Знак «путешествий в прошлое» — лопата, увитая плющом буйной фантазии. Этот стиль был задан эпохой Возрождения. Извлеченные из земли античные статуи очаровали европейца. В них он вновь увидел не мужчин и женщин, а небожителей. И постарался уподобиться не распятому за грехи людские Богу, а мраморным идолам — прекрасным телом, воинственным и сластолюбивым искателям бессмертной славы.[66]
Так в христианской Европе «возродилась» античная культура. И ее эстетика, и ее духовность. Гитлер восхищался Парфеноном! Ну и что тут такого? Со вкусом был человек! Однако для посвященных сама архитектура античного храма дает понимание мистической подоплеки. В знаменитом строении нет ни одного прямого угла. Все колонны установлены под наклоном. Если продолжить их, отмечает исследователь Н. Ставров, — они сойдутся на высоте два с половиной километра. Парфенон — словно основание гигантской пирамиды. Возрождение и стало «первым этажом» масонского храма. А незримым острием этого респектабельного здания станет откровенный сатанизм.
Итак, возрождение античности состоялось. Но почему бы вслед за ним не сочинить возрождение германское или кельтское? Первое общество друидов, о котором мы говорили, несомненно, возникло под влиянием Ренессанса.
Потомки христиан с энтузиазмом записывались в кельтские жрецы и водили хороводы в Стоунхендже. Мегалиты, рассеянные по всей Европе, словно зубы дракона, давали урожай неоязычников. Их становилось все больше. Христиане убывали в числе.
Кто хотел этого? Кто старался напомнить европейцам об их принадлежности к дохристианским культам и племенам?[67]
Апологет возвращения язычества генерал Людендорф, по сути, давал ответ на эти вопросы… Выступая однажды перед своими единомышленниками, Людендорф посоветовал им прочитать у Генриха Гейне «четкие и, вероятно, неосторожные откровения посвященного». И тут же сам огласил нужный фрагмент: «Христианство в известной мере смягчило воинственный пыл германцев, но оно не смогло его уничтожить, что же касается креста, то этот талисман, сковывающий германский дух, будет сломан, и тогда вновь выплеснется ярость древних бойцов, исступленная необузданность берсеркеров, которых поэты Севера воспевают еще и в наши дни. И наступит, наконец, тот день, когда восстанут древние божества войны из своих легендарных могил, сотрут с глаз вековую пыль, Тор поднимет свой гигантский молот и разрушит соборы…» (цит. по: [30]). Процитировав, генерал, правда, добавил: «Господа, немец никогда не станет разрушать произведения искусства!» В целом же, конечно, пассаж Гейне был вполне созвучен мыслям самого Людендорфа. Кстати, незадолго до смерти он выпустил книгу под названием «Великий ужас — Библия не является словом Божьим». Итак, союзником этого неукротимого борца против «Иуды и Рима» оказался еврей и масон Гейне. Странно? Нет, ничего странного нет: отступление от Бога поистине лишает разума.
А разве не писал Вальтер Ратенау, казалось бы, поразительных для еврея вещей: «Мы должны вступить на путь, на который вступила сама природа, — на путь «нордификации». Грядет новая романтика — романтика расы. Она обеспечит господство чистой северной крови и создаст новые понятия добродетели и порока». Впрочем, ничего удивительного нет и здесь. Для подрыва христианства потомки иудеев всегда готовы были нарядиться в любые облачения: «Трудно не заметить того обстоятельства, что множество ересиархов были иудеями. Симон-волхв, Менандр, Валентин, Марк… Даже Магомет, по свидетельству французского исследователя Гаммера…, был связан теснейшими узами кровного родства с евреями…» [38].
Если снова вернуться к истории XX века, то не удивительно такое свидетельство. Во время службы Тухачевского в Военном отделе ВЦИК им был составлен проект уничтожения Христианства и восстановления язычества. [38]. Неудавшийся религиозный реформатор, Тухачевский, который дал своей собаке кличку Христосик, тоже ведь был из этих… Из породы гномов. Интересная закономерность обнаруживается!
С возрождением застывшей в камне античности было проще. У германцев объектов для подражания явно не хватало. Вместо Гомера — нацарапанные на камнях рунические знаки. Кстати, не такие уж и древние. Эти письмена относятся максимум ко второму веку.
Однако энтузиасты продолжали копать. Конечно, выложенные валунами лабиринты, приземистые менгиры и корявые дольмены уступали Парфенону. Примитивным неолитическим рисункам было далеко до римских мозаик! Что же делать? Тут и понадобились визионеры. Находились странные люди, которые утверждали, будто в состоянии транса способны узреть события минувших веков. Они закатывали глаза и вещали, что видят величие былой германской Европы. Почему же это величие не оставило следов? Потому, объясняли визионеры, что Карл Великий и не только он, с благословения Рима, эти следы уничтожал. Многие верили.
В незапамятные эпохи на затонувшие континенты отправлялись специфические личности наподобие Елены Блаватской. Духовная палеонтология добывала какие-то кости. Антихристианская фантазия наживляла на них мясо. Гиганты и карлики, атланты и гиперборейцы, лемурийцы и какое-нибудь племя вольсунген обретали химерическое существование.
Кого-то манил Тибет. Кого-то — остров Пасхи.
Уроженец Вены Гвидо фон Лист не забирался так далеко. Он садился за весла и плыл по австрийским лесистым речкам. Искал знаки германской древности. Камни рассказывали романтическому исследователю о культе Вотана, о славной победе германцев над римскими легионами и многом другом.
Так что Рихард Вагнер был не одинок. Неоязыческие декорации уже были написаны. Оставалось вывести на сцену действующих лиц. Эти герои станут образцом для современных немцев.
Знаменитый композитор задавал важнейший вопрос: «Кто такой немец?» И отвечал на него: «В глухих лесах, долгими зимами, в тепле очага своего замка, воздымающегося в небо, он свято хранит память предков и превращает безыскусные мифы о богах в легенды возвышенные и неистощимые» (цит. по: [28-2]). Какой милый мечтатель! Запускает руку в прошлое и… что там звякнуло в темноте? — достает оттуда меч. Нотунг! Не для музея. Для битвы!
Похоронная руна на могиле эсэсовца
Вслед за братьями Гримм и другими писателями Вагнер эксгумировал языческие трупы, нарядил их и загримировал. Более того: вывел на сцену и заставил воодушевленно петь. Им подыгрывали оркестры, газеты и меценаты. Нежитям вернулась «жизнь», подпитанная немецким романтическим национализмом.[68] Вагнер сделал то, о чем Гёте в Посвящении к «Фаусту» писал:
Насущное отходит вдаль, а давность,
Приблизившись, приобретает явность.
Явным, во многом благодаря Вагнеру, стало всеобщее убеждение, что немец это, прежде всего, — солдат. За что он бьется? За фатерланд? За семейный очаг? Об этом говорилось немного. Германец покоряет! Мечом добывает землю для плуга. Убивая всех на своем пути, он мчится к далекой святыне. Но главное — он каждую минуту готов проявить «волю к смерти». Такие немцы оказались очень востребованы в течение всей первой половины XX века. Одина и Тора, Самхейна и Аполлона Европа лелеяла не напрасно. Они выросли, обрели каменную мускулатуру и вновь двинулись в духовную битву. Вскоре бог войны Один возьмет свое магическое копье Гунгнир. Размахнется и бросит в сторону России. Легенды утверждали, что оно всегда попадает в цель…
Вступительная анкета в венскую ложу «Гуманитас» с подписью Гвидо фон Листа
Вслед за пантеистом Джордано Бруно Гвидо фон Лист восклицал: «О, Юпитер, дай людям осознать свою силу, и они будут не людьми, а богами!»
В 1908 году в Вене Лист учредил собственный орден. После аншлюса документы этого общества были тщательно собраны и сохранены сотрудниками СД.
Себя Лист считал историком, читающим прошлое по фольклору и пейзажам. Порой они приводили его в транс. И тогда этот несчастный ясно «видел» события минувших веков. Он уверенно называл места гробниц тевтонской богини Иса, злого духа Агира… Лист утверждал: в древности жрецы Вотана образовали аристократию германских племен во главе с королями-священниками. Затем гонения христианства заставили их создать тайные общества. В недрах этих «бундов» скрывалось сакральное арийское знание. Чтобы восстановить его, в обществе Листа был образован внутренний круг — Арманенорден.
Однажды, после хирургической операции, Лист в течение одиннадцати месяцев ничего не видел. Конечно, романтический визионер уподобил себя Вотану, который был распят на дубе и на вершине страданий обрел магические качества, в том числе — понимание рун. Лист утверждал: именно в то время, когда инициатическая «черная повязка» лежала на его глазах, он проник в суть древней письменности.[69] Впоследствии каждый член СС обязан будет изучать священный смысл рунических знаков…
