Становление Руси - Дмитрий Иванович Иловайский

отсутствием и в большом числе подступили к Киеву. Получив о том известие, Ярослав поспешил на помощь стольному городу с Варягами и Новгородцами. Он дал решительную битву варварам под самыми стенами Киева. В центре его войска стояли Варяги, на правом крыле — Киевляне, на левом — Новгородцы. После упорной сечи Печенеги потерпели полное поражение; во время бегства много их перетонуло в Сетомли и в других ближних речках. Со времени этой великой битвы летопись уже не упоминает более о печенежских набегах на Киевскую область.

При Ярославе Русь увеличилась приобретением новых земель и данников, особенно на севере в стране Финских племен. Между прочим, Ярослав еще при жизни Мстислава ходил на Чудь, обитавшую на западной стороне Чудского озера, и, чтобы утвердить здесь свое господство, построил город, который назвал Юрьевом в честь своего ангела, ибо христианское его имя было Юрий, или Георгий (1031). А спустя лет 10 или 11 он посылает в ту же сторону своего сына Владимира Новгородского для завоевания соседнего с Чудью финского народца Ям, жившего около Финского залива. Поход хотя и был победоносен, но дружина Владимира воротилась почти без коней вследствие постигшего их сильного падежа. О русских походах на северо-восток к Уральскому хребту свидетельствует известие о каком-то Ульбе, который в 1032 году ходил из Новгорода за так называемые Железные ворота, без сомнения, на лодках по рекам; но в этом походе потерял большую часть своей дружины.

На западных пределах Руси Ярослав должен был укрощать своих беспокойных соседей, Литву и Ятвягов. По крайней мере, летопись упоминает о его предприятиях в ту сторону, вызванных, вероятно, набегами этих племен. Кроме того, он совершил несколько судовых походов в Мазовию. В Польше по смерти Мечислава II (1034) наступили жестокие смуты: вельможи изгнали его сына Казимира и начали само-вольствовать. Чехи спешили воспользоваться этою анархией, чтобы увеличить свои пределы на счет Поляков. Наконец Казимир с помощью Немцев воротил свой престол; он прекратил анархию, но не мог усмирить некоего Моислава, который захватил Мазовию и хотел быть ее независимым властителем. Казимиру в этом случае помог родственный союз с Ярославом. Последний выдал за польского короля свою сестру Марию (1043), которая потом перешла в католичество и известна у Поляков под именем Доброгневы. Казимир вместо вена, то есть брачного подарка, возвратил Киевскому князю 800 русских пленников, которые были взяты в прежних войнах. А Ярослав помог ему усмирить Мазовию, куда он ходил два или три раза; при последнем походе Моислав был убит (1047). Союз с Польшею был еще скреплен женитьбою Ярославова сына Изяслава на сестре Казимира ^{13}.

Ярославово княжение, между прочим, ознаменовалось последним большим походом русского флота на Византию.

После Владимира Русь некоторое время еще оставалась верною союзницею Византии, и вспомогательные русские дружины не раз встречаются в ее войнах. Дружественные связи поддерживались взаимными торговыми выгодами: русские гости проживали в Константинополе, греческие приходили в Киев. Со времен крещения Руси к военным и торговым сношениям прибавились и деятельные сношения церковные. Эти дружеские связи нарушены были в 1043 году. В Константинополе из-за чего-то произошел спор с некоторыми русскими торговцами; от спора дело дошло до драки, и один из почетнейших русских гостей был убит. Отсюда возникло неудовольствие между обоими правительствами. На византийском престоле в то время сидел Константин Мономах, третий супруг императрицы Зои. Известно, что Зоя и ее незамужняя сестра Феодора, дочери Константина VIII и племянницы Василия II Болгаробойцы, были последним отпрыском знаменитой Македонской династии. Константин Мономах, государь беспечный и преданный своим удовольствиям, по-видимому, не спешил дать Руси необходимое удовлетворение за обиду. Ярослав снарядил большой ладейный флот и послал его под начальством своего старшего сына Владимира Новгородского с воеводою Вышатой. В этой судовой рати находились и наемные Варяги. Византийские историки преувеличивают ее число до 100 000. По известию нашей летописи, Русь хотела высадиться на Дунае, вероятно, с намерением поднять Болгар против Греков; но Варяги увлекли Владимира далее. Флот подошел к Боспору и готовился напасть на самый Царьград. Между тем император велел заключить под стражу всех русских купцов и воинов, находившихся в Константинополе и других городах. Он не один раз отправлял к Владимиру послов с мирными предложениями; но тот предъявлял слишком высокие требования (византийцы говорят, будто он потребовал по три фунта золота на каждого воина). Этими перговорами Греки, конечно, желали выиграть время, чтобы приготовиться к отпору. Действительно, они успели собрать и снарядить флот, который под начальством самого императора загородил вход в Боспор; а на берегах его расположились конные отряды. Последовали битвы на море.

Мелкие русские суда старались держаться ближе к берегу; тут с помощью огнеметательных снарядов Грекам удалось сжечь часть нашего флота и привести в замешательство остальную. Многие русские ладьи сильным волнением были брошены на береговые скалы и потерпели крушение. Владимир едва не погиб; его спас один из воевод, Иван Творимирич, взяв на свой корабль. Часть русской рати, спасшаяся на берег после крушения своих судов, собралась там в числе шести тысяч человек. Они решили пробиваться в отечество сухим путем. Вышата не захотел оставить их без воеводы. «Жив ли буду, так с ними, а если и погибну, так с дружиною», — сказал он; сошел на берег, и сам повел их к Дунаю. Император с торжеством воротился в столицу, отрядив 24 корабля для преследования отступавшего Владимира. Эти корабли были окружены русскими ладьями и почти все погибли; причем Русские взяли многих пленников и, таким образом, имели хотя небольшой успех в своем походе. Но рать, предводимая Вышатой, большею частию истреблена превосходными силами Греков; оставшиеся в живых отведены пленниками в Константинополь, где император велел многих из них ослепить. Спустя три года мир был возобновлен и пленные обоюдно возвращены. Мир этот скреплен браком одного из сыновей Ярослава, его любимца Всеволода, с греческой царевной, но неизвестно, с дочерью или с другой какой родственницей Константина Мономаха.

Время Ярослава было также эпохою самых деятельных и дружеских связей с Норманнами Скандинавии, известными у нас под именем Варягов. Брак с шведскою принцессою и помощь, оказанная варяжскими дружинами при завоевании Киевского княжения, еще более возвысили их значение при дворе и в войске великого князя Русского. Мы видим, что почти во всех важнейших битвах варяжская дружина занимает чело русской рати. Мы видим знатных людей, даже королей и принцев скандинавских, которые находят приют у Русского князя, нередко вступают в его службу, становятся его советниками и помощниками в делах внутреннего управления и внешней защиты. Варяжские наемники и торговцы,