Начиная с апреля месяца в полосе Воронежского и Центрального фронтов начали проводиться масштабные работы по совершенствованию обороны, строившейся в первую очередь как противотанковая. Ее основу составляли так называемые противотанковые районы, организуемые вокруг сильно укрепленных опорных пунктов. Глубина обороны на наиболее угрожаемых участках достигала 30–35 километров. При этом широко использовались инженерные заграждения и минные поля, тщательно организовывалась система огня противотанковой артиллерии.
Каждый из фронтов получил резервы в виде танковой армии и нескольких танковых корпусов. Так, в состав Центрального фронта вошла 2-я танковая армия генерал-лейтенанта А. Г. Родина, а также 9-й и 19-й танковые корпуса. В то же время 1-я танковая армия генерал-лейтенанта М. Е. Катукова, 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса усилили части Воронежского фронта. Располагаясь во втором эшелоне, эти крупные танковые объединения и соединения позволяли командованию фронтов не только оперативно блокировать возможные вклинения противника, но также самим наносить мощные контрудары. Кроме всех этих приготовлений, в тылу объединений К. К. Рокоссовского и Н. Ф. Ватутина был образован Степной округ под командованием генерал-полковника И. С. Конева, служивший дополнительным резервом в случае непредвиденного развития ситуации. Итоги подготовки к Курской битве впечатляли — к началу июля на фронте в 550 км (13 % общей протяженности советско-германского фронта) советской стороной было сосредоточено с учетом стратегических резервов около 28 % военнослужащих, 24 % орудий и минометов, свыше 46 % танков действующей армии[9].
1.2. Авиация противоборствующих сторон
Придавая решающее значение летней кампании 1943 года, СССР и Германия сконцентрировали в районе Курской дуги мощные авиационные группировки, боевой и численный состав которых как нельзя лучше характеризовал рост авиапромышленного производства и изменения в организационной структуре этого рода вооруженных сил. К началу июля почти 2800 советским самолетам, составлявшим свыше 33 % всей авиации, находившейся на фронте, немецкое командование смогло противопоставить около 1800 самолетов из состава 6-го и 4-го воздушных флотов, что в свою очередь равнялось приблизительно 80 % от численности люфтваффе на Востоке.
К концу второго квартала 1943 года обе противоборствующие стороны подошли с устойчиво возраставшим темпом выпуска авиатехники. Если цеха советских заводов ежемесячно покидало свыше 2900 самолетов, то для немецких этот показатель составлял величину около 2000 машин. Приблизительно 80 % из числа выпускаемых самолетов являлись боевыми, что в значительной степени позволяло укрепить состав фронтовой авиации, интенсивно формируя новые соединения. Впервые с начала Второй мировой войны численный состав люфтваффе преодолел отметку в 7000 самолетов. По сравнению с мартом, когда немецкая авиация насчитывала 6434 самолета, их количество в конце июня составило уже 7089 машин (в это число не входят самолеты, находившиеся в резервных частях)[10].
Не стоит, однако, забывать, что если практически весь выпуск авиационной техники в СССР предназначался для советско-германского фронта, то Германия, ведущая борьбу на нескольких театрах боевых действий, вынуждена была направлять значительную часть вновь выпущенных машин для пополнения и формирования частей люфтваффе, противостоящих англо-американским союзникам в небе Западной Европы и Средиземноморья. При этом состав немецкой авиации на Востоке по сравнению с летом предыдущего года заметно сократился.
В первую очередь это касалось истребительной авиации. Начиная с осени 1942 года до июня 1943 года в Западную Европу и Африку убыло по меньшей мере 6 групп истребителей: I/JG3, II/JG51, I/JG53, III/JG54, II и III/JG77. Последними, в июне, после четырехмесячной «командировки», в Рейх вернулись экипажи I/JG26. Значительный отток сил с Восточного фронта наблюдался и в бомбардировочной авиации. Уже в конце октября — середине ноября 1942 года были переброшены в район Средиземноморья эскадра KG76 и группа II/KG54. С декабря 1942-го по май 1943 года было отведено еще 3 бомбардировочные группы (I и II/KG1, I/KG51). Кроме того, в период проведения операции «Цитадель» группы III/KG3, I/KG4 и I/KG55 находились в тыловых районах на плановом отдыхе, в результате чего их эскадры участвовали в боях силами двух групп каждая. Несмотря на переброску значительных сил с Восточного фронта, группировка люфтваффе к июню 1943 года насчитывала здесь свыше 2000 боевых самолетов, превосходя по количественному показателю любое из объединений в ПВО Рейха, Средиземноморье или Скандинавии.
Для наступления по плану «Цитадель» немецким командованием привлекалось свыше 1800 самолетов 4-го и 6-го воздушных флотов, поддерживавших соответственно войска групп армий «Юг» и «Центр». В 4-м воздушном флоте генерала Отто Десслоха (Dessloch Otto) содействие наступлению 4-й танковой армии и группы «Кемпф» оказывали части 8-го авиакорпуса генерал Ганса Зайдемана (Seidemann Hans), в то время как из состава 6-го воздушного флота Роберта фон Грайма (Greim Robert) поддержку войскам 9-й армии осуществляла 1-я авиадивизия генерала Пауля Дайхмана (Deichmann Paul). К началу операции численный состав 1-й авиадивизии и 8-го авиакорпуса составлял 730 и 1100 самолетов соответственно[11]. В это количество входило 340 одномоторных и 55 двухмоторных истребителей, 400 пикирующих одномоторных бомбардировщиков, 550 двухмоторных бомбардировщиков и порядка 180 штурмовиков (см. таблицу 1.2). Как видно, основная ставка делалась на ударную авиацию, тогда как истребители были представлены в каждом из соединений всего четырьмя группами.
Необходимость мощной авиационной поддержки операции «Цитадель» заставила командование люфтваффе серьезно оголить северный и южный участок Восточного фронта. Так, в районе Ленинграда оставалась лишь одна истребительная группа — II/JG54, экипажи которой нацеливались также на прикрытие смоленского направления. Несколько лучше обстояли дела на южном участке фронта, где значительные силы румынской авиации, входившие в состав 1-го и 4-го авиакорпусов, обеспечивали авиационную поддержку немецких войск в Донбассе и Крыму. Отметим, что в течение всей первой половины июля 1943 года оставалась на Тамани группа II/JG52, усиленная 13-м и 15-м отрядами словацких и хорватских летчиков.
К началу проведения операции «Цитадель» командованию люфтваффе удалось довести практически до штата численный состав групп истребителей, штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков, колебавшийся в пределах 35–42 самолетов. 52 штурмовика FW-190 числились на 1 июля в составе группы I/SchG1. По 15–17 Hs-129В насчитывал каждый из четырех противотанковых отрядов. В то же время нельзя не отметить, что ряд участвовавших в наступлении бомбардировочных групп имели около половины полагавшейся им материальной части. Так, в составе I/KG27 и III/KG51 насчитывалось по 21 самолету, тогда как боевую мощь III/KG1 составляло всего 12 Ju-88.
Интересные сведения о штатной численности немецких авиачастей сообщил на допросе в штабе 1-й воздушной армии сбитый уже в ходе Курской битвы летчик эскадры JG52. Согласно его показаниям в преддверии летнего наступления, 4 июля эскадра была переведена на новый штат — 54 самолета в группе, 36 из которых считались боевыми, а еще 18–20 составляли резерв командира группы. Кроме того, резерв в 20 машин предполагался и у командира эскадры. Общее число самолетов в JG52 к началу сражения составляло 250 (162 по штату и 88 в резерве). В то же время весь летный состав был боевым, «запасных» экипажей в составе групп не было[12]. Отметим, что показания пленного были неточными — в наступлении приняли участие только две группы эскадры, количество «боевых» истребителей в которых вместе со штабом составляло на 1 июля всего 80 Bf-109G.
Организационная структура люфтваффе не претерпела в период подготовки к операции «Цитадель» каких-либо существенных изменений. Группы и эскадры объединялись командованием корпусов, отвечавшим за воздушное прикрытие определенных участков фронта. При этом, как и прежде, группы могли подчиняться командованию других эскадр и даже действовать автономно, в том числе силами отдельных отрядов. Предпринятая еще в апреле 1942 года попытка ввести новую, более мобильную структуру — авиадивизию, насчитывавшую в своем составе 1–2 группы истребителей и 4–5 групп одномоторных и двухмоторных бомбардировщиков, хотя и не была заморожена (к июлю 1943 г. в составе люфтваффе на Востоке числилось три таких соединения), но в то же время не стала основополагающей. В итоге привлеченные к обеспечению операции «Цитадель» 8-й авиакорпус и 1-я авиадивизия, объединившие под своим командованием максимально возможное количество авиасоединений, по своему численному и качественному составу мало чем отличались друг от друга, кроме названия.
