К вопросу о том, насколько обоснована такая уверенность с точки зрения сегодняшних представлений (в которые внесла значительные коррективы археология), мы еще вернемся (о сомнениях филологов уже сообщалось). А пока что продолжим разговор о сяньюнь, которые под именем «гунны» тем не менее фигурируют в русском переводе «Шицзин». Сохранились две песни о победах, одержанных над ними китайцами в конце ЕХ века. Одна из них — «Ода о походе воеводы Нань Чжуна против гуннов». Она повествует о том, как Сын Неба отдал полководцу Нань Чжуну приказ укрепить стеной «дальний Шофан» (так в древности называли северную границу Китая{30}).
Приказ от царя был Нань Чжуну вручен,
Чтоб дальний Шофан был стеной укреплен.
Идут колесницы, на ткани знамен
И змеи блестят и сверкает дракон.
«Сын неба отдал повеление мне,
Чтоб дальний Шофан был стеной укреплен!»
Был грозен Нань Чжун, и ужасен был он,
И изгнаны гунны, и враг поражен{31}.
Другая песня озаглавлена «О походе воеводы Инь Цзифу на гуннов» — известно, что поход этот состоялся приблизительно в 827 году до н. э., в царствование Сюань-вана.
В шестую луну объявили тревогу, тревогу,
Ряды боевых колесниц приготовив в дорогу;
Четверки коней горячи и сильны в колесницах.
Погружены латы из кожи обычные. Трогай!
В свирепом напоре кидаются гуннов отряды,
И нам торопиться навстречу кочевникам надо…
Так царь свое войско в далекий поход высылает,
Чтоб в царстве его укрепились и мир, и порядок. (…)
И наши войска лишь на гуннские орды напали —
Прекрасные подвиги наши пред всеми предстали!
Поначалу, несмотря на «прекрасные подвиги» жителей Поднебесной, китайская армия потерпела несколько поражений, и кочевники сумели захватить часть китайских территорий:
Но гунны, вперед не подумав, доверились силе —
Свой строй развернув, они Цзяо и Ху захватили,
И заняли Хао, и вторглись в пределы Шофана,
И вышли на северный берег Цзинхэ без изъяна.
Однако войска Сына Неба оказались морально сильнее и были лучше организованы. Они вдохновлялись своим знаменем с вытканным на нем соколом и своими белыми вымпелами. Их боевые колесницы были оснащены равномерно распределенными щитами, могучие кони в каждой четверке были тщательно подобраны и обучены.
И десять больших боевых колесниц устремились —
Дорогу вперед нам открыли могучим напором.
Инь Цзифу одержал над варварами убедительную победу, стал примером «для тысячи царств» и, завершив свои деяния, пировал с друзьями, поедая черепаху в жиру и раскрошенного карпа{32}.
Но китайцам случалось и терпеть поражения от будущих сюнну (если принять версию о том, что приграничные варвары тех времен действительно были прародителями сюнну). Сыма Цянь сообщает, что в 771 году «чжоуский Ю-ван был убит цюаньжунами; чжоуский дом ослабел и перенес [столицу] на восток»{33}. Цюанъжунами назывались северо-западные жуны{34}, которые, собственно, и считались предками сюнну{35}. Интересно, что их название буквально переводится как «собачьи жуны». Впрочем, ничего особо обидного китайцы в эти слова не вкладывали. В древнем географическом трактате «Каталог гор и морей» в разделе о «северных землях» рассказывается о Царстве цюаньжунов: «Царство Дарованное собаке называется [еще] царством Собачьих жунов (Собак-воинов). [Его жители] похожи на собак. Там женщина совершает жертвоприношение, преклонив колено, подносит [вино] и еду. Там белые кони в яблоках с красной гривой, с глазами как золото (хуанцзинь). Называются цзилян. Проедешься на таком, проживешь тысячу лет»{36}.
Историю поражения Западного Чжоу от «собачьих жунов» излагают многие китайские историки, объясняя его, впрочем, не военным превосходством варваров, а дурным характером Бао Сы — наложницы (а позднее и главной жены) правителя Ю-вана. В книге III века до н. э. «Вёсны и осени господина Люя» рассказывается:
«У чжоусцев была резиденция в Фэнхао, на границе с владениями жунов, и они заключили соглашение с чжухоу о том, что по сторонам дороги, по которой ездит ван, будут воздвигнуты высокие башни с барабанами наверху, чтобы передавать сигналы на большие расстояния; если жуны нападут, барабанный бой известит об этом от башни к башне, и войска чжухоу вместе прибудут на выручку к Сыну Неба. Когда однажды действительно появились разбойники-жуны, ван велел бить в барабаны, и все чжухоу прислали свои войска, Бао Сы очень обрадовалась — так ей этот барабанный бой понравился»{37}.
Тут надо объяснить, что, согласно другим источникам, Бао Сы отличалась очень мрачным характером и никогда не улыбалась и не смеялась, чем приводила своего повелителя в полнейшее расстройство. «Царь загонял коней, устраивал облавы на зверей и не давал им роздыха, лишь бы угодить Бао Сы. Во время пьяных оргий вино лилось рекой, шуты развлекали двор всю ночь до рассвета. Но Бао Сы никогда не улыбалась. А Ю-вану хотелось рассмешить ее. Он перепробовал десять тысяч всяческих уловок, а она и не улыбнулась». Но, увидев, как пылают сигнальные огни, бьют барабаны, а удельные князья мчатся в столицу каждый со своим войском, Бао Сы наконец расхохоталась на радость Сыну Неба{38}.
С тех пор, «когда Ю-вану хотелось, чтобы Бао Сы смеялась, он приказывал бить в барабаны, и войскам чжухоу приходилось каждый раз спешить на помощь, но никаких разбойников не находить. Когда же через некоторое время жуны действительно напали и Ю-ван приказал бить в барабаны, чжухоу войск не прислали. А сам Ю-ван умер у подножия горы Лишань на забаву всей Поднебесной»{39}.
Поражение, нанесенное цюаньжунами злополучному Ю-вану, было столь сокрушительным, что династия Западная Чжоу на этом пресеклась, а столицу государства перенесли на восток — так было положено начало династии Восточная Чжоу.
Впрочем, северные кочевники были не только врагами, но порою и желанными союзниками некоторых китайских властителей. По сообщению Сыма Цяня, в VII веке до н. э. чжоуский Сян-ван «женился на дочери вождя племен жунов и ди, сделав ее хоу (старшей женой. — Авт.)», чтобы вместе с новоявленными сородичами напасть на царство Чжэн. Но после того, как союзники помогли Сян-вану одержать победу, «он отдалил от себя супругу из дисцев [Ди-хоу], и она озлобилась». Озлобившись, оскорбленная супруга заключила тайный союз с мачехой своего мужа и ее сыном. Вместе они открыли жунам и ди ворота столицы, и неблагодарному мужу пришлось бежать из своих владений, а на престоле Сына Неба воцарился его сводный брат. Кочевники глубоко продвинулись в глубь Поднебесной, оттуда они целых четыре года «нападали на срединные царства и грабили их, принося беды населению», пока Сян-ван не разбил их с помощью очередных союзников — царства Цзинь{40}.
Вообще, надо отметить, что союзнические, матримониальные и прочие связи жителей Поднебесной с жунами были делом достаточно обычным. Никого особенно не удивляло и переселение китайцев к варварам — пресловутый Чунь-вэй отнюдь не был исключением. Известно, что во второй половине VII века до н. э. у правителя одного из жунских племен был советником некий Ю-юй, предки которого происходили из царства Цзинь. Сыма Цянь описывает, как повелитель жунов отправил Ю-юя послом в царство Цинь, дабы тот перенял полезный опыт у циньского правителя Ми-гуна, славившегося своей мудростью. Но когда два государственных мужа познакомились, выяснилось, что учиться должен не варвар у китайца, а китаец у варвара. Осмотрев богатый дворец царя, Ю-юй сказал: «Если вы заставляли духов все это сотворить, то утомили духов, а если заставляли людей создавать это, то просто замучили народ!» Гость преподал своему венценосному хозяину нравственные принципы управления государством, и тот взволновался, понимая, что варварский правитель, «обладая простотой и добродетелью», будет для него постоянным «источником тревоги».
Впрочем, проблема решилась просто: «Расспросив у Ю-юя подробно о характере местности и военной силе жунов, [Му-гун] приказал своему секретарю Ляо отправить правителю жунов шестнадцать певичек. Правитель жунов, получив их, очень обрадовался и целый год не возвращал [певичек]». Разлагающее влияние цивилизации крайне пагубно подействовало на неокрепшую варварскую душу. Возвратившийся на родину Ю-юй пытался увещевать своего повелителя, но безуспешно. «В конце концов Ю-юй бежал и перешел на сторону Цинь… На тридцать седьмом году (623 год) Цинь по плану Ю-юя напало на правителя жунов, присоединило к себе двенадцать царств, устроило земли на расстоянии в тысячу ли и стало главенствовать над западными жунами». Интересно, что в ознаменование этой победы, одержанной с помощью музыкальных див, Сын Неба (вассалом которого был Ми-гун) послал правителю Цинь музыкальный же подарок: гонги и барабаны{41}.
