не па этнической принадлежности, а на обязанностях, которые нес каждый отдельный индивид. На первом месте был мухтасиб, точная роль которого неизвестна, но который, несомненно, выступал как глава группы; затем шли мизвары, — один для альмохадов первого часа и один для примкнувших к ним; затем — «денежных дел мастера» (саккакун), занимавшиеся чеканкой монеты и, возможно, сбором налогов; затем — регулярная армия (джунд), муэдзины, воины (вероятно, резервные войска), хафизы и люди хизба (занятые при богослужении) и, наконец, лучники, вольноотпущенники и рабы.
Все это иерархизованное общество подчинялось строгому распорядку, и махди крепко держал его в руках. Усердие при отправлении религиозных обязанностей было обязательно. Небрежное отношение к ним влекло за собой наказание кнутом и даже смерть. Правда, своими проповедями Непогрешимый стремился вложить в берберские мозги мусульманское законодательство, которое иногда противоречило их традициям (кануну), и государственный деятель играл в этой пропаганде такую же роль, как и богослов. Всякий, кто не был полностью предан делу, заслуживал участи неверных. Так, например, в «день отбора» он устраивал радикальную чистку подозрительных элементов, приказывая их всех казнить, и уничтожил таким способом одно из малонадежных племен. Этими энергичными действиями он укрепил свою власть над горцами.
Не возбраняется думать, что он прибегал и к другим методам порабощения своих сторонников. В «Равд аль-Киртас» и у Ибн аль-Асира, в целом враждебных к альмохадам, говорится, что Ибн Тумарт и Абд аль-Мумин злоупотребляли доверием общины, занимаясь грубым колдовством. Приводимые ими факты, вероятно, искажены и преувеличены; однако их нельзя считать обязательно ложными, так как нам известно из других источников, что Ибн Тумарт, как и многие другие южные берберы, увлекался мантикой (искусством предсказывать будущее) и что магия, безусловно, занимала, как и сегодня, большое место в повседневной жизни шлёхов.
Как бы то ни было, Ибн Тумарту удалось организовать в Атласе настоящее государство с денежными средствами, поступавшими от сбора налогов, и фанатичными войсками, готовыми к беспощадной войне против альморавидов. Первое покушение сахарцев на альмохадов окончилось серьезной неудачей (1122 год). Боясь вторжения горцев, альморавиды укрепили Марракеш и Аг-мат. Это было сделано вовремя, так как после одного похода на Тинмель они были отброшены к своей столице и подверглись 40-дневной осаде. Дело кончилось для них благополучно, так как во время одной из вылазок им удалось разбить альмохадскую армию. При этой новости махди проявил полное хладнокровие. Когда он узнал, что Абд аль-Мумин жив, он приказал аль-Байдаку: «Возвращайся к нему и скажи: ничего не потеряно, не впадайте в панику!» (1128 год).
Четыре месяца спустя Ибн Тумарт серьезно заболел; под предлогом необходимости уединиться на продолжительное время он заперся в своем доме. Через четыре месяца он умер (1127–1128 год или декабрь 1129 года). Опасаясь, как бы альмохады после только что понесенного поражения не потребовали устранить Абд аль-Мумина, который, несмотря ни на что, оставался чужаком, смерть махди долго скрывали, более двух лет, утверждает Ибн Халдун. Окружение Ибн Тумарта в точности исполнило его приказы. Даже Абу Хафс Омар — вождь одной из наиболее могущественных фракций масмуда, присоединение которого к движению в его начальный период в немалой степени способствовало успеху, — не выступил против назначенного преемника. После согласия совета Десяти и затем совета Пятидесяти он повел даже активную пропаганду среди альмохадов, которые согласились принести присягу в его присутствии (1129–1130 год).
III. Альмохадская империя
Завоевание Марокко. Абд аль-Мумин, подражая Абу Бекру, который был халифом Мухаммеда, принял титул халифа Ибн Тумарта. Придя к власти, он принял, или согласился принять, предложенный его приближенными титул «повелитель правоверных» (амир аль-муминин). Он сохранил организацию, созданную махди, и продолжал советоваться с собраниями. Однако он никогда не пользовался у масмуда тем авторитетом, каким пользовался Непогрешимый. Ему пришлось даже пресекать заговоры и окружить себя несколько позднее стражей из соплеменников.
Абд аль-Мумин начал с того, что применил извечную тактику горцев, которую махди рекомендовал своим подчиненным: «Не спускайтесь на равнину, а пусть враг поднимется к вам». Затем он сделал несколько пробных набегов, которые показали ему слабые места противника. И наконец он решился выступить в поход.
Он занял сначала южные провинции Марокко; затем, не покидая горных районов, так как альморавидская армия была еще довольно грозной, медленно пошел на север, достиг долины Уэрги и Рифа, которые перешли на его сторону, отказался от захвата Сеуты и, используя раздоры племен, повернул на северо-восток. Новый государь Ташфин ибн Али пытался выставить против него альморавидские ополчения, христианские войска Ревертера, некоторых союзников из числа зената и подкрепления, посланные Хаммадидами. Однако Ревертер погиб в одной из стычек, и альмохады, говорят, не отказали себе в удовольствии распять труп неверного на кресте (1144–1145 год). После его смерти альморавидские войска потеряли свою сплоченность, им не хватало вождей, и они не смогли противостоять дисциплинированному натиску объединенных войск и трезвой воле Абд аль-Мумина. Отброшенный на Оранскую равнину после поражения у Тлемсена, Ташфин не сумел уйти морем и во время ночного перехода упал со скалы вместе с конем. Альмохады отрезали голову трупа, набальзамировали ее и отправили в Тинмель. Вместе с последним альморавидским государем кончилась под ударами кабилов Атласа кратковременная гегемония сахарцев. Старая неизгладимая вражда между кочевниками и оседлыми еще раз привела к крушению империи и подготовила создание новой империи (22 февраля 1145 года?).
Смерть Ташфина не положила конца войне даже в западной Берберии, так как власть в Марракеше перешла к его сыну, едва достигшему юношеского возраста. Поручив блокаду Тлемсена одному из своих помощников, халиф двинулся на Фес, которым овладел после девятимесячной осады, затем на Марракеш, который был взят приступом и отдан на поток и разграбление (1146 год).
После победы альмохадов юный альморавидский государь умолял Абд аль-Мумина пощадить его; Абд аль-Мумин было уже — совсем растрогался, но тут один из его сподвижников воскликнул: «Полно! Полно! Эй, альмохады! Абд аль-Мумин против нас! Он хочет взрастить львят на нашу шею!» А в это время один из альморавидских эмиров плюнул в лицо юному государю, упрекая его: «Кого ты умоляешь о пощаде, отца своего или человека, который может сжалиться над тобой? Будь же мужественным, как настоящий мужчина!» С этой вспышкой гордости угасла альморавидская династия.
Взятие Марракеша, однако, не означало еще торжества Абд аль-Мумина. Вскоре одно за другим вспыхнули восстания, сначала в Сусе, затем на атлантическом побережье, где все оставшиеся в живых бергвата взялись за оружие; возмущение распространилось и среди соседнего племени дуккала. К счастью для альмохадов, эти восстания не были ни заранее согласованными, ни одновременными, и
