Ознакомительная версия.
Мы видим, что от появления арийских городов-государств до возникновения первых арийских империй прошло около пятисот лет. Это был результат того, что арийцам в первые века своего существования приходилось вести непрерывные войны за выживание со своими соседями, и, прежде всего, с Ассирией. Земля Арийская была обильна, но не было в ней «наряду», то есть, единого управления. Поначалу пришельцы не знали, где находятся месторождения железной руды, а бронзу производить было непросто из-за блокады враждебных государств. Да и оружие из бронзы было вчерашним днем в армиях стран Передней Азии. Арии в Западном Иране смогли развернуть широкое производство железа только к IX–VIII вв. до Р.Х.{249}
Ассирия, Вавилония, Урарту и Элам не стеснялись использовать свои политическое и технологическое преимущества против ариев. В IX в. до Р.Х. ассирийцы, пришедшие в себя после климатической катастрофы и столкновений с народами моря, начали совершать систематические походы против арийских городов-государств. На протяжении 200 лет они совершили десятки грабительских походов в Западный Иран с целью захвата материальных ценностей и пленных. В арийских областях, оказавших сопротивление, ассирийцы уничтожали крепости и поселения, сжигали посевы, устраивали зверские расправы над населением. Несмотря на то, что многие арийские города оказывали врагу ожесточенное сопротивление, они не могли в одиночку устоять против ассирийской армии, вооруженной по последнему слову тогдашней военной техники. Чтобы уцелеть, приходилось прятаться в горах, возвращаясь затем на пепелище и начиная жизнь с нуля.
Только после того, как Урарту перекрыло ассирийцам доступ к железу Малой Азии и Армянского нагорья, агрессия Ассирии ослабла, и она даже пошла на союз с Манной против Урарту. В VIII в. до Р.Х. урартские цари много раз совершали походы на Манну, однако не добились от нее ни покорности, ни даже выплаты регулярной дани. Но урартская агрессия (так же, как и ассирийская) несла западной Ариане смерть и разорение. Только во время одного похода середины VIII в. до Р.Х. на Парсу урарты угнали 12 300 голов крупного рогатого скота, 32 100 — мелкого, 2500 лошадей, около 40 000 пленных: 6000 мужчин, 25 000 женщин (остальные, видимо, дети; угоняли только тех, которые могли пережить переход, всех остальных детей попросту убивали). Это была добыча лишь из трех захваченных урартами крепостей{250}.
Но после разгрома Урарту в 714 г. до Р.Х. союзными войсками Ассирии и Манны политика Ассирии на Востоке вновь меняется в сторону ужесточения. Вплоть до 677 г. до Р.Х. ассирийцы совершают грабительские походы в Иран. Однако политика Ассирии в Западном Иране приобретает новые черты. Ассирийцы теперь не довольствуются грабежом, и даже регулярной данью. После завоевания Парсуа{251} и прилегающих к ней областей они создают здесь две новые провинции и начинают выводить отсюда группы арийцев, заселяя освободившееся место семитами{252}. К 705 г. до Р.Х. Ассирия захватила Мидию и другие страны южнокаспийского региона, создав здесь еще две провинции. Таким образом, ассирийские войска вышли к западным границам центральноазиатской Арианы.
Однако с 677 г. до Р.Х. ассирийцам стало не до экспансии. Бывшие союзники-маннеи совместно со скифами (пришедшими в Переднюю Азию в погоне за киммерийцами) повели наступательную войну против Ассирии. К войне подключился Элам (семитское государство на восточной границе Вавилонии), возглавивший антиассирийскую коалицию, в которую вошли практически все окружавшие Ассирию государства, так как каждое из них подвергалось агрессии со стороны ассирийцев. Война шла с переменным успехом больше полувека, в ходе ее Ассирия захватила Египет и восточное побережье Средиземного моря, в 648 г. до Р.Х. ассирийцами был до основания разрушен Вавилон, в 639–м — уничтожено Эламское царство, но… в августе 612 г. до Р.Х. союзные войска скифов, мидийцев и вавилонян захватили Ниневию, столицу тысячелетней{253} Ассирийской империи.
Падение этого реликта древности, последнего из тройки великих держав послепотопного мира — Хеттии, Египта и Ассирии — открыло дорогу для экспансии Нововавилонского царства (626–539 гг. до Р.Х.) и ознаменовало начало новой исторической эпохи в Передней Азии, соответствующей периоду античности в Европе. На мировую арену вышли новые народы: персы, мидийцы, греки, македонцы, скифы. Предыдущая страница истории была перевернута и основательно забыта, как забыто и то, что ее главные действующие «лица» — пеласги и хетты — стали этнической и культурной основой для большинства новых «великих» наций.
Однако значительная часть мигрантов из Хеттии не осталась в западной Ариане. Причин тому могло быть несколько. И беспокойные соседи — ассирийцы и урарты — далеко не самая решающая. Прежде всего тех плодородных земель, о которых с таким восторгом писал Страбон, на всех не хватало. Хотя кроме Элама значительных государств в этом регионе не было, все же оно оставалось заселено множеством местных племен (не менее 6–8 языковых групп), в основном, эламитами, касситами, лулубеями. Арии создавали свои города-государства между этими племенами, и процесс ассимиляции аборигенов занял у них несколько веков{254}.
К тому же, до сих пор всю внутреннюю часть Иранского нагорья занимают солончаки и пустыни (Деште-Кевир, Деште-Лут, Дашти-Марго), протянувшиеся от Загроса до долины Инда, так что плодородные территории оказались обрамлением этих негостеприимных земель. Так же, как солончаки и пустыни Прикаспийской и Туранской низменностей, соленые пустыни Ирана стали результатом таяния огромных ледников, покрывавших горные хребты, протянувшиеся от Каспийского моря до Гималаев{255}.
И, наконец, между самими ариями изначально не было единства. Наследственная вражда нескольких родов, принесенная из Хеттии, сохранилась на протяжении всей истории арийских племен Ирана, Средней Азии и Индии вплоть до арабского завоевания в VII–VIII вв. но Р.Х. Вражда эта положила начало разделению арийских племен на «Туран» и «Иран».
Но разделение это было не только политическим, но и религиозным. Гумилев пишет по этому поводу: «Иран и Туран населяли близкородственные племена арийцев. Разделяла их не раса или язык, а религия. Инициатива разделения древнеарийской культурной целостности приписывается пророку Заратустре, жившему в VI в. до н. э. и проповедовавшему монотеизм, почитание Ахурамазды («мудрого владыки») вместо пантеона арийских богов — дэвов, тех самых, которых эллины помещали на Олимпе, а германцы в Валгалле. Помощники Ахурамазды — ахуры эквивалентны эллинским гигантам и индийским асурам — врагам дэвов. Мифология и космогония в новом исповедании оказалась перевернутой на 180°. Новую веру приняли далеко не все. Даже в Иране она возобладала не сразу. Но все арийцы, которые сохранили верность древним богам, стали туранцами, а сторонники Заратустры — иранцами. Так совершилось разделение на Иран и Туран. Персидские цари покровительствовали учению Заратустры. В Туране, под которым понималась Средняя Азия и современный Афганистан, почитали не Ормузда, а дэвов»{256}.
Однако надо сказать, что Лев Николаевич изложил общепринятую, но далеко не единственную версию возникновения зороастризма.
Действительно, учение Заратустры (зороастризм) было государственной религией Персидской империи вплоть до ее окончательного падения в VII в. по Р.Х. Это учение было записано в своде священных книг — Авесте (от апастак, абастаг — «основа», «установление», «предписание» на среднеперсидском языке). Этот свод, записанный в VI в. по Р.Х. специально созданным для него алфавитом из 49 букв (включая 14 гласных), состоял из 21 книги, из которых до нас дошла лишь треть. Авеста была распространена на всем пространстве Персидской империи от Индии до Средиземного моря.
До этого Авеста существовала в устной передаче на протяжении многих столетий. Ее лингвистический анализ показывает, что наиболее древними частями Авесты являются Гаты и «Ясна семи глав», в которых весьма точно воспроизводятся особенности языка, вышедшего из употребления за много веков до VI века по Р.Х., когда Авеста была записана, и даже еще более древнего диалекта этого языка, на котором пророчествовал Заратустра.
Персидская (сасанидская) традиция считает, что Заратустра жил «за 258 лет до Александра [Македонского]», т. е. в конце VII — начале VI вв. до Р.Х. «Но эта дата, очевидно, связана с неисторической традицией иранского эпоса… Вместе с тем, уже для позднеахеменидского времени античными источниками засвидетельствована версия, относившая Зороастра к гораздо более седой древности. Из сопоставления материалов самой Авесты и иных исторических данных следует, что Заратустра и Виштаспа [правитель страны на территории современного Афганистана, куда Заратустра бежал с родины — западной Арианы (предположительно, Мидии) от преследований. — В.М.] жили задолго до ахеменидской эпохи. Ученые, не придающие значения «традиционной» дате, полагают, что можно говорить о времени между X/IX — началом VI в. (а иногда время жизни пророка уводят даже во II тысячелетие до х.э.)»{257}.
Ознакомительная версия.
