Они сразу увенчались успехом. В дальней, свободной от построек части холма, на небольшом пустыре археологи обнаружили остатки сложенной из каменных блоков лестницы. И остатки алтаря. И несколько погребений, из коих, одно было совсем удивительным.
В самом деле — в трудолюбиво высеченном в здешнем твердом скальном грунте углублении оказалась захоронена небольшая — тридцати двух сантиметров высотой — железная фигурка человечка. В ушах висели довольно крупные золотые серьги, на шее был золотой обруч. Некогда статуэтку покрывал льняной погребальный саван. Саван истлел, сохранились лишь украшавшие его розетки и бляшки.
Талисман? Символическое захоронение погибшего где-то на чужбине человека?
Споры продолжаются и сейчас: немалую сумятицу в головах ученых посеял черный человечек.
Описывая холм Авхвледиани, Е. Такайшвили в свое время писал: «Этот небольшой холм напоминает мне знаменитую Митридатову гору в Керчи (на ее вершине, не желая попасть в руки врагов, в I веке до нашей эры покончил с собой боспорский царь Митридат VI Евпатор. — А. В.). Не сомневаюсь, что при будущих раскопках этого городища античной эпохи будут сделаны выдающиеся открытия».
Слова его оказались пророческими.
Работать тут археологам сложно: ведь место плотно заселено, копают не сплошными площадями, как обычно, а выборочно, сообразуясь с условиями. Часть — и преинтересных открытий удалось осуществить благодаря тому, что местные власти решили расширить проселочную дорогу. Рабочие обнаружили остатки каменных стен и фундаментов. И уж тогда на законном, так сказать, основании за дело взялись археологи. Немало удивительных и ценных находок увидели свет благодаря тому, что сдался на уговоры исследователей местный колхозник Чачиа Авхвледиани. Махнул рукой старик и согласился: пусть ведут ученые свои изыскания на том месте, где находится его курятник да пара грядок лука.
…Здесь были следы жизни и деятельности людей, населявших Золотой холм еще в VIII–VII веках до нашей эры. Чернолощеные котлы довольно больших размеров и маленькие горшки, кувшины и другие сосуды, украшенные треугольниками и ромбовидными узорами. А вот остатков жилищ того времени археологи пока не нашли. Почему? Возможно, они уничтожены в последующие века, деревянные ведь были постройки. Но кто знает, может быть, эти находки еще и впереди.
Богатые погребения, деревянные святилища, бесконечно разнообразная керамика, в том числе и привезенная — это уже последующие века, VI–IV столетия до нашей эры, время расцвета Колхидского царства.
Город, стоявший у слияния Сулори и Риони, был в это время значительным политическим и экономическим центром государства, занимавшего земли почти всей Западной Грузии — от приморской полосы (Батуми, Сухуми) до Суранского хребта.
И богатым центром!
Вот описание одного только захоронения, найденного археологами в Вани в 1969 году, захоронения, принадлежавшего, видимо, знатной колхидянке.
Мы заимствуем его из книги многолетнего руководителя археологической экспедиции в Вани, профессора Отара Давидовича Лордкипанидзе «Город — храм Колхиды», посвященной открытиям на холме Золотого руна.
«Голова усопшей была увенчана роскошной золотой диадемой, на ромбовидных пластинах которой вычеканены сцены борьбы зверей. К диадеме были пристегнуты изящные золотые лучеобразные серьги с розетками, изображениями птиц и пирамидками из тончайшей зерни. В ушах были великолепные золотые серьги с ажурными сферическими подвесками, сплошь покрытые тончайшей зернью.
Среди украшений — пять различных ожерелий, составленных из золотых подвесок в виде миниатюрных фигурок птиц и головок барана, из початкообразных и барабановидных подвесок, чередующихся с гладкими или ребристыми сферическими бусинками.
Но самое прекрасное ожерелье — из золотых черепашек, панцири которых украшены мельчайшей зернью. Глаза зверушек инкрустированы вставками из белого непрозрачного стекла.
Руку ниже локтя охватывали золотые браслеты со скульптурными изображениями кабанов и головками баранов, на пальцах красовались пять золотых перстней, один из них, со щитком, представлял собой печать. На поясе были нашиты геральдические символы — пластинчатые золотые фигурки орлов с распростертыми крыльями…»
Чего только не было найдено в оставшемся неразграбленном захоронении, хотя и пытались это сделать. По чистой случайности разведочная траншея — бороздка шириной в 25 сантиметров — прошла, как впоследствии выяснилось, по единственному пустому месту погребения!
В неблизкий путь усопшую снабдили запасом еды. В юго-восточном углу погребения в больших колхидских мисках так и остались кости: домашнего гуся, козы, свиньи, поросенка, даже коровы. В юго-западном углу стояли бронзовые колхидские котлы для приготовления пищи.
А всего более 20 различных ваз и кувшинов колхидского производства нашли здесь исследователи — с черно-лощеной поверхностью, сохранившей свой блеск, украшенных волнистыми линиями, ромбовидными узорами, насечками в елочку. Спустя столько веков, они радовали глаз, свидетельствуя о высоком искусстве колхидских горшечников.
Но археологи разыскали и множество привозных изделий: бронзовый кувшин; похожий на сковородку сосуд с небольшой прямой ручкой — изображением обнаженной юношеской фигуры»; серебряный котел, украшенный скульптурными изображениями льва и баранов; несколько киликов — сосудов для вина, в том числе и два серебряных; сосуды для благовоний и среди них — стеклянные, так называемые финикийские кубки, на сей раз, однако, как замечает О. Д. Лордкипанидзе, изготовленные, по-видимому, в Египте.
Ученым не составило большого труда определить, что такие сосуды были в ходу примерно во второй четверти V века до нашей эры.
И, следовательно, женщина была захоронена никак не раньше этого времени. Вернее всего — во второй половине века Перикла и Фидия.
От саркофага остались лишь гвозди. Вот по этим гвоздям, вернее, по их расположению и удалось выяснить его размеры. Длина — три метра, ширина — два с четвертью, высота — метра полтора.
Следует сказать, что в высеченной в скалистом грунте погребальной яме, где было найдено захоронение, находились еще три захоронения, но уже более скромные.
Кому они принадлежали? Слугам? Домочадцам? Рабыням?
…У северной стены погребальной ямы лежал хорошо сохранившийся скелет лошади.
…Бежит, бежит быстротечное время.
Во второй половине III века до нашей эры иным становится город. Мощные оборонительные стены, укрепленные башни. Здесь воздвигают каменные храмы, строят святилища с черепичными кровлями и украшенные скульптурами, воздвигают и алтари.
Но вот какая странность: в слоях, относящихся к последним векам существования города, то есть к III–I до нашей эры, исследователи не находят следов жилищ.
Они утверждают: на холме в III–I веках до нашей эры сооружали только общественные здания! А жилые кварталы, относящиеся к этому времени, располагались, насколько можно судить, ниже, у слияния Риони и Сулори.
Похоже, что город превращается в храмовый центр
Таким, каким, скажем, были Дельфы в Греции. Или Олимпия.
Могло ли так быть?
В принципе не исключено, конечно, Но нужны дополнительные исследования. Они и ведутся в городе.
Кстати, как назывался город?
То, что это вовсе не Фасис, как предполагали ранее, стало понятно давно.
О. Д. Лордкипанидзе, а с ним согласны едва ли не все исследователи, считает, что археологам посчастливилось разыскать город-храм, упоминание о котором имеется у Страбона, город, в котором в последние века до нашей эры находилось святилище богини Левкотеи. Страбон писал, что город был взят приступом (собственно говоря, он был дважды взят), разрушен и сожжен.
…У городских ворот, на постаменте статуи богини-хранительницы и сейчас видна надпись: «Молю тебя, владычица».
У нас нет точных данных о том, как выглядела Диоскурия. Известно лишь то, что город славился красотой и богатством. Он благоденствовал и процветал на протяжении по меньшей мере четырех столетий.
Древний торговый путь шел от Диоскурии в глубь современной Абхазии и далее, через Клухорский перевал на Северный Кавказ.
Не только с народами и племенами, населявшими Кавказ, торговали жители Диоскурии, но и с другими греческими колониями и, конечно, с Грецией. Даже собственную монету чеканил город.
В I веке до нашей эры, разгромив Боспорское царство Митридата VI Евпатора, римские легионы Помпея вторглись на Кавказское побережье. Они захватили Колхидское царство, напали на Иберию, лежащую к востоку от Колхиды.
Минуло еще около двух столетий. В 134 году нашей эры правитель римской провинции Каппадокии, по повелению императора Адриана, проехал по всему побережью Колхиды.
