Осенью 1907 снова эмигрировал. В Париже возобновил издание "Былого" (1908-12), издавал газеты "Общее дело" (1909-10) и "Будущее" (1911-14). С 1906 специализировался на разоблачении провокаторов, внедренных охранкой в революционные партии, прежде всего в партию эсеров; использовал с этой целью контакты с информаторами-чиновниками политической полиции М.Бакаем, Л.Меныциковым, А.Лопухиным и др. Составил и опубликовал в "Былом" список "Шпионы, предатели, провокаторы"; среди агентов охранки, раскрытых Б., были Е.Азеф (1908), А.Гартинг (1909), З.Герн-гросс-Жученко и др.; причислял к провокаторам и организаторов провокации-охранников. Приобрел благодаря этим разоблачениям широкую известность в России и за рубежом, но, по словам Б., выдержал "настоящую травлю" со стороны обвиняемых и их защитников руководителей партии эсеров и не дождался от них "даже элементарной справедливости" после того, как выдвинутые им обвинения полностью подтверждались.
Со времени дела Азефа считал эсеров "своими врагами". Оказывал содействие всем революционным и оппозиционным партиям; согласился в 1912 возглавить большевистскую комиссию по расследованию "центральной провокации" в РСДРП, но в 1914 поспешил публично поручиться за Р.Малиновского, заявив, что для обвинений его в провокатор-стве нет никаких оснований. Выступал с критикой политики царского правительства в брошюре "Ответственность царя" (1910), в публикациях секретных документов "Царский листок. Доклады министров внутренних дел Николаю II" (1909), "Царь и внешняя политика. Виновники русско-японской войны..." (1910).
Во время 1-й мировой войны занял оборонческую позицию и в августе 1914 вернулся в Россию, но был арестован на границе и в январе 1915 приговорен к ссылке в Восточную Сибирь (села Монастырское и Богучанское); участвовал в дискуссиях ссыльных об отношении к войне, в частности, с большевиками Я.Свердловым и И.Сталиным.
Амнистированный в конце 1915 по ходатайству французского правительства, вернулся в Петроград. Продолжал расследование полицейской провокации и пришел к выводу, что Малиновский был провокатором. В 1917 входил в редакцию восстановленного журнала "Былое", сотрудничал в журнале "Жизнь и суд", издавал газету "Общее дело", сборники "Будущее". Поддержал обвинение вождей большевиков в сотрудничестве с Германией, заявив, что "среди большевиков всегда играли и теперь продолжают играть огромную роль и провокаторы и немецкие агенты". Требовал установления сильной республиканской власти, критиковал А.Керенского за слабость в борьбе с пораженцами, был сторонником установления диктатуры генерала Корнилова. После того, как Временное правительство закрыло газету "Общее дело", стал издавать газету "Наше общее дело", запрещенную в день октябрьского переворота большевиками. В ночь на 26.10.1917 арестован, содержался в Петропавловской крепости и в Крестах, где получил новые сведения о действиях охранки, общаясь с также находившимся в заключении бывшим директором департамента полиции С.Белецким. Освобожден 18.2.1918; в мае бежал через Финляндию в Стокгольм. Издал на русском, шведском и французском языках брошюру "Проклятие вам, большевики!", а по приезде в Париж - сборник статей из "Общего дела" - "В борьбе с большевиками и немцами" (1919).
В конце 1919 посетил Крым и Северный Кавказ, осенью 1920 - Крым, встречался с генералом Врангелем, настаивал, чтобы его правительство приняло меры против антисемитизма. За границей возобновил издание газеты "Общее дело" (1918-22, 1928-33). Написал "отчет о своей деятельности" - книгу "Борьба за свободную Россию. Мои воспоминания (1882-1924 гг.)"
(т. 1. Берлин, 1924; в СССР переизд. с сокращениями под назв. "В погоне за провокаторами". М.-Л., 1928; М., 1991); главы из 2-го тома воспоминаний были опубликованы в последних двух выпусках "Былого" (1933).
В предисловии к книге подчеркивал, что "ни разу не сменил вех" и по-прежнему живет "с той же самой верой в Россию и в идеи свободы, права и демократии". К 10-летию Октябрьской революции выпустил брошюру "Юбилей предателей и убийц (1917-1927 гг.)", в связи со сталинскими политическими процессами 30-х - брошюру "Преступление и наказание большевиков" (1938).
Продолжая борьбу против антисемитизма и фашизма, выступил в качестве свидетеля на суде в Берне (1934-35), выяснявшем вопрос о подлинности "Протоколов сионских мудрецов", посвятил этой теме книгу "Протоколы сионских мудрецов" - доказанный подлог" (1938; М., 1991); утверждал, что "в будущем еврейский вопрос разрешится, как это было в свое время намечено Временным правительством в 1917 г. и как этот вопрос разрешен в таких культурных странах как Франция и Англия".
Занимался любительскими исследованиями по истории русской литературы: "Как Пушкин хотел издать "Евгения Онегина" и как издал" (Париж, 1934), "Восьмая, девятая и десятая главы романа "Евгений Онегин" (Париж, 1937). Был противником фашизма: дочь А.Куприна вспоминала, как в оккупированном гитлеровцами Париже Б. "спорил с пеной у рта и доказывал, что Россия победит, не может не победить". Умер в лечебнице для бедных.
Соч.: Владимир Бурцев и его корреспонденты (публ. О.В.Будницкого) // Отеч. история, 1992, № 6.
Лит.: Мельгунов С.П. Воспоминания и дневники, вып. 1. Париж, 1964; Давыдов Ю.В. Г.Лопатин, его друзья и враги. М., 1984; Его же. Бурный Бурцев // Огонек, 1990, № 47, 48, 50; Сидоров Н.А., Тютюнник Л.И. В.Л.Бурцев и российское освободительное движение // Сов. архивы, 1989, № 2; Лурье Ф.М. Хранители прошлого. Журнал "Былое": история, редакторы, издатели. Л., 1990; Его же. Полицейские и провокаторы, Политический сыск в России. 1649-1917. СПб., 1992; Николаевский Б.И. История одного предателя: Террористы и политическая полиция. М., 1991.
Арх.: ГАРФ, ф. 5802.
И.Розенталь
