…Меня злит примитив российских книг XIX века о Кавказе, о «диких горцах», которые ели вшей и утопали в грязи, теперь точно знаю, они — фальшивки и лишний раз доказывают правильность пословицы: «беды человека — от его языка».
Зачем клеветать на Кавказ? Ложь ведь не вечна.
В Кавказской войне центром сопротивления и идеологии горцев были албанские монастыри. Не мюридизм. Церковь Тенгри сопротивлялась до последнего дыхания, ее и душили двумя руками агрессоры, потому что в ней видели оплот духа всего Кавказа.
Удар они рассчитали верно.
Заключив в 1828 году мирный договор с Персией, а через год с Оттоманской империей, Россия, развязав себе руки, стала разыгрывать религиозную карту. На Кавказ пришел мюридизм. Из Петербурга шел он. И из Лондона.
Завоеванные земли русские начали заселять армянами Персии и Турции, иначе говоря, выстраивать «пятую колонну» в еще непокоренной стране. Самих албан изгоняли в чужие края целыми селениями. Иначе не проникли бы в Албанскую церковь, к ее монастырям и святыням, не сломили бы единство народов Кавказа.
В Риме умели выстраивать политику. Одно событие подвязывали к другому, получалась цепь, ею спутывали.
Соединив захваченные у албан Нахичеванское и Эриванское ханства в Армянскую область, Россия создала «великую Армению», вечного себе союзника. Прежде епархии Армянской церкви, как известно, размещались в Киликии, на берегах рек Евфрат и Тигр, там жили армяне. Много их обитало и в Индии.
Новая Армения росла на руинах Кавказской Албании, как куст на могиле.
Она впитывала культуру и историю поверженной Западом державы. Тогда вспомнился Армагеддон, битва Добра и Зла, я чувствую его дыхание в истории Кавказа[33].
Больше века длится та битва. Побеждают черные силы и ложь. О том повествует удивительная книга, она, написанная в XIX веке, уцелела по воле Неба. В ней — вопль ушедших в небытие, лебединая песня албан.
Автор — епископ Макар Бархударянц, один из албанских священнослужителей, которых после падения Кавказа силой переводили в Армянскую церковь. Или убивали.
Им даже фамилии писали на армянский манер, как всю историю.
Книга называется «Арцах» и посвящена Карабаху, его памятникам и монастырям, которые в 1828 году «были обитаемы и в цветущем состоянии». По Карабахской епархии можно судить об Албанской церкви, которая переживала тогда предсмертную минуту.
Удивительно, после карабахской войны конца XX века книга стала актуальнее и поучительнее, ее слова обращены к нам, тюркам сегодняшнего Кавказа.
Оказывается, в XIX веке мы потеряли свое будущее.
«Насколько мы нерадивы и беспечны, — пишет убеленный сединами автор, — что не знаем, какие имеются в Отечестве памятники старины, перешедшие к нам от предков; какие надписи, разъясняющие темные пункты нашей прошлой истории, есть на развалинах монастырей и скитов, на часовнях и церквах, на надгробных крестах и камнях и в памятниках пергаментных рукописей. Нашей беспечностью пользуются иноземцы… невежественные и враждебные руки разоряют, разрушают и истребляют священные предания…»
Таков Кавказ и сегодня. С его бессмысленными войнами и самообманом.
Читая эти строки, я содрогнулся. Знают ли о них те, кто со всех высоких и низких трибун кричит о «великой Армении»? Или те, кто рисует на карте Лезгистан? Аварстан? Кумукстан? Карачай?
Воистину, «невежественные и враждебные руки» рушат, разоряют, истребляют священные предания Кавказской Албании, потому что не слышали о Родине, о предках, об их высоких идеалах. В 1836 году случился разрыв поколений… Тогда сломали нас и сделали врагами друг другу.
Албания пала, Высочайшим Повелением царская Россия упразднила Албанскую Апостольскую Автокефальную Церковь, ее историю, имущества, все приходы передала Армянской церкви. Терзать!
То было самое черное время для тюрков Кавказа, настоящий геноцид, о котором кавказоведы боятся написать и слово. Даже здесь в науку вмешались политика и страх. А сказать бы надо. Чтобы знали другие — те, которые придут после.
Силой задушили нас, обманом оторвали от предков, от Тенгри.
Одних обратили в ислам и назвали закавказскими татарами, лезгинами, кумыками, аварцами… Других — армянами (их обратили в армянскую веру). Кого-то назвали удинами и закрепили за ними право быть потомками албан. Кого-то переселили в Грузию, и те стали грузинами, правда, говорящими на тюркском языке[34].
Многое сделано, чтобы наши храмы и монастыри стояли бесхозными, нам чужими. И стоят они с тех пор порушенные. Как души кавказцев, которые у себя же дома живут, словно сироты. На их небе нет радуги.
Лишь две зловещие краски — черная и белая…
Продолжу рассказ о Кавказской Албании отступлениями, далекими от Кавказа, но близкими к его покорительнице — России. Чтобы быть понятнее читателю. Тема у этого очерка сложнейшая, корни ее запутаны и перепутаны, без деталей, уточнений и пояснений их не распутать.
Что-то придется повторять. А начну я с принятия русскими христианства, точнее, с того, как Запад взял их себе в наемники.
Зачем крестили Киевскую Русь?
В российской истории полно загадок и тайн, тайна крещения Руси едва ли не самая закрытая. Табу на нее наложили давно. Казалось бы, почему?
О событии сказано. Отмечено 1000-летие, на торжества тогда приезжали делегации других Церквей, прошли научные конференции, выпущены книги и сборники теологов, посвященные юбилейной дате… что еще надо?
Правды! Ее нет.
Я думаю, это очень важный вопрос — крещение, важный не для спора типа «было — не было», а для понимания нашей истории. Он — точка координат историко-культурного пространства, или печка, от которой танцуют: с крещения вели прежде новый календарь!
В нем, в этом вопросе, на мой взгляд, исток знаний о себе, о менталитете. Каков он у нас: западный, восточный или евразийский? Надо же наконец понять — в какой стране мы живем и куда нам идти дальше.
В этой системе координат я искал и нашел ответ, почему Русь стала Россией. Здесь увидел, долго ли ей оставаться Россией… То действительно болевая точка Истории. Ее излом, открывший глубины времени, рассчитать его нелегко.
Научный подход от описательного отличается тем, что писатель сглаживает морщины времени, а ученый — нет, он исследует их. Я пробовал и то и другое, что-то, кажется, получилось.
В отличие от церковной, где все сведено к примитиву, российская историческая наука не может не признать, что достоверных сведений о крещении Киевской Руси у нее нет. Не известны дата и место крещения, патриархи и епархии, на каком языке велась служба, по какому обряду… Есть только гипотезы. И какие! Одна хлестче другой.
Неудивительно. Миф о крещении сложили слишком уж наспех при Петре I. Поэтому что-то вроде бы есть. И нет… Но известно: «лисицу хвост выдает».
Осознать, что прошлое Руси вульгарно придумано в XVIII веке, задача не из легких, но она необходима, ибо стоит человеку принять ложь за истину, как он становится другим — не чувствующим мрака, в котором живет. Значит, не ищущим света.
Навязанная ложь опасна своим успокоительным коварством, она делает из людей рабов чужих интересов — славян (slave), если использовать терминологию самих иезуитов, авторов того крещенского мифа, столь популярного в России.
Да, ложь сладка и приятно кружит голову, однако пить ее опасно — привыкнешь. И ослабеешь…
Так, читая Николая Михайловича Карамзина, я не раз удивлялся: в основном тексте он говорит одно, а в примечании это же отвергает, ставит под сомнение. Примеры? Пожалуйста, история князя Владимира Красное Солнышко, его крещение. Князь же был католик!
А не они ли, католики, правили на Киевской Руси?
Заинтересовался темой и, как криминалист, стал собирать недомолвки. Заметил, где-то чуть-чуть недосказано. Где-то чуть-чуть переиначено. Понял: нельзя верить на слово ни одному утверждению «официальной» российской истории, она утонула во лжи.
Князь Владимир — святой Римской церкви. За крещение от папы он получил титул короля. Его имя — Вальдемар, к власти приведен католиками, которые тонко учуяли его слабость — «щербинку» в родословной. Князь был рожден от девицы, не от княжны… Есть о чем подумать? Есть. Вот я и подумал.
История киевской княгини Ольги тоже недосказана. Чуть-чуть. Имя героини Хельга. И она католичка, о чем поведал список святых Римской церкви[35]. Выходит, византийский вояж княгини придуман? Да. В реальной жизни она общалась с германским императором Оттоном I Великим, что следует из биографии императора и из других источников.
Духовником киевской княгини Хельги был епископ из Магдебурга… Что еще тут добавить? Разве «магдебургские врата», едва ли не единственную реликвию, уцелевшую после крещения Киевской Руси. Там портрет епископа Викмана (Wikmannus). Не он ли и был креститель Руси? Или только продолжатель того духовного деяния?
