19-й танковый корпус (8156 чел. л/с, 107 Т-34, 25 Т-70, 36 Т-60, 19 MKIII «Valentine» и MKII «Matilda», 39 бронемашин и бронетранспортеров, 30 76-мм, 12 45-мм, 2 37-мм зенитных орудий, 271 пулемет, 64 миномета) располагался в районе Верхний Лебан, Путчина, Троицкое непосредственно за третьей линией обороны. 19 тк вместе со 2 ТА и 9 тк также составлял резерв фронта, но его задача в предстоящей операции существенно отличалась от других вышеперечисленных соединений.
Наличие у противника большого количества танков непосредственно в тактической глубине его обороны обязывало советское командование иметь «танковый кулак», предназначенный для нанесения коротких контрударов в тесном взаимодействии с резервами 70-й армии и стрелковыми корпусами резерва командующего фронтом, опиравшимися на третью линию обороны, в начальный период сражения на случай, если противнику удастся вклиниться в оборону советских войск.
Таким образом, 19 тк, согласно замыслу советского командования, должен был изматывать противника в глубине нашей обороны, обеспечивая планомерное развертывание резервов фронта для перехода в решительное контрнаступление. Отдельные танковые бригады и полки входили в состав общевойсковых армий: 48-я армия имела в своем составе 45-й (30 М3с, 9 М3л, 8 СУ-76), 193-й (55 М3с, 3 СУ-76) и 229-й (38 М4А2) отдельные танковые полки; 13-я армия — 129-ю (10 KB, 21 Т-34, 8 Т-70, 10 Т-60) отдельную танковую бригаду, 27-й (24 KB-1С, 5 тракторов) отдельный гвардейский танковый полк прорыва, 30-й (20 КВ-1С) отдельный гвардейский танковый полк прорыва, 58-й (31 Т-34, 7 Т-70), 43-й (30 Т-34, 16 Т-70) и 237-й (32 Т-34, 7 Т-70) отдельные танковые полки; 70-я армия — 240-й (32 Т-34, 7 Т-70), 251-й (31 Т-34, 7 Т-70), 259-й (34 Т-34, 6 Т-70) отдельные танковые полки; 65-я армия — 29-й (19 КВ-1С) отдельный гвардейский танковый полк прорыва, 40-й (29 Т-34, 7 Т-70), 84-й (30 Т-34, 3 Т-70), 255-й (33 Т-34, 6 Т-70) отдельные танковые полки; 60-я армия — 150-ю (40 Т-34, 22 Т-70,4 Т-60) отдельную танковую бригаду.
В 1943 году многие из командиров корпусов и дивизий уже имели богатый боевой опыт, что позволило избежать распространенной ошибки прошлых лет — держать танковые части в период затишья на переднем крае обороны иди в непосредственной от него близости якобы для усиления оборонительных позиций. Это кажущееся усиление на деле приводило к сковыванию маневра танковых частей, к неоправданным потерям матчасти от артогня противника после артиллерийского налета, оно также наносило ущерб скрытности, так как основные усилия войсковой разведки были сосредоточены на определении наличия и численности танковой группировки.
Перед началом операции «Цитадель» танковые полки и бригады располагались, как правило, за второй, а иногда и за третьей линией обороны и были готовы к действиям по любому варианту в полосе дивизии или корпуса, которым были приданы.
Распределение танковых полков и бригад полностью соответствовало создавшейся обстановке. Подавляющее количество частей было сосредоточено в северной части Курского выступа, откуда вероятнее всего должен был последовать удар противника. 13-ю и 48-ю общевойсковые армии, которые могли испытать на себе основной удар танковой армады немцев, усилили самоходно-артиллерийскими полками. 48-я армия имела в своем составе 1540-й (12 СУ-152,1 KB-1С) тяжелый самоходно-артиллерийский полк, а также 1454-й (16 СУ-122, 1 Т-34), 1455-й (15 СУ-122, 1 Т-34) самоходно-артиллерийские полки. 13-я армия получила 1541-й (12 СУ-152, 1 КВ-1С) тяжелый самоходно-артиллерийский полк, 1441-й (14 СУ-122), 1442-й (16 СУ-122) самоходно-артиллерийские полки. Обладая мощными артсистемами, САУ СУ-152 и СУ-122 могли хоть как-то сражаться и побеждать в борьбе с новыми немецкими танками: Pz.Kpfw.V «Пантера», Pz.Kpfw.VI «Тигр», самоходным орудием Sd.Kfz.184 «Фердинанд».
Таким образом, мероприятия, проведенные на Курском выступе советским командованием, позволили создать многоэшелонированную оборону с использованием различных родов войск Красной Армии, прорвать которую войска противника могли бы только при самом неблагоприятном сценарии развития событий.
Армия Протяженность фронта, км отбр отп гв. отпп тсап сап Танки САУ Всего Плотность на 1 км 48 А 43 — 3 — 1 2 135 54 109 4,4 13 А 33 1 3 2 1 2 215 32 247 7,5 70 А 65 — 3 — — — 115 — 117 1,8 65 А 92 — 3 1 — — 127 — 127 1,4 60 А 95 1 — — — — 66 — 66 0,7
Ход боевых действий
(5–12 июля 1943 года)
Сконцентрировав большое количество частей и соединений, многие из которых почти полностью были доведены до штатного расписания, германское командование поставило перед собой задачу — окружить и уничтожить соединения Красной Армии, расположенные в районе Курской дуги. Сосредоточенная против правого крыла Центрального фронта группировка войск противника должна была действовать в южном направлении, наступая на Курск и имея конечную задачу соединиться с белгородской группировкой немецких войск, продвигающейся на север в направлении Обоянь, Курск. Главный удар северной группы войск немцев, развернутой против соединений Центрального фронта, должен был наноситься на курском направлении между железной дорогой и шоссе в направлении Кромы, Курск, что облегчало германскому командованию подвоз боеприпасов и пополнение в случае успешного развития планируемой операции. Основные бои на северном фасе Курской дуги развернулись на стыке 13-й и 70-й советских армий.
5 июля 1943 года. Оборонительное сражение под Курском для советских армий началось мощной контрподготовкой нашей артиллерии, упредившей начало контрнаступления противника. Командование обоих фронтов еще 2 июля специальной телеграммой было предупреждено Верховным главнокомандованием о возможном переходе противника в наступление в период между 3 и 6 июля. В ночь на 5 июля разведка 15-й стрелковой дивизии 13-й армии столкнулась с группой немецких саперов, проделывавших проходы в минных полях. В завязавшейся стычке один из них был взят в плен и показал, что германское наступление должно начаться 5 июля в 02.30 утра. Командующий Центральным фронтом решил упредить немецкую атаку, проведя артиллерийскую и авиационную подготовку. Удар артиллерии начался на участке 81-й и 15-й стрелковых дивизий в 02.20, опережая действия противника на 10 минут. В нем участвовало 595 орудий и минометов. В отличие от намеченного графика методическое подавление не проводилось, были произведены один за другим два огневых налета. Помимо артиллерийских частей в контрподготовке приняли участие и все огневые средства стрелковых частей.
Мощные огневые удары советской артиллерии оказались неожиданными для врага. В результате нашей контрподготовки противник начал свою артиллерийскую подготовку с запозданием на 2 часа, неорганизованно и разрозненно. Это позволило в 04.35 повторить артиллерийский налет по тому же плану, но в полном варианте на всем фронте 13-й армии. Всего на артиллерийскую контрподготовку было израсходовано 0,5 боекомплекта боеприпасов. Артиллерия Центрального фронта в период артиллерийской контрподготовки подавляла 90 артиллерийских и минометных батарей и до 60 наблюдательных пунктов (НП), было взорвано 10 складов с боеприпасами и горючим, рассеяно и частично уничтожено до трех пехотных полков противника[19].
Повторная контрподготовка застала ударные группировки врага в исходном положении, в плотных боевых порядках. «Эти 30 минут, — показывал пленный командир 9-й немецкой танковой дивизии, — были настоящим кошмаром. Мы не понимали, что случилось. Обезумевшие от страха офицеры спрашивали друг друга: кто же собирается наступать — мы или русские? Рота потеряла 20 человек убитыми и 38 ранеными… Убит командир нашего батальона… Шесть танков вышли из строя, не сделав ни одного выстрела»[20].
