«Еще какие!» – радостно сообщат нам проповедники конспирологических теорий. В свидетели себе они привлекут самого Ленина. Лидер большевиков сказал однажды: «Представьте себе, что полководец ведет борьбу с врагами, а в лагере у него враг. Прежде чем идти на фронт, на борьбу с врагом, нужно, чтобы в самом лагере было чисто, чтобы не было врагов». А значит, и Свердлов мог руководствоваться этим тезисом в своей борьбе с Лениным, и сам Ильич, устраняя потом Свердлова, действовал в строгом соответствии со своими же собственными заветами.
Дальше – больше. Либеральные мыслители, не делая долгих пауз, объяснят вам, что Свердлов заявил о причастности эсеров и англо-французских наймитов к покушению еще до получения самой первой обстоятельной информации. Точно так же поступал потом Сталин. То есть налицо тщательно подготовленный сценарий. Важно было, воспользовавшись удачной возможностью, начать истребление правых эсеров. Точно так же поступили с левыми эсерами после убийства германского посла Мирбаха.
Именно Свердлов закрыл дело Каплан, уничтожив наиболее важную улику – саму арестованную террористку. Он мог это сделать только в одном случае – если был лично не заинтересован в расследовании, поскольку сам являлся организатором заговора против Ленина. Других объяснений поведения Свердлова не существует. А чтобы вы не сомневались – вот вам козырной туз на погоны. Лидер большевиков сразу после ранения прошептал: «И зачем мучают? Убивали бы сразу».
А мне вот непонятно, почему принято считать, что этой фразой Ленин пригвоздил к позорному столбу именно своих ближайших соратников? Не мог разве Владимир Ильич выразить недовольство немощью покушавшихся? Вполне мог. Я напоминаю, что сам он призывал к решительности во всем. «Вторая ошибка (Парижской коммуны. – А.Г.) – излишнее великодушие пролетариата: надо было истреблять своих врагов, а он старался морально повлиять на них». Так вот, Ленин относился к той категории людей, которые, многое требуя с других, еще больше спрашивают с себя. Поэтому и покушение на собственную жизнь он вполне мог рассмотреть именно с этой точки зрения.
Но авторов конспирологических теорий такие пустяки не волнуют в принципе. У них свое представление о прекрасном, и то, что в их картину мира не вписывается, безжалостно отбрасывается. Поэтому вам будут с маниакальным упорством доказывать, что организатор расстрела Фанни Каплан явно чего-то опасался. Последний ее допрос прошел 31 августа, а уже через четыре дня ее казнили. Не потому ли, что она начала давать показания, которые не устраивали следствие? Может быть, именно поэтому ее с такой поспешностью перевезли из тюрьмы ВЧК в Кремль? Нет ли в этом прямой связи с возвращением из Петрограда в Москву председателя Всероссийской чрезвычайной комиссии Феликса Дзержинского, который мог бы разоблачить козни заговорщиков?
Не спешите искать ответы на эти вопросы. Не тратьте попусту время. Дело в том, что авторам теории о заговоре Свердлова они не интересны по определению. Вам тут же с нескрываемым удовольствием и неподдельным энтузиазмом расскажут про закрытые архивы, куда не пускают честных исследователей, уничтоженные документы, азиатское коварство большевиков… О чем угодно будут говорить, лишь бы максимально заболтать суть вопроса. Я лично сталкивался с этим многократно. Удовольствие то еще, поверьте.
Самое поразительное, что ссылаться при этом будут на человека, которого люто ненавидят. На самого Ленина. Четырнадцатого сентября он обстоятельно побеседовал с комендантом Кремля Мальковым. Лидера большевиков, разумеется, интересовали все подробности покушения на него. Но чрезвычайно важные для истории детали разговора, к сожалению, неизвестны. Тут допустимы два варианта. Или Мальков сознался, что по распоряжению Свердлова расстрелял Каплан и потом уничтожил труп без следа. Или же он вообще об этом Ленину не рассказывал. Промежуточного решения тут быть не может по вполне понятным всем причинам.
На этом месте, не скрывая собственного глубокого душевного трепета, авторы конспирологической теории возводят следующий этаж своего небоскреба под названием «покушение организовал Свердлов». По их мнению, если допустить, что Мальков все рассказал Ленину, тот сразу должен был понять: председатель ВЦИК спешно заметал следы. Если же Мальков все-таки ничего про казнь Каплан Ленину не сообщил, то и в этом случае виноват во всем Свердлов. Потому что таким образом комендант Кремля не захотел компрометировать Якова Михайловича.
Обычно я подобные доводы выслушиваю с олимпийским спокойствием и задаю один-единственный вопрос: считают ли мои оппоненты Ленина умственно неполноценным? Нет, отвечают мне, Ильича можно обвинять во многом, но глупым он точно не был. Тогда объясните мне, прошу я: неужели лидер большевиков не стал бы дополнительно интересоваться у своего ближнего круга подробностями? Вы всерьез полагаете, что подобного рода информацию можно держать в секрете? Что Ленин, вызвав к себе Дзержинского, не поинтересовался ходом расследования?
Ф. Э. Дзержинский. Председатель Всероссийской чрезвычайной комиссии. В революционном движении с 1885 года
Но такие мелочи либералов не беспокоят. С ними же как в той поговорке: «Я ему про Ивана, он мне – про барана». Они тут же расскажут, как Свердлов задумал отправить Ленина на лечение в имение бывшего московского градоначальника Рейнбота в Горки. Было это 24 сентября 1918 года. Комендант Кремля Мальков писал позднее: «Свердлов поручил найти за городом приличный дом, куда можно было бы временно поселить Ильича, чтобы он мог как следует отдохнуть и окончательно окрепнуть. «Имейте в виду, – напутствовал нас Яков Михайлович, – никто об этом поручении не должен знать. Никому ничего не рассказывайте, в курсе дела держите меня».
Дзержинский выделил для охраны Горок целых десять чекистов, подчинив их Малькову. Туда мало кто ездил: Свердлов, Сталин, Дзержинский и Бонч-Бруевич. Троцкий, например, в Горках не был. Он и самостоятельно прекрасно справлялся с работой. Выступая 1 октября 1918 года на соединенном заседании Московского совета с рабочими организациями, «демон революции» подчеркнул: строительство армии в отсутствие Ленина гигантскими шагами продвигается вперед.
Тем самым нам хотят показать, что советская власть прекрасно обходилась без своего создателя. Доля справедливости в этом утверждении, конечно же, есть. Весь сентябрь и первую половину октября 1918 года Свердлов и Рыков по очереди председательствовали в Совнаркоме. Но если к Алексею Ивановичу никто претензий по участию в заговоре не предъявляет, то Якову Михайловичу достается за двоих. Повод для этого действительно существует превосходный – невероятная, по мнению некоторых, полнота власти в одних руках: председатель Всероссийского центрального исполнительного комитета, член Центрального комитета Российской коммунистической партии (большевиков). Параллельно Свердлов готовил первый конгресс Коммунистического интернационала, участвовал в организации съездов компартий Латвии, Литвы, Белоруссии и Украины. «Вот, Владимир Дмитриевич, и без Владимира Ильича справляемся», – сказал он как-то Бонч-Бруевичу. Стоит ли сомневаться, что последний доложил об этом разговоре Ленину?
Так можно рассуждать, только если вынести фигуру Свердлова за пределы эпохи русской революции. Понятно, что сегодня это крайне малопривлекательный исторический персонаж, но и меру в произнесении глупостей все же нужно соблюдать.
Все современники говорили о невероятных организаторских способностях Свердлова. Он обладал главным талантом любого серьезного начальника: найти нужного человека и направить его на сложный участок работ.
Не случайно соратники даже называли Свердлова «записной книжкой Ленина». Складывалось впечатление, что он помнит всех, с кем когда-либо встречался в жизни. Лидер большевиков, сам обладавший весьма незаурядной памятью, это качество невероятно ценил. Однажды он скажет: «Та работа, которую Свердлов делал один – в области организации, выбора людей, назначения их на ответственные посты, – эта работа будет нам под силу лишь в том случае, если на каждую из отраслей, которыми он единолично ведал, выделить целые группы людей». И сказано это было вовсе не в порядке комплимента в адрес умершего соратника.
Я. М. Свердлов во время поездки на фронт. 1918 год
То же подтверждает и близкий друг Ленина Бонч-Бруевич. Он писал в своих воспоминаниях: «Зимой 1919 года испанкой заболел Свердлов. Надо было видеть, как был озабочен Владимир Ильич. Несмотря на предупреждения врачей о том, что болезнь крайне заразна, подошел к постели умирающего и посмотрел в глаза Якова Михайловича. Свердлов затих, задумался и шепотом проговорил: «Я умираю. Прощайте…»
