К стр. ##.
[#] А. Ф. Редигер дает ему такую характеристику: «Кузьмин-Короваев был человек прекрасный и очень симпатичный, но мало пригодный для своей должности. Средних способностей, медлительный и мелочный, он и докладывал ужасающе медленно» (ЦГВИА. Ф. 280. ОП. 1. Д. 4. Л. 49).
К стр. ##.
[#] В. М. Павлову А. Ф. Редигер давал в своих воспоминаниях блестящую характеристику: «Павлов – отличный знаток своего дела, чрезвычайно требовательный, уважаемый за его справедливость и сам отличный работник» (ЦГВИА. Ф. 280. ОП. 1. Д. 4. Л. 60).
[#] С началом Русско-японской войны были созданы местные военно-судебные органы на Дальнем Востоке, на которые легла вся тяжесть работы в действующей армии. Сперва это были Кассационное присутствие и суд Маньчжурской армии, а также лица, заведовавшие военно-судной частью в войсках. Разделение маньчжурских войск на три армии привело к необходимости новой организации военно-судебных учреждений на Дальнем Востоке. В конечном счете она оформилась в следующем виде: 1) Кассационное присутствие. 2) Три суда трех армий. 3) Лица, заведовавшие военно-судной частью в войсках. В начале 1905 года был образован Суд тыла войск Дальнего Востока. Произошли также некоторые дополнения в судебной структуре смежного с театром войны Сибирского военного округа. Военно-судебные учреждения действующей армии рассматривали дела японских агентов, а также преступников и мародеров из числа русских военнослужащих.
За весь период войны судами на Дальнем Востоке были приговорены к смертной казни 34 человека, в том числе 1 офицер, 8 солдат, 16 китайцев, 4 японских шпиона и 5 каторжников на острове Сахалин (Всеподданнейший отчет о действиях Военного министерства за 1904 г. СПб., 1906. С. 118—119).
Уголовными преступлениями в войсках внутри империи в описываемый период занимались военно-судные управления военных округов. В 1904 г. ими были рассмотрены дела о 18 лицах, из них 6 человек приговорены к смерти, однако помилованы императором и сосланы на каторгу без срока.
Революция 1905 г. значительно увеличила объем работы военно-окружных судов. Во многих местностях было введено «Положение усиленной охраны», которое повлекло за собой передачу военным судам многих дел о гражданских лицах. Из сведений, поступивших в ГВСУ, видно, что в 1905 г. в военно-окружных судах находились 165 таких дел.
Что касается преступлений в войсках, то в 1905 г. на основании высочайше утвержденного «Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» военно-окружными судами были рассмотрены дела о 284 лицах, из которых 22 были приговорены к повешению, а 119—к каторжным работам. Остальных подсудимых приговорили к отправке в дисциплинарные батальоны и в исправительные арестантские отделения, а также к ссылке на поселение. Некоторые из подсудимых были оправданы из-за недоказанности обвинения. Помимо этого отделением Сибирского военно-окружного суда в Иркутске были рассмотрены 23 дела, по которым последовали 15 смертных приговоров, но все они были заменены отправкой на каторгу. Петербургскому военно-окружному суду был передан по личному распоряжению императора некий финн Прокоппе. Он был приговорен к смерти, но помилован императором и сослан на каторгу без срока. Петербургским военно-окружным судом было также рассмотрено дело о трех членах боевой организации эсеров, которые были приговорены судом к каторжным работам: один – на 11 лет и двое других – на 7 (ЦГВИА. Ф. 1. ОП. 1. Д. 66991. Л. 123).
В период Русско-японской войны само Главное военно-судное управление рассматривало только особо важные дела о государственных преступлениях, шпионаже и т.п. Для этого еще в начале 1904 г. (Положение Военного совета от 27 ноября 1903 г., утвержденное императором 31 января 1904 г.) при ГВСУ было учреждено особое отделение в составе 3 чинов. В его функции входила также выработка мер по ограждению войск от политической пропаганды. В 1904 г. в ГВСУ поступило 164 дела о государственных преступлениях, но из них было рассмотрено только 36 дел, а по остальным лишь дано заключение. В 1905 г. на рассмотрение в ГВСУ поступило 185 дел, но из них 52 было прекращено в силу именного высочайшего указа от 21 октября 1905 г. (ЦГВИА. Ф. 831. ОП. 1. Д. 946. Л. 103—104; ЦГВИА. Ф. 1. ОП. 1. Д. 66991. Л. 123; «Всеподданнейший отчет о действиях Военного министерства за 1904 г.» СПб., 1905. С. 116—117).
Кроме того, в ГВСУ в 1904—1905 гг. велись работы по пересмотру военно-уголовного законодательства. С этой целью при управлении была создана специальная комиссия под руководством действительного тайного советника С. А. Быкова. В ее работе использовались военно-уголовные законодательства ряда иностранных государств. Заседания комиссии начались 24 декабря 1904 г. Были отменены, в частности, телесные наказания в армии и на флоте и изменен порядок перевода нижних чинов в разряд штрафованных; разработан проект установления в дисциплинарном уставе точных правил увольнения от службы не соответствующих должности или воинскому званию генералов и штаб-офицеров и т. д. (ЦГВИА. Ф. 1. ОП. 1. Д. 4. Л. 48; Д. 66991. Л. 120; «Всеподданнейший доклад по Военному министерству за 1904 г.» СПб., 1905. С. 68—69).
К стр. 43.
[#] По мнению А. Ф. Редигера, «Великий князь „...“ был явно не на своем месте, так как отличался чрезмерной мягкостью и слабохарактерностью „...“ Однако права его были настолько широки, что он почти все вопросы решал сам, а за военным министром оставалось лишь утверждение новых программ (случай редкий), назначение высших лиц, разрешение льгот при приеме и т.п.» (ЦГВИА. Ф. 280. ОП. 1. Д. 4. Л. 48).
[#] Механизм был таков: Главное управление казачьих войск обращалось с письменным запросом в Военный совет, а тот, рассмотрев документ, давал указания соответствующим главкам. Это бывало очень редко, так как в описываемый период казачьи войска сами занимались своим снабжением за счет войсковых капиталов.
Кроме того, в период Русско-японской войны, как и в предшествующие годы, ГУКВ занималось вопросами гражданского управления казачьих войск, развитием сельского хозяйства в казацких областях, развитием там народного образования и т. д. Продолжались работы по улучшению медицинской части в казачьих войсках. В 1904 г. при содействии Главного управления казачьих войск был создан ряд новых начальных и средних учебных заведений для казаков. В 1905 г. осуществлен ряд мер по улучшению быта нижних чинов казачьих войск: введено ежедневное чайное довольствие, увеличено жалованье, улучшено снабжение продуктами питания и т. д. Управление также руководило перевооружением казачьих частей пиками нового образца, которое началось еще в 1903 г. и продолжалось в течение всей войны, по мере изготовления пик Сестрорецким оружейным заводом. В 1905 г. под руководством ГУКВ проводилась мобилизация строевых казачьих частей для замены внутри империи регулярных войск, отправляемых на Дальний Восток, а также для подавления народных волнений. Кроме того, для борьбы с беспорядками были сформированы особые вольнонаемные конно-полицейские казачьи команды (ЦГВИА. Ф. ВУА. Д. 2793. Л. 2об. – 189об.; ЦГВИА. Ф. 1. ОП. 1. Д. 66991. Л. 138, 221—228; «всеподданнейший доклад по Военному министерству за 1904 г.» СПб., 1905. С. 113—123).
[#] По данным Военного министерства, с начала революции и по 1 декабря 1905 г. было 2699 случаев привлечения войск для подавления «беспорядков и волнений». Всего было командировано 15 297 рот, 3665 эскадронов и казачьих сотен, 154 частные команды, 10 конвойных команд, 5 охотничьих команд, 10 местных команд, 224 орудия, 124 пулемета и отдельными командами еще 83 885 солдат. Войска применили оружие в 191 случае, причем были убиты 1 офицер и 17 солдат, ранены – 2 офицера и 176 солдат, «ушиблены» – 11 офицеров и 130 солдат. По высочайшему повелению в различные районы империи командирован ряд генералов (в том числе В. В. Сахаров, после отстранения его с поста военного министра) «для расследования причин беспорядков и принятия мер к немедленному их прекращению». Крепость Кронштадт объявлена на военном положении, а крепости Севастополь и Кушка – на осадном. Было признано необходимым предоставить комендантам всех крепостей империи более широкие полномочия, что и было сделано высочайше утвержденным положением Военного совета (ЦГВИА. Ф. 1. ОП. 1. Д. 66991. Л. 102—104).
Привлечение регулярных войск для подавления беспорядков не вызвало особого воодушевления в военных кругах. В данном случае весьма характерно мнение генерала А. Н. Куропаткина: « „...“чинов армии вместо занятий военным делом привлекают чуть ли не к постоянной полицейской службе, к подавлению разных беспорядков, и не только военных бунтов, где без содействия верных войск нельзя, но и в таких случаях, где должны справиться полиция и жандармы. Офицеров привлекают к деятельности в полевых судах по осуждению, расстрелу и вешанию политических и иных преступников. Такая деятельность армии вызывает возбуждение против нее населения, а в армии, несущей жертвы убитыми и ранеными, озлобление не только против тех, которые стреляют в солдат, но и против офицеров, которые заставляют солдат стрелять по гражданам. В результате дисциплина расшатывается» (Куропаткин А. Н. Итоги войны. Берлин, 1909. С. 470).
