже первая из этих работ привлекла к себе внимание как в России, так и за рубежом. Это объяснялось прежде всего новизной темы и направлением исследования. Правда, вопрос о национальных мануфактурах во Франции, в частности в период буржуазной революции XVIII в., уже был разработан в исторической литературе (например, исследования Henry Havard’a и М. Vachon’a, Lacordaire, Garnier), однако вопрос о положении рабочих в национальных мануфактурах в лучшем случае освещался лишь косвенно, с точки зрения технической. Заслуга Е. В. Тарле в данном случае состояла в том, что он, тщательно изучив огромный, никем не использованный архивный материал, впервые в исторической литературе разработал этот вопрос в целом. Заполнив таким образом известный пробел, он выполнил важную задачу, носившую, однако, частный характер. Тем большее научное и принципиальное значение имела его вторая работа «Рабочий класс во Франции в эпоху революции».
Значение этой работы заключалось в том, что в отличие от своих предшественников — И. В. Лучицкого, Н. И. Кареева и М. М. Ковалевского, этих блестящих представителей «русской исторической школы», разрабатывавшей преимущественно историю аграрных отношений и крестьянства во Франции накануне ив период буржуазной революции XVIII в., — Е. В. Тарле в центре своего исследования поставил изучение истории нового класса, предпролетариата и пролетариата. Было бы неверно утверждать, что этим самым он отошел от традиций «русской исторической школы». Наоборот, будучи учеником И. В. Лучицкого, о котором он всегда сохранял благодарную память [43], он самым тесным образом примыкал к ней; свидетельством тому является его постоянный интерес к проблемам экономической истории социальных движений во Франции в эпоху буржуазной революции XVIII в., а также усвоенная им высокая техника исследования и обработки новых исторических документов, которые он умел искать и находить в недрах французских архивов, парижских и провинциальных. Но Е. В. Тарле пошел дальше своих предшественников. Последние усматривали свою наиболее актуальную задачу в исследовании истории аграрных отношений. Только некоторые из них (М. М. Ковалевский) частично касались и вопросов, связанных с историей французского рабочего класса в период буржуазной революции XVIII в. И в западноевропейской историографии (исследования Левассера, Жореса и др.) эти вопросы находили частичное или косвенное освещение. Заслуга Е. В. Тарле заключалась в том, что он впервые в исторической науке на основе тщательного изучения огромных пластов вновь открытых им архивных источников создал большую специальную монографию о положении рабочего класса во Франции в ту историческую эпоху, когда буржуазия была еще способна совершить свою великую революцию. Таким образом, выйдя за рамки проблематики «русской исторической школы», Е. В. Тарле тем самым внес свой крупный вклад в развитие этой школы. Еще более важное значение имело то, что в отличие от своих предшественников Е. В. Тарле писал эту работу, испытывая влияние методологии марксизма. Однако в ряде общих и конкретных вопросов он явно находился также под влиянием «русской исторической школы», следуя которой, он, например, преувеличивал роль мелкого производства во Франции накануне революции. С точки зрения современного уровня исторических знаний и марксистско-ленинской методологии в труде Е. В. Тарле «Рабочий класс во Франции в эпоху революции» имеются и другие спорные или устаревшие положения. Тем не менее этот труд, являвшийся первым большим и серьезным монографическим исследованием на эту тему, до сих пор сохраняет свое не только историографическое, но и научное значение.
