Книга Царств рассказывает о торговых путешествиях во времена царя Соломона (X век до н. э.) финикийских купцов из города Тира (быть может, и из города Тарса в Малой Азии, хотя следует думать, что выражение «корабли Таршиша» в данном контексте определяет лишь тип судов) в страну Офир, расположенную на юго-востоке от царства Израиля, в которую попадали по Красному морю, но отождествление и точная локализация которой представляются довольно сложными. Корабли финикийского царя Хирама и израильского царя Соломона, а позднее, видимо, также и иудейского царя Иосафата отправлялись из Эзион Гебера (у современного залива Акаба близ одноименного порта на Красном море) в трехгодичное плавание на поиски золота и других изысканных восточных товаров. Древнеарамейские наименования этих товаров сближаются в современной науке с соответствующими санскритскими словами. Самое наименование Офира сопоставляется с названием древнего племени абхира, помещаемого в Северной Индии. Однако по другим предположениям Офир следует искать в Омане (на юго-востоке Аравии), на острове Мадагаскар или на юго-востоке Африки.
Как бы то ни было, все же вполне вероятно, что Офир находился за пределами Баб-эль-Мандебского пролива и что в рассказах о финикийских плаваниях в эту страну содержатся первые смутные намеки на связи Восточного Средиземноморья со странами, лежащими на берегах Индийского океана.
После этих путешествий, относящихся к X–IX векам до н. э., ко времени наибольшего расцвета финикийского мореплавания, до конца VI века до н. э. ничего более не известно о морских связях ближневосточных стран с Индией. Однако нет оснований думать, что подобные отношения были полностью прерваны. Наоборот, следует скорее считать, что в эпоху возвышения Ассирии (IX–VII века до н. э.) были нащупаны и налажены сухопутные связи и проложены те дороги в Индию через Каспийские ворота (по южному берегу Каспийского моря), которыми позднее воспользовался Александр Македонский. Об этом, к сожалению, нет никаких других данных, кроме позднейших греческих легенд о Нине и Семирамиде[10]. Путь этот, во всяком случае, был открыт уже в конце VI века до н. э., в царствование персидского царя Дария I Гистаспа, с именем которого связан древнейший греческий рассказ о плавании по Эритрейскому морю (Индийскому океану), сохраненный для нас Геродотом.
Плавание Скилака из Карианды
Геродот, IV, 44: «Большая часть Азии была открыта Дарием [Дарий I (522–486 до н. э.) — древнеперсидский царь], когда он пытался узнать место впадения в море реки Инда — единственной, кроме Нила, реки, содержащей в себе крокодилов. В числе тех, от кого он ожидал правдивых сообщений и кого послал для этой цели, находился Скилак из Карианды. Они отправились из города Каспатира и из области Пактиики[11] и вниз по реке поплыли в восточном направлении к морю. Через море они отправились на запад и на тридцатом месяце прибыли к тому месту, откуда египетский царь отправил упомянутых мною финикийцев [см. об этом ниже] объехать по морю вокруг Ливии [Африки]. После того как они проплыли вокруг Ливии, Дарий покорил своей власти индийцев и с того времени пользовался этим морем»[12].
Наиболее древний из известных, греческий путешественник по Индии — Скилак из карийского города Карианды (у юго-западной оконечности Малой Азии на берегу Эгейского моря) был земляком Геродота, о котором этот писатель мог бы, казалось, сообщить какие-либо подробности. Однако ничего конкретного о нем он не пишет. Путешествие вниз по Инду Скилак предпринимает из города Каспатира, или Каспапира, в Северной Индии (точной локализации не поддается), известного уже Гекатею Милетскому, написавшему свое «Землеописание» по крайней мере лет на пятьдесят раньше «Истории» Геродота, примерно в то самое время, когда Скилак, по преданию, предпринял свое путешествие.
Это обстоятельство заставляет предположить, что иранские (а также и греческие) купцы знали дорогу в Северную Индию и, может быть, уже в VI веке до н. э. спускались по Инду.
Возможно, что столкновения древнеперсидского царя Кира Старшего (558–529 до н. э.) со скифами в закаспийских областях были связаны с открытием и использованием этих ирано-индийских торговых путей. Если бы не существовало подобной морской и сухопутной торговли и связанных с нею путешествий, то трудно было бы представить себе, каким образом Дарий или вообще кто бы то ни было в Иране или в Греции додумался до необходимости проверить возможность возвращения из Индии морским путем к Суэцкому перешейку.
Дарий, как это известно из сообщения Геродота, а также из найденных при прорытии в XIX веке Суэцкого канала древних надписей, возобновил существовавший ранее канал через Суэцкий перешеек из Красного в Средиземное море. Канал отделялся от Нила у нынешнего Эз-Заказика (древний Бубастис) и шел по Вади-Тумилат через пустынную местность мимо Питома и Суккота[13] к Большому Горькому озеру на Суэцком перешейке и оттуда к северной оконечности Суэцкого залива.
Геродот (II, 152) пишет об этом канале следующее:
«Длина канала — на четыре дня плавания, а широк он настолько, что по нему могут идти на веслах две триремы рядом. Вода в него проведена из Нила. Канал начинается немного выше Бубастиса, проходит близ арабского города Патума и впадает в Эритрейское море. Прежде всего он идет по той части египетской равнины, которая граничит с Аравией, у подножия того хребта, который тянется выше равнины к городу Мемфису и в котором есть каменоломни. У подножия этого хребта канал тянется с запада на восток, там уклоняется в сторону по направлению к югу и, проходя через ущелья, вливается в Аравийский залив. Кратчайшим путем от Северного моря [Северным морем древние египтяне называли Средиземное море] до Южного и Эритрейского считается тот, что идет от хребта Касия [современное название этого хребта, или, точнее, горного плато, — Эт-Тих], отделяющего Египет от Сирии и составляющего до Аравийского залива ровно тысячу стадий. Это кратчайший путь. Канал гораздо длиннее, потому что он несравненно более извилист. При проведении этого канала погибло сто двадцать тысяч египтян. Нехо [египетский фараон (610–595 до н. э.), предпринявший окончившуюся неудачей попытку прорытия канала из Средиземного моря в Красное] приостановил работы на половине, будучи смущен изречением оракула, что он работает на варвара, а варварами египтяне называли всех, говорящих не на одном с ними языке».
На правом берегу канала, завершенного Дарием, возвышались четыре большие каменные плиты с клинообразными и иероглифическими надписями, от которых при прорытии Суэцкого канала в 60-е годы XIX века были обнаружены незначительные обломки.
Обрывок одной из этих надписей на каменной плите гласит: «Я приказал, — говорит в ней царь Дарий, — вырыть этот канал от реки Пиравы [Нила], текущей в Египте, к морю, текущему из Персии. Этот канал был прорыт. Еще приказываю я, чтобы по этому каналу [шли корабли в Персию]».
На других обломках сохранились, быть может, отрывки описания пути по Красному морю в Иран, а также восхваления этого предприятия царя Дария, «равного которому не было в свете».
Такое грандиозное сооружение, как этот канал, не могло не поразить воображения современников; оно само по себе было порождено наличием морских связей с восточными странами, а потому послужило причиной для возникновения рассказа, соединяемого с именем Скилака из Карианды. С этим же именем в более позднее время связывалось «Описание Внутреннего моря» (то есть Средиземного и Черного), появившееся, как полагают теперь, не раньше IV века до н. э. С именем Скилака связываются также отдельные отрывки сочинения «Об Индии» (или более пространного «Землеописания», содержавшего сведения об Индии), в котором сообщалось немало сказочных подробностей о скиаподах («тененогих» людях с такими большими стопами, что они укрывались в их тени в жаркое время), отоликнах (людях с ушами, огромными, как крылья веялки), монофтальмах (одноглазых) и энотоконтах (спящих на собственных огромных ушах). Уже одно это перечисление показывает, что сообщения об Индии, приписываемые Скилаку, содержали, по-видимому, мало реальных данных, но зато много всякого рода сказочных подробностей.
Так как Гекатей, Геродот и более поздние авторы, ссылающиеся на Скилака, называют очень мало местностей или племенных имен, связанных с побережьем Индийского океана или Красного моря, то, может быть, их почти и не было в том древнем сочинении, которое приписывается Скилаку.
Во всяком случае, все подлинно географические подробности, восходящие к описаниям, относящимся к VI веку до н. э., касаются лишь Северной Индии.
Из фрагментов сочинения Скилака, могущих относиться к юго-западу Индии, должен быть упомянут тот, в котором идет речь о живущих в пещерах пигмеях или троглодитах (эти наименования несколько позднее античные авторы стали применять к различным пещерным жителям восточных и южных стран).
