KADPO и место падения KAL 007 представляют интерес и по другой причине: 13 сентября 1983 года, менее чем через две недели после гибели 007, группа японских истребителей осуществила перехват четырех советских самолетов, включая двух самолетов-разведчиков. Почему советские самолеты летали в этом районе? Советский военно-морской флот только что завершил серию морских маневров не так далеко от этого места. Была ли у них информация о том, где на самом деле разбился KAL 007?
Прежде чем возвращаться в Токио, я решил вернуться в залив Цугару и посетить бухту Учиура и деревню Куроива, неподалеку от Хакодате, где в сентябре 1983 года были найдены обломки KAL 007. Здесь я нашел еще два обломка самолета. Первый был куском с ячеистой структурой, на которой сохранилась прекрасно различимая маркировка на корейском, вместе с серийным номером:
[]:70001444[]: [] -89[]92С112 125 1-2
Хотя являясь и недостаточно веским доказательством того, что этот обломок мог принадлежать «Боингу-747», выполнявшему рейс 007, корейская маркировка показывала, что обломки были корейского происхождения, а не принадлежали самолетам-мишеням JASDF. Это мог быть кусок панели из кухни самолета, и предположить это позволял второй обломок, который я нашел неподалеку. Это был фрагмент с ячеистой структурой, выкрашенный в бежевый цвет, который часто используется для окраски кухонь на самолетах. Фрагмент был искорежен как будто взрывом. Это был наиболее поврежденный фрагмент из всех, которые мне пришлось видеть. Он нес на себе черные отметины от трех объектов, которые, должно быть, ударили в панель с большой силой.
Второй этап моих прогулок по японским берегам дал мне дополнительные доказательства того, что KAL 007 не разбивался возле Сахалина. Вместе с радиопереговорами, которые я проанализировал, я чувствовал, что найденные свидетельства позволяют сделать этот вывод.
Место падения KAL 007 поблизости от Ниигаты объясняет, почему у Монерона не было найдено никаких обломков самолета. KAL 007 не разбивался у Монерона. Обломкам понадобилось десять дней, чтобы дрейфовать в север-
ном направлении. Наконец, это объясняет, почему обломки были найдены на юге: именно здесь и разбился KAL 007.
Единственное, о чем можно спорить — это скорость, с которой обломки дрейфовали от Ниигаты в район между островом Монерон, Вакканаем и Сахалином. Они проплыли 365 морских миль за десять дней, двигаясь со средней скоростью 1,5 узла. Это быстро, но достаточно правдоподобно, поскольку в Японском море наблюдались течения со скоростью до 2 узлов. Более того, шторм в Японском море, разразившийся через несколько дней после катастрофы, продолжался несколько дней и внес существенный вклад в скорость, с которой плывущие обломки должны были дрейфовать в северном направлении.
Глава 9. ГОВОРЯТ СВИДЕТЕЛИ
В конце 1990 года советская газета «Известия» начала большую серию статей, посвященных делу 007. Андрей Иллеш, ведущий репортер и редактор серии, проинтервьюировал многих людей, причастных к катастрофе и участвовавших в поисках обломков. Их свидетельства были подобраны и отредактированы так, чтобы рассказать официальную историю про одного нарушителя, сбитого советским перехватчиком. Но даже и в этом случае высказывания, опубликованные в «Известиях», были процитированы без искажений. В них содержалось много реальной и вскрывающей истину информации.
Какой бы ни была главная цель серии, «Известия» упомянули мое собственное расследование в статьях, которые появились в номерах от 17 и 18 мая 1991 года. Сергей Агафонов, токийский корреспондент газеты, основываясь на материалах, полученных в ходе моей пресс-конференции в Токио 17 декабря 1989 года, цитирует мои слова так:
Официальная версия не может объяснить поведение «Боинга» на экранах японских радаров. Тем не менее, если мы предположим, что тот самолет, который сбил Осипович, не был корейским авиалайнером, а другим самолетом, тогда все встает на свои места, включая,тот факт, что KAL007 продолжал свой полет... Это также объясняет другую загадку: сообщение пилота корейского самолета, переданное по радио через пятьдесят минут после того, как «Боинг» был сбит советским перехватчиком.
Здесь Андрей Иллеш, редактор серии, добавляет:
Это не вымысел. Радиопереговоры корейских пилотов были записаны и японцами, и американцами... Эти переговоры происходили уже после того, как полковник Осипович сбил самолет. Корреспондент «Асахи ТВ» в Москве показал мне результаты анализа этих переговоров (независимо записанных США и Японией), которые доказывают, что один из голосов принадлежал пилоту KAL007.
Корреспондент «Асахи ТВ», упомянутый Иллешем, — мой друг Руйджи Осаки, который совершил визит в Москву для того, чтобы найти документальные доказательства. Я послал ему спектрограммы последнего радиосообщения KAL 007, чтобы он обменял их у Иллеша на документы, которых у нас не было. 18 мая 1991 года выпуск «Известий», который содержал статью с моими высказываниями, напечатал также карту, принадлежащую JMSA, вместе с утверждением Иллеша о том, что карта доказывает: мой анализ был неверным. Однако это одна из тех карт, которые я сам же и составил. Прежде чем быть опубликованной в «Известиях», эта карта была послана сенатору Кеннеди в Соединенные Штаты и сенатору Сейя, вице-президенту японской корпорации Diet. Она была также опубликована во Франции в «Aviation Magazine». Мое имя и дата создания этой карты были ясно на ней обозначены. Эту информацию в «Известиях» удалили.
На карте показаны четыре из нескольких воздушных столкновений между советскими перехватчиками и самолетами-нарушителями. Она также показывает трассу корейского авиалайнера, продолжавшего свой полет к югу после того, как он прошел остров Монерон. Эта линия была в версии «Известий» стерта. Иллеш, который предположительно публиковал эту карту, не зная, что она принадлежит мне, использовал ее для того, чтобы поставить под сомнение мои находки. Но другие работники редакции, которые подготовили ее к публикации, должны были знать, что это моя карта. Они были уверены в ее значении: воздушное пространство над Сахалином было нарушено группой самолетов. Они знали, что карта противоречит утверждению Иллеша о том, что это был корейский авиалайнер, гражданский пассажирский самолет, непредумышленно сбившийся со своего курса.
Представители советских разведслужб и члены советского руководства наверняка знали, что произошло на самом деле. Когда президент Горбачев посетил Японию в апреле 1991 года, Сергей Агафонов прибыл в Хабаровск раньше президента, чтобы освещать его визит. Здесь он встретился с людьми из президентского окружения, включая «высокопоставленного и влиятельного генерала, члена правительства». Агафонов спросил у генерала его мнение о моем расследовании. Генерал сказал: «Мишель Брюн открыл часть правды. Настоящая история сложнее официальной версии события». Генерал сказал Агафонову, что обломки у Монерона были «останками военного самолета и всего таких самолетов было три». Может быть, именно комментарии генерала побудили «Известия» упомянуть мое расследование, хотя редакторы попытались свести к минимуму его смысл.
Несмотря на то, что серия статей в «Известиях» поддерживала официальную версию события, упомянутые свидетели, включая полковника Осиповича, пилота, который, как заявили русские, сбил корейский самолет, и водолазов, которые работали с обломками, ставят достоверность официальной истории под сомнение. Этот факт не избежал внимания советских журналистов. Касаясь размеров черных ящиков найденных советскими водолазами, Александр Шальнев, корреспондент «Известий» в Нью-Йорке, писал:
Если данные [ИКАО и KAL. — М.Б.] верны, то они противоречат информации, опубликованной в «Известиях».
Сам Андрей Иллеш пожаловался, что «факты никак не вяжутся друг с другом». Ниже мы, увидим почему, когда изучим серию, состоящую более чем из пятидесяти статей.
Серия начинается с «сенсационного открытия» того, что обломки лайнера были найдены советскими моряками. В первых публикациях один из корреспондентов «Известий» спросил маршала Кирсанова, главнокомандующего советской авиацией, какого он мнения о моем заключении, что корейский авиалайнер не был сбит над Сахалином, а разбился в четырехстах милях к югу. Маршал назвал это «абсурдом». Журналист «Известий» спросил затем, почему же тогда в этом случае Мишель Брюн поставил под сомнение место гибели «Боинга»? На этот раз маршал ответил: «Точно не знаю». Он добавил: «Тем не менее мы нашли обломки».
Журналисты «Известий» посчитали, что маршал Кирсанов имел в виду: «Мы нашли обломки корейского авиалайнера». Именно так трактовали эту историю агентства новостей по всему миру. Тем не менее, ремарка Кирсанова была двусмысленной, возможно намеренно.
