2 "левых" (фр.).
3 От Indian summer – бабье лето.
4 Мф.19:23.
ство светится только смирением, только "обнищавшим сердцем". "Доля бедных, превратность судьбы…"
Преп. Сергия по старому стилю. Тридцать четыре года тому назад сегодня я поступил в Парижский Богословский Институт (1940).
Бедность – не в том, чтобы всегда чего-то не хватало (это ее "уродство") а в том, чтобы всегда хватало того, что есть. Думал об этом, читая "Je me souviens" G. Simenon1 : удивительный образ его отца.
Среда, 9 октября 1974
Днем – молодой американец с моей книгой ("For the Life of the World"2 ), зачитанной, подчеркнутой в тысячи местах карандашом… Вопросы о символизме жизни, о реальности и т.д. Как трудно объяснить, что христианство, Церковь и есть встреча, единственно возможная и подлинная, с Реальностью – Бога, а потому и всего. И что потому оно "сакраментально". Таинство – это явление, встреча, знание, общение, причастие.
Вечером – речь президента о борьбе с инфляцией. Чего, однако, никто не говорит и, очевидно, не понимает, что "инфляция" это, прежде всего, состояние духовное, психологическое, форма сознания. Весь мир стал "инфляцией": слов, переживаний, самого отношения к жизни. Инфляция – это состояние лягушки, начинающей пыжиться. Когда про уборщика в большом магазине говорят (вчера по телевизору): "maintenance engineer3 " – это "инфляция". И когда сам воздух, которым мы дыши, наполнен, становится инфляцией, то – жизнь разрушается. Если все неправда, все бесконечно раздуто, преувеличено, искажено – то почему в чем бы то ни было соблюдать меру? Почему накидывать на цену три цента, когда можно накинуть сразу доллар – и пройдет… И потому начинать нужно не с экономической, а с духовной борьбы с инфляцией как состоянием души и сознания…
Идя сегодня утром от утрени (опять удивительное солнечное осеннее утро), вспоминал строчки Ходасевича, которыми "упивался", когда мне было пятнадцать-шестнадцать лет, и они были для меня каким-то "прорывом", прикосновением к таинственному блаженству:
Светлое утро. Я в храме. Так рано.
Зыблется золото в медленных звуках органа…4
И вся жизнь, в сущности, на глубине была стремлением снова и снова этот прорыв, это блаженство ощутить. А все остальное – "из-под палки" и, главное, относительно: "малая правда". Боятся "релятивизма". Но ведь именно потому, что есть Абсолютное, именно по отношению к Нему, в Его свете, в Его абсолютности все и делается "относительным" (и существующим как
1 "Я помню" Жоржа Сименона (фр.).
2 "За жизнь мира" (англ.).
3 "инженер по обслуживанию" (англ.).
4 Из стихотворения "Осень". Правильно: "Светлое утро. Я в церкви. Так рано".
"малая правда"). Об этом вся Библия. Максимализм в относительном – это все та же гордыня ("мои принципы", "принципами я не поступлюсь"). Если есть Бог – принципы эти просто не нужны (ибо достаточно, что есть Бог!). Если нет – то все равно грош им цена и ни от чего они не спасают и ничего не создают…
Пятница, 11 октября 1974
Вчера весь день – церковные заседания. Буря в связи с приездом в Америку (в феврале) патриарха Пимена. Две непримиримые по отношению одна к другой позиции, обе мне, так сказать, "понятные". Как всегда, невозможность для меня быть целиком на одной из сторон… Мучительное раздумье, как разрешить эту дилемму, что правильно, что по совести!
Понедельник, 21 октября 1974
Все эти дни так занят, что до тетрадки не добраться. Хочу хотя бы отметить то, чего не хочу забыть:
– в четверг и пятницу (17-18) – поездка в Moravian College в Bethlehem, Пенсильвания; сама поездка солнечным осенним днем, и "уют" этого города, "моравского" квартала, таромодного отеля, маленького "восприимчивого" колледжа. О Солженицыне, о Православии;
– в пятницу же вечер со Шрагиными и Литвиновыми;
– первый номер "Континента";
– вчера – вечер у Штейнов;
– работа над статьей для "Континента" ("Кризис христианства и христианство как кризис");
– правка корректуры для моего "Baptism".
"Диссиденты": сближаясь с ними, постепенно узнавая их, одновременно сознаешь и близость к ним, и отрешенность от их "бурлящего" сознания. Все это подлинно – и острая ностальгия, и обостренность сознания, и желание "высказаться", но – одновременно – и болезненно. На них можно было бы научно, "феноменологически" изучать зарождение эмигрантского сознания, его неизбежной "пустозвонности". Особенность этих диссидентов в том, что они уже и там, в своем маленьком московском мирке, были отчасти пустозвонными, не имели приводного ремня ни к какой реальности.
В связи со всем этим – размышление о Солженицыне, о его отталкивании от диссидентов, о его растущем одиночестве, неизбежном для каждого, кто не хочет "раствориться", кто имеет свое дело и призвание.
От эмиграции , от всей ее полувековой истории останутся, как ни странно, те, кто остался внутренне от нее свободен, отстранен и кто делал свое дело . Вот уж действительно – une passion inutile1 …
1 бесполезная страсть (фр.).
Вторник, 22 октября 1974
Сегодня – сон, о котором я все забыл, кроме чувства какой-то невозможной любви, нежности, чистейшего счастья, действительно "касанья" чему-то. После этого я проснулся, и сразу же зазвонил – по-ночному тревожно и даже страшно – телефон. Было 4.30 утра. Какой-то голос, не то пьяный, не то сумасшедший, обличающий меня в том, что я "иезуитский священник". Странный контраст: этот удивительный свет во сне, эта пугающая "тьма" наяву…
Вчера у меня на дому – факультет1 . Сравнительно мирно. Но, Боже мой, как трудно людям не то что соглашаться друг с другом, а просто слышать друг друга. И если это так в маленькой группе якобы единомышленников, то что же сказать о мире at large2 ? Реальность разделения и отчуждения – как суть "первородного греха". Но потому и единство невосстановимо иначе как во Христе.
Длинное письмо от Андрея с подробностями о кончине Николая И.3. Как все меняются, какими другими становятся люди, когда входит в их жизнь настоящее горе.
Холодные, прозрачные, солнечные дни. Медленно падающие листья. Всегда поражающее меня печально-светлое торжество осени.
Как я прав, мне кажется, в моем убеждении, что прежде, чем чему-либо другому, Христос "противостоит" религии, ее затягивающей, двусмысленной, соблазнительной мути. В падшем мире самое страшное – это падшая религия. Тут набито бесами.
Нашел в записной книжке 1959 г . следующую выписку из "Memoires Interieurs" Мориака:
"…le combat de ceux qui dans l'Eglise croient que "c'est vrai", contre cet qui jugent que "c'est utile"" (p.155). И дальше: "Pour moi je ne cesse d'apprendre des Provinciales, ecrites sous une monarchie absolue, et par ce chretien exemplaire a qui le Christ avait parle durant la nuit des "resurs de joie", ce qu'est la liberte des enfants de Dieu et que contre elle rien ne prevaut. C'est elle qui donne son prix a la destinee d'un homme. C'est elle que nous devons preserver dans notre proper vie, dans la nation, dans l'Eglise…" (p.156)4.
Четверг, 24 октября1974
Вчера купил и частично прочел "The Limit of Growth"5 , доклад того Римского клуба, на который постоянно ссылается Солженицын. А также L'Express и L'Observateur. Это все растущее ощущение тупика, кризиса, паники, чув-
1 собрание преподавателей (англ.).
2 вообще (англ.).
3 Жених Наташи, дочери Андрея Шмемана.
4 Выписка из "Воспоминаний внутреннего мира" Мориака: "…борьба тех, кто кричит в Церкви, что "это истина", и тех, кто считает, что "это полезно"" (стр.155). <…> "Я лично не перестаю изучать "Письма к провинциалу" [Паскаля], написанные при абсолютной монархии этим удивительным христианином, с которым Христос говорил в ночь (мать-перемать, забыла спросить, что значит resurs de joie!), в чём заключается свобода детей Божиих, и что ничто её не одолеет. Это она определяет цену человеческой судьбе. И это её мы должны сохранять в нашей жизни, в народе, в Церкви…" (стр. 156) (фр.).
ство распада того мира, в котором мы живем. "The global needs, the national means…"1 . Удивительная вещь: "прогресс" создал, так сказать, "единый мир" и, одновременно, маленького человека, лишенного мировой перспективы. Против global needs человечество защищается уходом во все "маленькое", но совсем не в то "раскаяние и самоограничение", к которому призывает Солженицын.
Уверен, что христианская эсхатология тут "очень причем" и что на нее должно быть направлено сейчас христианское сознание.
Только что длинный разговор с К.Т. Удивительно, как, только стараясь помочь другому, сам начинаешь "понимать"!
Человек хочет быть любимым – и потому страдает. А разрешение в том, чтобы полюбить. Это божественное решение: так все "проблемы" решает Бог: любя, а не ища ответной любви.
Пятница, 25 октября 1974
Вчера за ужином у Т. – Н.Н. (стареющий, элегантный, красивый педераст): "Я обожаю Афон, я каждый год езжу на Афон, нужно спасти Афон…" Как часто замечал я эту тягу к "Афону" (или к подобным же реальностям, целиком оторванным от мира и жизни) у людей такого типа. Это их "алиби" для самих себя. Не ходить же ему в скучный приходской храм – вот он и любит "Афон". А почему, в сущности, нужно спасать Афон, если Афон не "спас" Православие? Есть "православие", живущее пафосом спасения собственных исторических обломков: "восточных патриархатов", "Афона", "быта". И вот включи в свою жизнь одну такую "заботу" – и совесть чиста. Как в большом, так и в малом. И трупный яд разлагает Православие. Но на этот-то "запашок" и тянет неудержимо "религиозных" людей. Им искренне кажется, что этот "запашок" и есть Православие…
