Ознакомительная версия.
Если бы Соединенные Штаты «боялись» России, то указанные шаги должны были привести к смягчению американо-советских отношений. Но цель у США была иная — закрепиться в Европе и контролировать европейское развитие, а тут любая степень советской уступчивости не помогла бы.
Будущее Германии решала собранная западными державами 23 февраля 1948 г. Лондонская конференция. А в ней принимали участие США, Британия, Франция, Бельгия, Нидерланды и Люксембург. Клей: «Это самая важная конференция по германскому вопросу». Она важна была и тем, что Запад сам решал ее. Гарриман пишет Трумэну: «Я испытываю огромные сомнения относительно того, что новая валютная система Германии может успешно включать в себя советскую зону». Валютная реформа вовсе не была «техническим действием», она определяла политическое будущее.
И США и СССР внесли предложения относительно денежной реформы в Контрольный совет. Там маршал Соколовский сказал 1 февраля 1948 г. следующее: «Если у моих коллег хватит терпения, мы пройдем по американским предложениям пункт за пунктом, и станет очевидным, что оно приемлемо для нас». Но американская сторона уклонилась от совместного рассмотрения проблемы, и тогда Соколовский сказал, что новые деньги уже лежат в карманах у генерала Клея, что было очень недалеко от правды. Теперь мы знаем, что американцы напечатали новые германские марки еще в 1947 г.
Советская сторона объявила, что она в любом случае готова пройти свою половину пути, но «американский план экономической «помощи» и британский политический план для «Западной Европы» в конечном счете направлены против Восточной Европы и, соответственно, ведут к политическому расколу Европы».
США и их союзники рассуждали в устрашающих терминах. Директор политического департамента французского министерства иностранных дел, путешествуя в самолете Клея, сказал, что «война с Советским Союзом в течение ближайших двух или трех лет неизбежна — и может быть, что она начнется в текущем году».
В конце апреля военный министр Ройол пишет бывшему военному министру Стимсону: «Ясным кажется намерение Советского Союза вытеснить нас из Берлина, так как четырехсторонний контроль над Берлином и над Германией более не действует. У Советов есть определенные основания так думать ввиду трехсторонних действий, которые мы предприняли в отношении Германии как результат краха заседания министров иностранных дел в декабре. Они могут аргументировать с определенной логикой, что трехсторонние переговоры по Германии, начатые в Лондоне в феврале, являются доказательством наших намерений отказаться от четырехстороннего контроля. Они могут также кивать на установление нашего экономического совета по Германии… Козырные карты русских заключаются в контроле над железнодорожными и шоссейными магистралями, ведущими к Берлину, в контроле над тепловой станцией, снабжающей город электричеством».
18 июня 1948 г. три западные державы объявили о валютной реформе в трех своих зонах. Берлин пока исключался. Советская сторона снова ввела ограничения на перемещения в Берлин. Указывая на то, что западные страны разделяют Германию, советская сторона объявила, что весь Берлин включается в зону восточных денежных знаков. 23 июня западные державы объявили, что новые деньги Западной Германии будут иметь хождение в западных секторах Берлина. На следующий день советская сторона перекрыла сообщение между Западной Германией и Западным Берлином. Было отключено электричество, началась блокада города. В Западном Берлине угля должно было хватить на 45 дней. Теперь все зависело от авиационных возможностей. Клей приказал все транспортные самолеты С-47 бросить на берлинский маршрут.
Только воздушные транспортные коридоры были гарантированы письменными соглашениями военных союзников.
Если советские вооруженные силы начнут перехватывать самолеты, то это всех поставит на грань войны. В воздухе дело было серьезнее, чем на автобанах. Трумэн объявил: «Мы собираемся держаться». Бевин в Лондоне: «Оставление Берлина будет означать потерю Западной Европы». Начиная с 22 июля 1948 г. американские С-47 и С-54 стали делать два полета в день.
* * *
Берлинский кризис впервые поставил Америку и Советский Союз на грань войны. Бевин заявил, что отныне «понимает агонию Невилля Чемберлена в сентябре 1938 г.». 28 июня американцы запросили англичан о возможности перевода на Британские острова американских тяжелых бомбардировщиков. Согласие было получено в тот же день. 60 Б-29, известных миру как «атомные бомбардировщики», разместились в пределах полета к территории СССР. Другой отряд Б-29 прибыл на Окинаву. России показали, что ее будут бомбить атомным оружием с двух противоположных сторон. За что? За опасения в отношении восстановления мощи Германии? А если бы вместо мирной Канады у США на севере располагалась страна, убившая 27 млн. американцев — и некие страны начали через три года после окончания этой войны восстанавливать мощь убийцы?
Размещение американского атомного оружия на Британских островах было грозным символом. Теперь США показывали миру, что всякий несогласный с их политикой может попасть в атомный прицел. Холодная война поднялась на свою вершину. Американский историк Уолтер Миллис пишет, что «введением ядерного оружия впервые непосредственно в систему дипломатии и насилия» сдерживание перестало быть просто теорией и стало частью американской военной стратегии.
Даже англичане начали останавливать своих американских союзников. Бевин: «Я знаю, все вы — американцы — хотите войны». Американский дипломат: «С политической точки зрения Берлин стал важным символом только потому, что мы сделали его таковым». Был смысл в словах посла Уолтера Беделла Смита: «Наш нынешний истерический взрыв чувств по поводу берлинцев заставляет меня помнить, что три с по152 ловиной года назад меня считали бы героем, если бы я преуспел в уничтожении бомбами этих самых немцев».
Американцы боялись, что Франция, тоже устрашенная восстановлением германского колосса, переметнется к Советскому Союзу, желая возвратиться к четырехстороннему соглашению по Германии. Клей исключил какие-либо «срединные» варианты — это было бы для Америки «первоклассным политическим провалом, который показал бы всем слабость Америки. Это деморализовало бы Германию».
Западные послы и в августе 1948 г. продолжали навещать Кремль. Однако пока все попытки компромисса разбивались, прежде всего, о западное желание видеть вместо униженных германских зон могучее германское государство, начинающее свое существование с единой для трех зон валюты. Клей пишет бывшему госсекретарю Бирнсу 19 сентября: «Я уверен, что сильное западногерманское правительство, ориентированное на Западную Европу, восстановит баланс в Европе».
1 сентября 1948 г. в Бонне начала работу конституционная ассамблея, от которой американцы требовали быстрейшего создания западногерманского правительства. Воздушные перевозки в Западный Берлин набирали силу. К декабрю перевозилось 4500 тонн грузов в день. К весне 1949 г. эта цифра выросла до 8000 тонн в день — столько же, сколько ранее перевозилось по автобанам. Посредством этих перевозок Америка окончательно стала «европейской» страной. С пропагандистской точки зрения эти воздушные перевозки ослабляли позиции СССР— не решающегося их прервать. 21 сентября 1948 г. Маршалл сказал французскому министру иностранных дел Шуману и его английскому коллеге Бевину, что «русские отступают… Германия на пути к восстановлению».
Генерал Клей сказал, что блокада Берлина была «самым глупым шагом изо всех, которые могли совершить русские…
Воздушный мост в Берлин и наши контрблокадные действия сумели показать французам, откуда исходит главная угроза их безопасности, и заставили их не только присоединиться к процессу создания западногерманского правительства, но и сделать шаги в направлении франко-германского сближения».
В конечном счете, в мае 1949 г. советская сторона сняла блокаду, требуя взамен лишь восстановления заседаний Совета министров иностранных дел. На первом же восстановленном заседании Совета министров иностранных дел в Париже советские дипломаты постарались блюсти вежливость и корректность. Их целью было возвратить status quo ante, вернуться к четырехстороннему сотрудничеству по Германии. Увы, поезд уже ушел. Американцы стремились к глобальному контролю, а в Европе полагались на создаваемый военный блок. Отчетливо видя невозможность достигнуть своих целей, советская делегация 20 июня 1949 г. покинула заседания.
Глава VII. СЕВЕРОАТЛАНТИЧЕСКИЙ СОЮЗ
Создание западного военного блока
Холодная война была невозможна без создания западного военного блока. Это был новый для Америки опыт. Помощь оказали европейские союзники. В декабре 1947 г. Бевин зондировал возможности создания единой западной военной системы. Постоянный заместитель министра иностранных дел Британии Орме Сарджент 2 января 1948 г. адресовал премьеру Эттли следующее: «Прогресс в экономической сфере не может сам по себе остановить русскую опасность. Мы должны стремиться сформировать систему, которую поддержали бы Америка и Доминионы… Со временем она включила бы в себя Испанию и Германию, без которых западная система не полна». Этот документ предсказывал, что русские самым резким образом будут противостоять «плану Маршалла».
Ознакомительная версия.
