И в какой-то момент к нему приходит один космический инженер и говорит: “Сергей Павлович, я знаю, как решить проблему. Если нам снять с космонавтов защитные скафандры, то мы прилично сэкономим и на весе, и на объеме в нашем небольшом двухместном корабле. И за счет этого сможем разместить в нем третьего космонавта. Вот вам и выход!”
– Да вы что, – немедленно отреагировал Королев, – а как же проблема безопасности? Кто полетит без дополнительной страховки – без защитного скафандра!? Кто на это согласится?
Дело в том, что до этого в СССР летали в космос на кораблях “Восток”, который не имел системы мягкой посадки спускаемой капсулы, и космонавтам приходилось катапультироваться из нее на довольно приличной высоте. Естественно, они постоянно были в специальных защитных скафандрах, которые оберегали их от возможной разгерметизации корабля на этапе вхождения в атмосферу, а затем – и при спускании на парашюте с большой высоты уже вне корабля.
– Я первый готов лететь! – ответил инженер.
Его звали Константин Феоктистов. И он действительно полетел в составе первого в мире космического экипажа из трех человек (кроме него туда входили командир корабля В. Комаров и первый космический врач Б. Егоров) на корабле “Восход” – впервые в истории советской космонавтики без скафандров. Этот корабль отличался от предыдущего “Востока” еще и тем, что имел мягкую посадку на землю, и космонавтам не надо было покидать спускаемую капсулу, чтобы приземляться на парашютах.
Этот суточный полет, осуществленный даже на три недели раньше оговоренного Хрущевым ноябрьского политического праздника, прошел на редкость удачно. Он закрепил советские приоритеты в освоении космоса. И, удивительное дело, дальше так и продолжили в СССР летать в космос без скафандров! Сначала – еще раз на корабле “Восход”, когда был осуществлен первый выход в космос А. Леонова. А затем – и на принципиально новых “Союзах”. Летали по одному, по двое, по трое. Даже первый полет на станцию “Салют” проходил в бесскафандровом режиме. Десять пилотируемых полетов состоялось с тех пор, и ни разу не возникало никаких проблем, напоминающих о такой важной, дополнительной системе безопасности космонавтов, как индивидуальные скафандры.
Летали так беспечно, по-домашнему, как будто ездили на дачу – только в спортивных костюмчиках, – до июня 1971 года, когда грянул гром в виде разгерметизации спускаемой капсулы корабля “Союз-11”. Это случилось из-за аварийного отказа небольшого клапана, поддерживающего в аппарате нужное давление. Воздух из корабля вышел не сразу. Клапан можно было заткнуть чуть ли не пальцем, но он находился за многочисленными функциональными панелями, и до него практически невозможно было добраться за имеющееся у трех космонавтов время. Если бы “Янтари” (позывные Добровольского, Волкова и Пацаева) были в защитных скафандрах, то и добираться до него не потребовалось бы – они остались бы живы. О какой-либо связи этой самой большой советской космической трагедии с бездарным, волюнтаристским идеологическим решением семилетней давности в СССР не вспоминали. Ребят похоронили, как положено, с почестями, а летать в космос с той поры стали снова в индивидуальных защитных скафандрах».
К слову, габариты корабля “Восход-1”, на котором советские космонавты впервые отправились в космос втроем, не позволяли разместить три катапульты, потому у космонавтов не было возможности аварийного катапультирования в случае взрыва ракеты на старте (риск был не просто огромным, а невероятно огромным). И еще одна любопытная деталь – «Восход-1» был запущен в космос 12 октября 1964 года, когда руководителем Советского государства был Никита Хрущев, а в момент приземления корабля шло заседание Президиума Центрального комитета КПСС, закончившееся смещением Хрущева, так что о своем полете космонавты докладывали новому Первому секретарю ЦК КПСС – Леониду Ильичу Брежневу.
Вот запись от 14 марта 1964 года из личного дневника генерал-лейтенанта Николая Каманина, который велся для себя, а не для публикации:
«Я понимаю, что для Смирнова, Келдыша и Королева сейчас нет другого выхода. Они должны были бы честно и прямо признать, что США догоняют СССР, что в 1964 году Америка может вырваться вперед, а в 1965 году она прочно займет ведущее место в космосе, но они всеми средствами будут оттягивать и маскировать наше поражение. Попытка быстро переделать одноместный “Восток” в трехместный “Восход” и посылка в космос пассажиров [!] это не тщательно подготовленный дальнейший шаг вперед в деле освоения космоса, а отчаянный рывок. Но за рывками часто следуют срывы, и дай Бог, чтобы мы и на этот раз не сорвались. Положение таково, что сейчас ничего лучшего и не предложишь. Придется делать все возможное, чтобы не допустить срыва, но не все зависит только от нас…»
Но давайте вернемся к Юрию Гагарину и его Миссии мира, суть которой он выразил в интервью, данном корреспонденту главной советской газеты «Правда» Николаю Денисову 14 апреля 1961 года: «В космосе места хватит для всех. Я глубоко надеюсь, что космическое пространство никогда не будет использовано для военных целей, а лишь для мирного исследования всей солнечной системы. Мы читали о том, что к полетам в космос готовятся и американские летчики. Мы рады будем приветствовать их успех. Но им придется догонять нас. А мы постараемся по-прежнему быть первыми».
Космическая программа Советского Союза была закрыта в 1993 году, ввиду распада государства и тяжелой экономической ситуации, которая, во многом, была обусловлена действиями последнего Генерального секретаря Центрального комитета КПСС Михаила Горбачева и первого президента Российской Федерации Бориса Ельцина. Оставим в стороне мотивы, которые до сегодняшнего дня не прояснены окончательно, и будем следовать фактам, и только фактам, а факты свидетельствуют о том, что в девяностых годах прошлого столетия наше отечество переживало один из сложнейших периодов своей истории. К счастью, великое наследие не было утрачено безвозвратно – 20 ноября 1998 года с помощью ракеты-носителя «Протон-К» был осуществлен запуск функционально-грузового блока «Заря», с вывода на орбиту которого стартовало развертывание Международной космической станции, ознаменовавшее начало постсоветской, российской космонавтики.
Осенью 2021 года на Международной космической станции, которая попала в Книгу рекордов Гиннесса как самый дорогой объект, построенный человеком, прошли съемки российского художественного фильма «Вызов». На космическом корабле «Союз МС-19» режиссер Клим Шипенко и актриса Юлия Пересильд прилетели на станцию и провели на ней двенадцать суток, итогом которых стали тридцать пять минут итогового хронометража картины. Кто-то сейчас может усмехнуться – подумаешь, достижение! – но на самом деле каждый подобный шаг приближает к нам космос и вносит вклад в его освоение. «В последнее время появляются произведения, посвященные покорению советскими людьми космоса, – писал Гагарин. – Космическая тема захватила мастеров искусств, вторглась в кино, живопись, литературу. Особенно много пишут стихов…». И это замечательно! Окидывая взором пройденный путь, хочется надеяться на скорейшее воплощение чаяний первых космонавтов, которые надеялись, что в ближайшем будущем космические путешествия станут такой же обыденной реальностью, как поездки на поездах или полеты на самолетах. Когда в 1973 году на экраны вышла картина режиссера Ричарда Викторова «Москва – Кассиопея», показанные в ней события воспринимались зрителями как нечто близкое по времени, как реалии, если не завтрашнего, то, во всяком случае, послезавтрашнего дня. Что там лететь до созвездия Кассиопеи? Каких-то двести тридцать световых лет. Всего-то? Да, именно так! Давайте вспомним, что первый спутник был запущен 4 октября 1957 года, что 12 апреля 1961 года состоялся первый полет человека в космос, что 19 марта 1965 года советский космонавт Алексей Архипович Леонов впервые в истории вышел в открытый космос, что в декабре 1970 года спускаемый аппарат советской станции «Венера-7» совершил посадку на поверхность Венеры, а годом позже стараниями отечественных ученых была осуществлена первая в мире мягкая посадка на поверхность Марса. При таких темпах, далекие созвездия казались досягаемыми, но… жизнь распорядилась иначе.
