Гладков поставил переброшенный ночью и утром 335-й гв. сп 117-й гв. сд (комполка — полковник П.И. Нестеров) во второй эшелон на юге плацдарма. За ночь десант усовершенствовал оборонительные позиции. Оружейники закончили ремонт двух 37-мм трофейных зенитных автоматов. Удалось взять «языка» — связиста, который сообщил, что командующий 17-й армией Енеке приказал 3 ноября ликвидировать плацдарм. Войска сосредотачиваются, в основном, у Тобечикского озера, то есть главный удар будет с юга.
В 06:50, в утренних сумерках, после 10-минутного артналета немцы атаковали на юге и в центре. Для нас дело осложнилось тем, что утром была нелетная погода и поддержку оказывала только артиллерия. Тем не менее атака через некоторое время захлебнулась. Противник, как и в предыдущие сутки, убедился, что десантники вновь получили подкрепления. Наступая с юга вдоль берега, то есть там, где их ждали, штурмовые орудия наткнулись на хорошо организованный огонь противотанковых пушек и ПТР. Пехота продвигалась медленно. Одно штурмовое орудие было потеряно, у остальных заканчивались боеприпасы.
Немцы перегруппировались и в три часа дня снова атаковали. К этому времени погода над Эльтигеном несколько улучшилась — появились разрывы в облачности. В районе Керчи авиацию по-прежнему применять было невозможно, и 5-й корпус получил разрешение бросить пикирующие бомбардировщики на Эльтиген. Перед атакой наземных сил Ju-87 из III./SG3 нанесли удары по позициям десантников. Впрочем, бомбежка через разрывы в облачности существенных результатов не дала. Немецкую авиацию встретил огонь двух трофейных 37-мм автоматов. По нашим данным, удалось сбить один пикировщик.
Штурмовики 230-й шад переключились на поддержку основного десанта, 214-я шад по метеоусловиям сидела на аэродромах, и защитников Эльтигена поддерживала только 11-я шад ВВС ЧФ.
Штурмовики плохо видели поле боя и не могли обнаружить главные цели — «танки». Ведущие групп в таких условиях или вообще отказывались от атак, или били по первым подвернувшимся целям.
Лишь группа Воловодова (47-й шап) обнаружила и атаковала «танки». По докладам экипажей, прямыми попаданиями реактивных снарядов были уничтожены танк и 2 автомашины. Группа подверглась атаке двух Me-110. Затем произошло известное событие, впоследствии многократно описанное как воздушный таран. Ведущий группы Ил-2 лейтенант Б.Н. Воловодов столкнулся с вражеским самолетом на глазах у десантников. Оба самолета рухнули на землю[56].
Немцы при сильной поддержке артиллерии смогли продвинуться вдоль моря на север. Сказывалось почти полное отсутствие нашей авиации в воздухе. Но силы врага были уже на исходе, у штурмовых орудий заканчивались боеприпасы. Гладков сориентировал огонь тяжелой артиллерии с таманского берега на южную часть Эльтигена, а затем бросил в контратаку подразделения свежего 335-го полка. После боя, доходившего до рукопашной, противник был отброшен. За день немцам удалось взять всего двух пленных.
Противник исчерпал силы и временно прекратил атаки. Потрепанным частям была поставлена задача не допустить расширения плацдарма. Развитие событий под Керчью не оставляло надежд на выделение дополнительных сил против Эльтигена. По донесению 98-й пд на конец суток 3 ноября, фронт вокруг Эльтигена якобы держали всего 350 «штыков». Штурмовые орудия ушли на север.
Отражение последнего наступления далось защитникам Эльтигена нелегко. К вечеру число раненых на плацдарме превысило тысячу человек, ощущалась нехватка боеприпасов. А с доставкой грузов и войск начались серьезные проблемы.
Поскольку из-за нового десанта ситуация для немцев ухудшилась, Кизерицки определил основной задачей флота на Черном море содействие обороне Керченского полуострова. В ночь на 3 ноября из Севастополя в Феодосию перешли 4 БДБ, из румынских портов в Крым перебрасывались еще 4 баржи. Днем в Феодосию прибыли три раумбота (R37, 204, 216) во главе с командиром 3-й раумбот-флотилии капитан-лейтенантом Г. Класманом. Эти хорошо вооруженные, относительно быстроходные и обладавшие хорошей мореходностью корабли составили так называемую боевую группу. К вечеру 3 ноября выделенные для действий в проливе силы насчитывали 12 БДБ (в том числе 10 в строю), 3 раумбота и 5 ТКА.
3-й группе высадки удалось собрать примерно такие же силы, как и прошлой ночью. Усилиями ремонтников была введена в строй часть поврежденных катеров, пришло пополнение. Вечером 3 ноября к Эльтигену вышли следующие отряды (по некоторым катерам, как и в предыдущих случаях, документы противоречат друг другу).
Из Тамани отряд Усатенко (ЗK-053, КАТЩ-0211, -524, -568, -569, ДБ-24, два гребных баркаса и шлюпка-шестерка с грузом для связистов).
Из Кроткова отряды Бондаренко (СКА-035, -052, -075, -0105, БКА-31, КМ-0138) и Жидко (СКА-018, КАТЩ-173, -0411, -526, -562, «Орел», «Сухуми», КМ-0117, -0164, ДБ-306 и мотобаркас № 3). Всего в перевозках участвовали 23 единицы (5 СКА, 1 БКА, 10 КАТЩ, 1 ПК, 3 «каэмки», 2 ДБ, 1 мотобаркас) плюс 2 гребных баркаса и шлюпка. Глухов (СКА-081 и СКА-068) буксировал из Соленого озера в Кротков паромы, из которых планировалось построить пристань в Эльтигене. В перевозках катера Глухова не участвовали. В дозор вышли 5 торпедных катеров.
Из-за погоды выход отрядов задержался. Все три отряда благополучно дошли до плацдарма, не встретив противника. Выгрузка проходила под сильным огнем. Из отряда Бондаренко разгрузились все, кроме СКА-052 (единственное высадочное средство — КМ-0138 — к этому времени окончательно вышло из строя, его два раза накатом выбрасывало на берег). Артогнем был сильно поврежден СКА-075.
Отряд Усатенко разгрузился полностью, при этом КАТЩ-524 ударился о затонувший бот, сел на мель и затем был выброшен накатом на берег. С половины третьего ночи немцы вели по катеру огонь прямой наводкой и нанесли ему массу повреждений. Команде удалось покинуть КАТЩ-524 без потерь, но сам он так и остался на берегу. В последующие дни он неоднократно служил мишенью для вражеского огня и, видимо, стал причиной нескольких ошибочных заявок на уничтожение наших катеров.
Во время высадки на берегу была разбита шлюпка-шестерка. КАТЩ-568 при ударе о грунт потерял руль и вышел из строя. После высадки пропал без вести ЗK-053 вместе с командиром 3-го дивизиона сторожевых катеров капитан-лейтенантом Г.Д. Пупковым, исполняющим должность командира катера мичманом И.Н. Капитаном и еще 10 моряками. Очевидно, катер стал очередной жертвой заграждения «К-12»[57].
Отряд Жидко вышел из Кроткова только в половине одиннадцатого, к плацдарму подошел в 00:15. К этому времени норд-ост достиг силы 5 баллов, волнение — 3–4 баллов. До того момента, когда разгрузка стала совсем невозможной, удалось выгрузить лишь часть сил и средств. Выбросило накатом на берег КМ-0117 (перед этим поврежден огнем с берега) и мотобаркас № 3. Оба смогли сняться и уйти.
Всего, по данным Отчета по операции, за ночь в Эльтиген были доставлены 384 человека, две 45-мм пушки, 18,2 тонны боеприпасов, 10,6 тонны продовольствия и 0,4 тонны медикаментов (по утреннему донесению штаба высадки — 524 человека, две 45-мм пушки, 20 тонн и 85 ящиков боеприпасов, то есть всего около 24,3 т, 16 тонн продовольствия и 1 тонна имущества связи, вывезены 175 раненых). Почти закончилась переправа 335-го полка.
Почему же и на этот раз немецкий флот не помешал перевозкам? У немцев в дозоры вышли 4 торпедных катера, 3 раумбота и 10 БДБ. Из них 5 барж должны были блокировать новый плацдарм на Еникальском полуострове, а 4 — Эльтиген. Южнее Эльтигена их должны были поддерживать 3 раумбота.
Раумботы примерно в половине двенадцатого видели наши отряды, шедшие в Эльтиген, и сообщили о них по радио. Но из-за путано составленных радиограмм и плохой подготовки радистов на баржах БДБ подошли только через несколько часов, когда советские катера уже ушли от плацдарма. Лишь ДБ-306, уходивший в одиночку около 3 часов ночи, имел короткую безрезультатную перестрелку с парой БДБ.
Сами раумботы оставались в пределах своей дозорной полосы. Она располагалась там же, где и линия дозора пары торпедных катеров капитан-лейтенанта В.А. Боброва (ТКА-81 и ТКА-101), — между мысами Такиль и Чонгелек. Наши катера из-за погоды пришли в разное время и друг друга не видели, стояли с заглушенными моторами, время от времени в случае необходимости давая ход. Из-за плохой видимости встреча с противником произошла не сразу. Лишь после полуночи, с 00:23 до 00:43, произошла серия коротких боев, в которых противники часто теряли друг друга. Немцы вели огонь то по ТКА-101, то по ТКА-81, считая, что это один и тот же «сторожевой катер». Командир ТКА-81 считал, что ведет бой с двумя тройками «торпедных катеров». Подавляющее огневое превосходство было на стороне немцев. Применение торпед на большой волне против быстроходных малоразмерных целей исключалось. К тому же раумботы представляли собой гораздо более устойчивые платформы для стрельбы. В конце концов ТКА-101 загорелся, но затонул только в 02:47. Вероятно, все находившиеся на борту (включая Боброва — 7 человек) погибли еще во время боя. ТКА-81 получил несущественные повреждения, раумботы вообще не пострадали. Тем не менее самоотверженные действия дозора сыграли свою роль. Противник был связан боем во время разгрузки отряда Жидко. А с часа ночи погода разыгралась так, что люди уже не могли стоять у орудий.
