Ознакомительная версия.
Глава XIII
Образование отдельных народов западнославянской ветви: сербов, полабов, поморян, чехословаков и поляков
Из родов, объединенных общей территорией и общими интересами, среди славянства, хлынувшего на запад со своей родины на Висле, постепенно стали образовываться отдельные, отличающиеся друг от друга народы. Их, хотя и не в равной мере, отличало многое: места поселения, политические и династические интересы, кровные родовые связи, культурные особенности и, наконец, язык, в котором уже с начала нашей эры, несомненно, начали сказываться областные различия. Эти языковые особенности, отчетливо проявляющиеся начиная с XII века в уже сформировавшихся языках, предоставляют нам единственную возможность восстановить картину первичной дифференциации западнославянской ветви и связать ее с позднейшими исторически засвидетельствованными наименованиями народов.
С течением времени в первоначальной области расселения протославян из восточной и южной части их стала выделяться группа славян, обитавших на западе, главным образом в бассейне Вислы, который мы можем рассматривать как колыбель западнославянской ветви. Среди этой части протославян, с древнейших времен бесспорно находившихся в состоянии медленного, но постоянного движения на Запад, возникают несколько новых диалектных центров, которые, вне всякого сомнения, сохраняли примерно такую же территориальную последовательность и связь, в какой позднее, уже в нашу эру, находились между собой области расселения отдельных западнославянских народов. Прапольский центр оставался на Висле, он менее других оказался захваченным движением с исконных мест расселения; рядом с ним, к юго-западу находились прачешский и прасербский центры, а к северо-западу и к северу находился центр предков полабских и поморских славян[352]. Все эти центры постепенно расширялись по направлению к Эльбе, а затем и за Эльбу.
Основными языковыми признаками этих отдельных родоплеменных групп были следующие.
Чешский, или чехословацкий, язык возник в области, лежавшей на верхнем течении Одера и Эльбы. Ударение в нем закрепилось на первом слоге, исчез носовой звук, но сохранились гласные звуки r и l; наряду с краткими сохранились также и долгие гласные, а из праславянских групп tort, tolt, tert, telt образовались группы trat, tlat, trět, tlět. Образованию словацкого диалекта, несомненно древнего происхождения (засвидетельствован еще в IX и X веках), способствовало то обстоятельство, что большая часть словацкой ветви оказалась в северной Венгрии, в совершенно иных условиях, чем остальное племя, в условиях, которые, с одной стороны, способствовали сохранению первоначального языка, а с другой — приводили к тому, что перенимались новые фонетические и лексические особенности из соседних южнославянских и даже из венгерского языков. О южнославянском происхождении словацкого диалекта, на чем настаивал С. Чамбел, а после него Б. Цонев, не может быть и речи[353].
Сербский язык создавался в самом близком соседстве с чешским и поэтому всегда был тесно с ним связан; это нашло свое выражение в том, что в сербском языке также установилось ударение на первом слоге и очень скоро исчез носовой звук; зато образовались группы trot, tlot, trět, tlet, как в польском языке, и произошла некоторая замена r перед мягкими, а отчасти и твердыми гласными звуками. Очень скоро и этот первоначально единый язык разделился на два больших, сильно отличающихся друг от друга диалекта: южный, или верхний (переходный к чешскому языку), и северный, или нижний (переходный к польскому языку).
Полабский и поморский языки образовались на территории между Гамбургом, Брауншвейгом и низовьями Вислы. В них сохранился носовой звук, образовались группы tlat, tort, trit, trět, стоящее под ударением o изменилось в ü, а ударение, как правило, закрепилось на последнем слоге. В отношении языка поморских славян до сих пор идет спор, относить ли его к польскому языку и рассматривать лишь как диалект польского языка или же причислить к группе самостоятельных языков. Нынешние остатки поморских славян — кашубы и словинцы у озера Лебы — политически связаны с поляками, и большая часть польских лингвистов объединяет их с поляками и в языковом отношении. Однако не менее серьезные доводы приводятся в защиту общности их с древними полабскими славянами и даже самостоятельности их бытия.
Польский язык образовался в бассейне Вислы и характеризуется сохранением носовых звуков групп trot, tlot, trět, tlet, потерей количества, а также ударением на предпоследнем слоге. К XII веку польский язык, так же как и чешский, уже сформировался, но уже и в тот период в нем были заметны основы языка тех племен, которые известны античности, и тех диалектов, точную и наглядную картину которых дал в последнее время К. Нитш[354].
В соответствии с изложенным здесь развитием западно-славянских языков мы представляем себе пять, а возможно, четыре большие группы народов, к которым относятся: чехословаки, так называемые лужицкие сербы, полабы, поморяне и поляки. Все эти народы в начале своей истории выступают не как единое целое, а делятся на ряд племен. Народа полабов как такового, объединяющего все родственные племена, обитавшие между областью, занимавшейся сербами, и Поморьем, история вообще не знает. С другой стороны, письменные источники, характеризуя эти народы и отдельные их племена, отличая их от немцев, чаще всего используют коллективное название склавы (Sclavi), склавены (Sclaveni), склавины (Sclavini), склавоны (Sclavoni) или же, но уже реже винды (Windi), виниды (Winidi), венеды (Wenedi), винеды (Winedi), винады (Winadi), по-немецки: Wenden, Winden, иногда и искаженное Vinili, Vinuli, Wandali, а для территории области, занятой славянами, название: Склавия (Sclavia), Склавания (Sclavania), Винланд (Vinland), Виндланд (Vindland) и т. д.
Глава XIV
Сербы, полабы, поморяне
Когда франки на Эльбе вошли в более близкое соприкосновение со славянами, то наряду с общим названием склавы с IX века появляются и новые наименования, обозначающие большие этнические области, на которые разделились славянские народы, обитавшие к северу от Чехии, между последней и Балтийским морем. Эти области были следующие: 1) Сербская — на север от Чехии; 2) Ободритская — в нижнем течении Эльбы; 3) Лютицкая или Велетская — по Одеру на восток от Ободритской и 4) Поморская — между Одером, рекою Нотец и Вислой.
Эти области складывались из ряда племен, этнически родственных или объединенных в единый политический союз. В источниках для определения территорий, занимаемых славянами, используются следующие географические термины: terra, provincia, regio; население их называлось natio, populus, gens, tribus. Наряду с этими терминами часто используется термин pagus в значении племенной единицы меньшего размера, а равно и занимаемой ею территории, а именно — славянского племени или территории, на которой это племя обитало вокруг центрального укрепленного пункта[355]{10}. Этот центральный укрепленный пункт носит название urbs, civitas, в отличие от которого castrum, castellum означает второстепенный укрепленный пункт, а термины oppidum, suburbium, villa означают неукрепленные поселения, селища. Гей определяет обычный размер древнего сербского округа в 15–20 селищ[356]; настоящих городов, какими были Юмнета или Волин, было, разумеется, мало и то лишь на севере у Балтийского моря.
Пришедшие сюда славяне находились еще на низкой ступени общественной организации, распадаясь на роды и племена, управлявшиеся вождями. Но с течением времени вокруг наиболее могущественных родов и их вождей образуются большие союзы, складывавшиеся из родственных между собою родов и связанные родственным языком и культом общих богов. Так образовались племена (natio, gens, populus), вожди которых обычно именуются в источниках термином princeps, реже dux, regulus, rex в отличие от вождей меньших родов и племен, именовавшихся primores, meliores, praestantores, и народа, именуемого vulgus, populus. Так, славянский титул «князь» (кънезь, от германского kuning) засвидетельствован у ободритов (бодричей) уже в 882 году (Ann. S. Canuti, 828; chnese). Самые сильные из этих князей, которым удавалось подчинить себе других, более слабых князей, становились великими князьями или королями целых народных групп. Но таких князей в перечисленных выше группах мы встречаем лишь временами; ими были, например, Милидух у сербов («rex superbus, qui regnabat in Siurbis», Chron. Moiss., 806) или Драговит в 789 году у велетов, о котором Эйнхард пишет: «Dragavitus, rex… ceteris Wiltzorum regulis et nobilitate generis et auctoritate senectutis longe proeminebat»[357].
Ознакомительная версия.
