Лихудов, составивших учебники по различным отраслям знаний: от пиитики и риторики до физики. Москва уважительно относилась к «ученым мужам», для их жилья были выстроены удобные кельи, но иноземными происками братья были отстранены от преподавания.
Долгое время считалось, что от каменных палат Заиконоспасского монастыря, где столько лет разучивались вирши, велись споры, произносились похвальные слова, ничего не осталось. Историки и реставраторы доказали, что это не так. На улице 25 Октября (так теперь называется Никольская улица) стоит нарядное здание Исто-рико-архивного института. Если мы войдем во двор института, то увидим оставшиеся с той поры Книгохранительные палаты, предназначавшиеся в свое время для справщиков-корректоров. Здесь некогда была большая библиотека, которой пользовался Ломоносов, бывший, как известно, неутомимым читателем, склонявшимся над книгами даже по ночам. Вместе с тем книга не заслоняла от Михаила Васильевича жизнь, друзей, Москвы - он постоянно бродил по городу, посещал шумные народные гулянья. Посмотрев позднее европейские города, Ломоносов пришел к выводу: «Москва великий город, первого рангу во всей Европе». Обратил Михаил Васильевич внимание и на московский говор, который заметно отличался от диалекта его родного северо-поморского: «Великая Москва в языке толь нежна, что А произносить за О велит она». Кстати говоря, московское произношение даже в пушкинское время считалось просторечием. Нормой же литературной было «оканье». Поэты, читая стихи, не акали, как теперь, а окали. В настоящее время ведется восстановление помещений, сохранившихся от академии. Скоро перед нашим взором предстанет в первоначальном виде детище Симеона Полоцкого, некогда щедро одарившее страну литературными и учеными звездами первой величины.
Напомню, что ученики академии были ревностными участниками московской жизни, без них не обходился ни один праздник, ни одно событие. Они выступали в шествиях-триумфах, которые так любило петровское время, декламировали стихи, принимали участие в театральных действах.
М. В. ЛОМОНОСОВ (1711 - 1765). Гравюра. XVIII век.
А. Д. КАНТЕМИР (1708 - 1744). Гравюра Вагнера. XVIII век.
Поднимаясь по ступенькам Справной палаты, представим себе первых журналистов, читавших в этом здании «Московские Ведомости», которые вот-вот выйдут в свет. Работа у справщиков была нелегкой - ведь заметки просматривал сам Петр, не любивший работы небрежной, нетерпимо относившийся ко всяким погрешностям. За опечатку он мог вгорячах наказать палкой. Некоторые сообщения или, как их тогда называли, реляции писал сам Петр. Одним из первых редакторов был старательный Федор Поликарпов, первый московский газетер, как тогда говорили. Петр I был, несомненно, наделен недюжинным журналистским талантом. Он писал живо, кратко, энергично. Собственно, он писал, как говорил, и пустил в ход множество изречений. После взятия Выборга Петр в письме заметил: «Устроенна крепкая подушка Петербургу». Возмущаясь ханжеством, он написал: «В церкви поют - спаси от бед, - на паперти деньги на убийство дают». На вопрос, как поступать с тем, кто пишет «прелестные [то есть смущающие] письма», Петр кратко ответил: «Фитилю, в подкопе лежащему, не верить».
Поднимемся по ступенькам Книгохранительной палаты. Представим себе Ломоносова, поздно вечером вышедшего из библиотеки на крыльцо и залюбовавшегося мерцанием Венеры, - не в этот ли миг его осенила мысль об атмосфере на далекой планете? Как бы был изумлен Михаил Васильевич, узнав о деяниях своих правнуков!
Земле прекрасно служил книжек своих изданьем…
Старинные стихи
В срединной Москве, на травяном холме, возле старой, но не обветшалой Китайгородской стены, напротив магазина «Книжная находка», стоит памятник с надписью: «Друкарь книг пред тем невиданных…» Друкарь - так в давние времена у нас, а в Киеве и теперь называют типографа, печатника. Иван Федоров, а именно ему стоит памятник неподалеку от Третьяковского проезда, был первым московским печатником, своего рода русским Гутенбергом. Ему-то свыше семидесяти лет назад и отлит был прекрасный (один из самых лучших в столице) бронзовый памятник. Автор сооружения - Сергей Михайлович Вол-пухин, скульптор, близкий к передвижникам, академик, воспитавший таких мастеров, как Андреев, Голубкина, Коненков… История памятника, открытого в 1909 году, примечательна. Рождению монумента предшествовали годы - от замысла до исполнения срок оказался довольно большим. Еще в конце семидесятых годов прошлого столетия Московское археологическое общество составило ходатайство, строки из которого приведу: «…Иван Федоров был уроженец Москвы или Московской округи, как сам свидетельствует, называя себя москвитином, и первоначально служил в Никологостунской придворной церкви в Московском Кремле. Здесь же в Москве в 1553 - 1563 годах он по воле Иоанна IV устроил первую в Великой Руси типографию, доныне существующую, под именем Синодальной, на Никольской улице, издал в ней первую печатную книгу «Апостол» (1564).
Приведенные здесь факты указывают прямо - предполагаемый памятник русскому первопечатнику должен быть сооружен Здесь, в Москве… для всякого москвича, для всякого русского было бы в высшей степени желательно почтить сооружением такого монумента… память выдающегося русского просветителя XVI столетия…»
Начался общенародный сбор пожертвований. Особенно охотно откликнулась на него Москва. В начале нынешнего века был объявлен конкурс на памятник, причем в состав жюри вошли такие видные люди, как историк Василий Ключевский, художник Аполлинарий Васнецов, знаток скульптуры Михаил Чижов. Победил Сергей Волнухин. На граните тыльной стороны памятника Федорову была вырублена надпись: «Ради братии моих и ближних моих».
Москва долго помнила первопечатника. В последние десятилетия интерес к нему возрос многократно. На ловца, как говорится, и зверь бежит - современность богата находками, помогающими увидеть друкаря не просто как умельца-типографа, а как великого просветителя, писателя, ученого, инженера, литейщика, политика, дипломата, воина, знатока богословских, гуманитарных и технических наук, воспитателя целой плеяды книжников, чьи издания составили эпоху в русских и западных землях. Когда думаешь о трудностях, которые ему пришлось преодолеть, то перед глазами возникает исполненный мощи образ человека, равного по своим деяниям титанам Возрождения.
География его дорог-скитаний поразительна для времени Ивана Грозного: от Москвы до Вены, от Львова и Кракова до Валахии. Пути его книг еще полностью не прослежены. Достаточно сказать, что одно из его изданий было подарено Иваном IV английской королеве и поныне находится в Лондоне; первая печатная отечественная азбука, выпущенная Федоровым вместе со страстным воззванием «К возлюбленному русскому народу», находится за океаном, в библиотеке одного из американских университетов.
К середине шестнадцатого века Москва - многолюдный город. Сложилась и славится живописная школа. Кипит напряженный литературный труд, которому было придано государственное значение. Появились начитаннейшие книжники, группировавшиеся вокруг митрополита Макария, по почину которого были воедино сведены духовные и исторические сочинения для чтения на каждый день, составившие Великие
