Бесспорно, Уилкинсу приходилось иногда идти необычными путями, чтобы собрать средства на частную экспедицию. Ведь такие экспедиции обычно снаряжались целиком за счет государства или на значительные субсидии. И все-таки плавание «Наутилуса» явилось красноречивым доказательством исключительной решительности замечательного человека — Уилкинса.
* * *
Уилкинс остался позавтракать на «Скейте», а потом мы коротко обсудили наше плавание к Северному полюсу. Я чувствовал себя немного смущенным, рассказывая ему о замечательных приборах и устройствах, установленных на «Скейте». Прошло двадцать семь лет после плавания «Наутилуса». За это время техника на подводных лодках шагнула далеко вперед. Многие приборы и устройства оказались ненужными или ненадежными и уступили место более совершенным.
Но Уилкинс был достаточно мудр и прекрасно понимал, что развитие техники рано или поздно обеспечит появление таких устройств, которые сделают реальным исполнение мечты об исследовании Арктики.
— Теперь у вас есть все необходимое для подледного плавания, — неожиданно сказал старый исследователь. — Вы можете теперь идти в Арктику даже в зимнее время.
Я был поражен, но понял, что он имеет в виду. Ведь абсолютно все подводные исследования в Арктике до сих пор проводились только летом, когда там много полыней и разводий. Зимой все они замерзают, и чистой воды может совсем не оказаться или ее будет очень трудно найти.
— Вы еще по-настоящему не открыли Северный Ледовитый океан, — продолжал Уилкинс, — ни для научных исследований, ни для военных и коммерческих целей, если показали, что вы можете плавать там только летом.
— Какие площади чистой воды можно найти там, по-вашему, в зимнее время? — спросил я.
— О, вы, вероятно, найдете там кое-что, — ответил он, — но не очень много.
— Что толку в плавании, если мы не сможем всплывать на поверхность? — неуверенно спросил я.
— Я полагаю, вы сможете всплывать на поверхность, — ответил он. — Возможно, вам придется проделывать отверстие буравом или взрывать лед. Я не знаю, как именно, но думаю, что вы найдете способ.
Тяжело вздохнув, Уилкинс некоторое время сидел, глядя куда-то вдаль и улыбаясь. Конечно, ему было мучительно сознавать, что прошли те годы, когда он мог принять активное участие в таком смелом предприятии.
В конце января я выехал в Ганновер (штат Нью-Хэмпшир) для чтения в Дартмутском колледже лекции о плавании «Скейта». Только во время приема, устроенного после моей лекции, я по-настоящему осознал, кому я ее читал. Я знал, что Вильялмур Стефансон является профессором Дартмутского колледжа, но, оказывается, кроме него на лекции присутствовало много крупных специалистов по Арктике. Там были: профессор Тревор Ллойд — международный авторитет по части арктической географии и метеорологии, доктор Линкольн Уошборн — специалист по арктической геологии и Дейв Натт — член-корреспондент Дартмутского научного общества, который на своей шхуне «Блю Долфин» произвел множество исследований в Арктике. Мне кажется, если бы я знал, что все эти люди присутствуют на лекции, то, пожалуй, не осмелился бы произнести ни одного слова. Но если я и допустил какие-нибудь ошибки, то мои слушатели были слишком вежливы, чтобы указать мне на них.
На следующее утро я посетил огромную Дартмутскую библиотеку, в специальном отделе которой хранится собранная Стефансоном литература по Арктике. (Это собрание, между прочим, является вторым в мире по величине. Самое большое собрание находится в Арктическом институте в Ленинграде — свидетельство огромного интереса русских к этому району.) В библиотеке я увидел и самого Стефансона. Он сидел за работой среди целой горы книг и журналов. Судя по его крепкому телосложению и энергичным манерам, ему нельзя было дать семидесяти девяти лет. Его замечательный ум до сих пор сохранил свою проницательность и остроту. С помощью своей привлекательной и энергичной жены Эвелин (также выдающегося специалиста в области изучения Арктики) Стефансон поддерживает обширную переписку с учеными всего мира.
Стефансон родился в Канаде в исландской семье. Он давно является поборником экономического освоения Арктики. В своей самой известной книге «Гостеприимная Арктика» Стефансон доказывает, что север не голая ледяная пустыня, а богатый район, если только люди смогут приспособиться к необычным для них температурным условиям. Уместно отметить, что сам Стефансон показал себя более кого-либо подготовленным к жизни в Арктике. Он превосходный охотник, изучивший до тонкостей повадки зверей. Обнаружив добычу на расстоянии выстрела, он почти никогда не делал промаха. Он отлично переносил такие условия, в которых другие умирали от истощения или замерзали, и даже умудрялся набирать вес.
Стефансон и сегодня остается одним из самых больших авторитетов по вопросам Арктики. Приятно сознавать, что в преклонном возрасте он живет там, где хранится его бесценное собрание книг и брошюр по Арктике и где его труд понимают и высоко ценят.
Смерть Уилкинса, который был на девять лет моложе его, явилась тяжелым ударом для Стефансона, и он долго с любовью и восхищением рассказывал о своем старом друге. Затем мы подробно обсудили мою беседу с Уилкинсом, и особенно его предложение отправиться в Арктику зимой.
Стефансон пристально посмотрел на покрытый снегом двор.
— Уилкинс, конечно, сделал бы это, — сказал он. — Этот отважный человек всегда стремился проникнуть в суть вещей.
— А что об этом думаете вы? — спросил я Стефансона.
— Вы увидите, что зимой в Арктике совсем иная картина. Это вам не конец августа, — ответил Стефансон.
В первую очередь мы должны будем считаться с тем, что зимой в Арктике совсем не такая погода, как летом. Летняя Арктика не так сурова. Температура летом держится около нуля, а ветры тихие и умеренные; воздух влажный, и небо почти постоянно покрыто облаками. Ледяные поля покрываются водой от тающих льдов, а погода, несмотря на облачность, довольно теплая и напоминает зимний день в средних широтах, когда наступает оттепель.
Совсем другое дело зимой. Арктическая зима резко отличается от лета. Средняя температура падает до тридцати пяти градусов ниже нуля. Ветры сильные, часто переходящие в жестокий шторм. Водоемы на льдинах исчезают. Ледяные поля покрываются снежной скатертью или остаются зеркально гладкими. Арктическая зима сурова и жестока.
Самые низкие температуры зимой бывают в январе, феврале и марте. Подобно тому как в три часа ночи бывает холоднее всего, самые большие морозы в Арктике наступают в марте. В этом месяце сильнее всего сказывается длительное отсутствие солнца. Естественно, что и толщина льдов в это время самая большая.
Стефансон рассказал мне также о полярной ночи. Планируя свое августовское плавание в Арктику, мы знали, что, когда будем находиться в районе льдов, там будет круглые сутки светло. Но с сентября и До марта солнце покидает Арктику, и она погружается в темноту. Полная темнота бывает, конечно, не везде. Это зависит от расстояния до полюса. Например, там, где живут эскимосы, — около семисот миль от Северного полюса — солнце скрывается за горизонт всего лишь на четыре месяца, причем в течение пяти недель бывают сумерки. Вообще сумерки играют важную роль в Арктике; в течение большей части арктической ночи солнце находится так близко к горизонту, что дает почти столько же света, как и в том случае, если бы оно всходило.
Луна в Арктике также дает неплохое освещение. На полюсе она поднимается во второй четверти и исчезает уже на ущербе. Благодаря прозрачности зимнего воздуха и большой отражающей способности снега, луна в Арктике является более значительным источником света, чем в средних широтах.
Оставался невыясненным еще один вопрос, и я спросил Стефансона, можно ли надеяться найти там зимой чистую воду, в которой подводная лодка могла бы всплыть.
— На этот вопрос нелегко ответить, — сказал Стефансон. Он считал, что свободную ото льда воду найти будет действительно трудно, но участки воды, покрытые тонким льдом, — это другое дело. Он объяснил, что в результате подвижки льдов в ледяных полях образуются разводья, но из-за сильных морозов они быстро замерзают, не успевая расшириться до полыньи, как летом.
— А как быстро они замерзают? — спросил я.
— Это зависит от мороза и ветра. В тихую погоду при температуре тридцать пять градусов ниже нуля вода в море в первый же день покрывается льдом толщиной до пятнадцати сантиметров, на второй день толщина льда увеличивается еще на десять сантиметров. Примерно через неделю толщина льда достигнет сорока пяти сантиметров.
— Как вы думаете, — спросил Стефансон в свою очередь, — можете вы на «Скейте» пробить такой лед?
