Первая группа таких погребений распространена между Вислой и Эльбой и простирается от центральной Германии до Ютландии. Обычно ее называют "группой Любцова" по месту находки близ Штеттина в Померании, где было обнаружено не менее пяти погребений. Однако наиболее хорошо известные примеры встречаются в Скандинавии. Иногда могилы покрывали земляным курганом, однако чаще всего это были просто ямы, где умершие лежали в деревянных гробах. Погребальный инвентарь был богатым — в некоторых случаях даже роскошным: римские наборы для вина, стеклянная посуда, бронзовые сосуды, предметы туалета, такие, как зеркала и гребни, а также украшения местного изготовления, прежде всего кольца, булавки для волос и аксессуары для поясов.
В любцовскую группу входило и погребение из Хобю (Лоланн) с его великолепным серебряным сервизом (см. с. 27); еще одно — замечательное двойное погребение из Доллерупа на юге Ютландии. Останки двух людей (один был мужчиной, пол другого точно определить не удалось) покоились в гро- бах, сделанных из выдолбленных кусков дубового ствола. Каждый из покойников лежал на одеяле (или саване) из коровьей шкуры. У обоих были керамические сосуды и личные украшения, по большей части местного изготовления. Сбоку от одного из умерших стояли на деревянном подносе два серебряных кубка. Как и другие могилы этой группы, погребения в Хобю и Доллерупе не содержали оружия: в могилах мужчин сопровождали только шпоры для верховой езды. Однако мы не должны считать, что эти вожди были дружелюбными «нуворишами», которые довольствовались мирным сосуществованием с Римской империей, границы которой теперь лежали не так далеко к юго-западу. Это очень и очень маловероятно. Отсутствие оружия в погребениях не говорит о том, что они ничего не знали о войне: скорее это связано с определенным погребальным обрядом.
Погребения вождей любцовского типа датируются в основном I в. н. э. Через три столетия появился ряд подобных им богатых ингумаций, на сей раз в долине реки Саале в центре Германии. По большей части это захоронения мужчин, похороненных в деревянных гробах или обложенных деревом погребальных ямах. Как и более древних вождей, этих людей сопровождали в последний путь римская бронзовая посуда и керамика. Однако у них было и оружие: серебряные наконечники стрел, копья и дротики, а также шпоры, броши и личные украшения.
Есть данные о том, что у могилы проходили какие-то ритуалы. В Леуне могила из саальской группы находилась рядом с ямой, которая содержала череп и кости ног лошади. Видимо, это остатки жертвоприношения лошади, которое пришло на Запад от кочевников русских степей. Среди некоторых из этих народов жертвоприношения лошадей практиковались до сравнительно недавнего времени. В ходе церемонии большую часть животного после забивания поедали, а шкура висела на шесте до тех пор, пока не сгнивала. Голову и ноги хоронили в земле. Судя по всему, во многих странах древней Европы кожи животных окружала некая аура святости, в том числе и в кельтских землях, как показывает использование их там в обрядах гадания. Возможно, около гробницы в Леуне прошла церемония, в которой существенную роль играла лошадиная шкура, и ее могли похоронить с другими останками лошади.
Снова мы видим, что в сознании людей существовала близкая связь между плодородием (которое здесь символизирует лошадь) и загробной жизнью. Однако жертвоприношения лошадей проходили не только на кладбищах. Многие из них засвидетельствованы находками в болотах, а одно обнаружили внутри поселения в Сорте-Мульд на острове Борнхольм. У саксов Вестфалии среди могил мужчин и женщин встречаются даже погребения целых лошадей. Они, по всей видимости, не связаны с отдельными могилами и должны отражать какой-то ритуал.
Огромные "поля погребальных урн" — кладбища, состоявшие из кремированных погребений, — использовались в течение многих столетий. Самые знаменитые из них находятся в саксонских землях на нижней Эльбе (например, Вестерванна и Перльберг-бай-Штаде). Кладбище в Вестерванне просуществовало с I по VI в. н. э., хотя основная часть захоронений относится к III–IV вв. Доказано, что некоторые из "полей погребальных урн" содержали исключительно женские или мужские погребения. К несчастью, многие из них уже давно были весьма небрежно раскопаны, и мы не можем утверждать, что именно такова была обычная норма для захоронений на Севере, однако обычай раздельных кладбищ засвидетельствован от Везера до Вислы. Погребальный инвентарь обычно состоял лишь из одной урны, содержавшей пепел умершего. Если встречаются другие предметы, то обычно это скромные личные украшения и предметы туалета: гребни, ножницы, броши, бусы, браслеты и кольца. Лишь изредка попадаются предметы, которые могли иметь ритуальное значение, например точильные камни. Оружие и другие атрибуты воина также находят редко.
Дальше на север, в Ютландии, преобладали совсем другие погребальные обычаи. Здесь большие "поля погребальных урн" почти неизвестны. Наоборот, кладбища были небольшими и состояли как из ингумаций, так и из кремаций. Самые интересные из ингумаций в Ютландии находятся на севере полуострова. Часто они заполнены большими камнями; иногда в центре имеется вдобавок бревенчатая «комната». Обычно рядом с умершим обнаруживают целую батарею керамических сосудов, хотя время от времени скорбящие родственники экономили, укладывая в могилу не целые горшки, а лишь черепки. В мужских погребениях иногда находят оружие. Кремации северной Ютландии гораздо менее богаты: они содержат лишь булавки и другие украшения для одежды. То, что эти формы не встречаются на одном кладбище, подчеркивает резкое различие между двумя погребальными обрядами.
В центральной Ютландии и нижней Саксонии встречаются «смешанные» кладбища с ингумациями и кремациями, особенно в позднеримский период. Возможно, практика ингумаций дошла до этих земель с севера Ютландии, хотя некоторые ученые предполагали, что, напротив, она распространилась из римских провинций на север, куда ингумацию занесли германцы, возвращавшиеся домой после службы в римских войсках.
В Норвегии, как и в южной Швеции и на балтийских островах Борнхольм и Готланд, также практиковались как кремация, так и ингумация. Здесь в течение всего железного века и вплоть до периода Великого переселения народов продолжали воздвигать курганы или каменные каирны — еще долгое время после того, как этот обычай был оставлен или отошел на задний план в других странах Северной Европы. Многие из этих курганов покрывают величественные погребения, однако большая их часть, очевидно, всего лишь могилы крестьян. Хороший пример богатого кургана — курган из Саэтранга (Рингеррике, Норвегия), который датируется концом IV столетия. Это было двойное погребение. Умершие и их погребальные приношения находились в бревенчатой камере, и все это было покрыто каменным каирном. В могиле обнаружили останки богато одетых мужчины и женщины, которые лежали на медвежьих шкурах. Среди предметов, погребенных вместе с умершими, было оружие, сосуды для питья, ведра, керамика, ювелирные изделия и фигурки для настольных игр. Самой неожиданной подробностью в погребении из Саэтранга, тем не менее, оказалась форма самого погребального кургана. Обычно он имел приблизительную форму круга или овала. На сей раз каирн был сложен в виде четырехугольной звезды с закручивающимися кончиками, напоминающей свастику или детскую «вертушку». Оба символа встречаются на других предметах эпохи Великого переселения народов. Во многих случаях они связаны с погребениями или надгробными камнями.
Как и многие "поля погребений" в области Эльбы и Везера, некоторые скандинавские кладбища использовались веками. Один из примеров — кладбище курганов в Валлхагаре (см. с. 75). Еще более яркий пример — большое кладбище в Санкт-Канникегор на Борнхольме. Здесь погребения датируются периодом от Рождества Христова вплоть до Великого переселения народов.
Погребальные обычаи северных германцев во время позднего римского периода и в эпоху Великого переселения народов не пережили значительных изменений. Мы видели, что в Скандинавии погребальные обряды V–VI вв. в целом походили на обряды римского железного века. На саксонском побережье близ устья Эльбы обычной формой кладбища оставались "поля погребений". Но у германцев, которые отправились на юг, чтобы поискать счастья в римских провинциях, все было совсем по-другому. Погребальные обряды франков и аламаннов в III в. практически неизвестны, но мы можем предполагать, что они, как и их предшественники в западной и центральной Германии, как правило, сжигали своих умерших. Однако древнейшие кладбища, которые мы можем с уверенностью назвать франкскими и аламаннскими, — это кладбища с ингумациями, в которых могилы были расположены четко определенными рядами; головы умерших были обращены к западу. Такие кладбища (как правило, их называют Reihengraber- "погребения, расположенные рядами") существовали в римских пограничных областях от Нидерландов до Дуная. Они позволили нам узнать почти все, что мы знаем о раннем искусстве и культуре франков и аламаннов.
