Потом я долго шел пешком до ближайшего крупного села. Взял такси до города. С вокзала отзвонился жене в Москву. Выкупил целое купе в вагоне СВ. И дальше, больше суток, ехали мы вдвоем. Я и саквояжик погибшего офицера. Никуда из купе не выходил, ни поесть, ни покурить. Да писал, извините за подробности, в бутылочку.
На перроне в Москве меня встречала жена с вооруженными парнями из частного охранного агентства. Под их присмотром я дошел до бронированного микроавтобуса. На нем мы доехали до банка и положили содержимое саквояжика в заранее арендованные ячейки.
Чуть позднее на деньги, вырученные с найденного клада, было закуплено профессиональное кладоискательское оборудование, снят первый офис в Москве. В общем, отсюда взяла свое начало «Кладоискательская контора Владимира Порываева», которая живет и здравствует по сей день.
P.S. Конечно, все было иначе. Я слишком себя запугал. На самом деле старик Юсуп был честным и добрым малым. Когда я поймал сигнал у пня старой груши, мы тут же с ним схватились за лопаты и кайло. А когда достали из вырытой ямы клад, то обнялись и долго танцевали джигу при луне. Потом честно, по-братски, разделили найденное, отмерив кучи на глазок. А утром сердечно распрощались, и его сын отвез меня на вокзал. Причем меня до самого отхода поезда охраняли еще два то ли сына, то ли внука старого Юсупа.
Этот вариант финала гораздо более достоверен. Ведь люди в большинстве своем – народ честный. Людям верить надо. Это вам любой кладоискатель скажет.
Ну, вы меня понимаете…
В кладоискательском деле большую роль играет снаряжение. Большую, но не главную. Ясно, что приятно шагать по просторам в крепких трекинговых ботинках за 300 баксов и дышащей одежде из гортекса, которая пот выводит, а влагу снаружи не пропускает. Но по большому счету, если ты в простых берцах и армейском камуфле, вероятность найти клад меньше не становится. Ну или, скажем, высокоэнергетический натовский паек для спецподразделений, конечно, и легче, и питательнее. Но зато нажористый шулем из гречки и приличной тушенки, сваренный на костре, гораздо вкуснее.
В техническом плане дела обстоят несколько иначе. Люди находили большие клады, пользуясь лишь старой картой, компасом и лопатой. Но хороший GPS-приемник и подходящий под задачу металлоискатель не просто удобнее, но значительно повышают вероятность находки.
Отдельным деревом стоит Ее Величество Лопата. Какими бы навороченными приборами ты ни обвешался, завершает работу все равно именно она. И от того, хороша ли у тебя лопата, зависит и скорость работы, и твое самочувствие, и здоровье. Попробуйте выкопать яму в тяжелой мокрой глине, когда она липнет к штыку лопаты, а неудобная рукоять натирает кровавые мозоли даже сквозь перчатки или, наоборот, слишком гладкая рукоять выскальзывает из мокрых рук – тогда меня поймете.
Поэтому мечта любого кладоискателя – титановая лопатка. Это вершина лопатостроительного искусства! Невероятно легкая и очень прочная, она великолепно держит заточку, ей можно рубить корни и вгрызаться в мерзлый грунт. К ее штыку не липнет грунт. В общем – идеал. Но обладают хорошими титановыми лопатками единицы. Это же стратегический материал! Большинство лопаток, что сейчас на руках, родом из конца 80-х – начала 90-х. В условиях тогдашних бардака и нищеты работяги тащили с умирающих заводов что могли, чтобы хоть как-то прокормиться. Так и появлялись полуголодные дачники с титановыми лопатами в руках, которые в реальности стоят как «чугунный мост».
Со временем порядок навели, и поток стратегического металла в частные руки иссяк, вернувшись туда, куда и положено – в авиастроение и другие высокотехнологичные производства. А титановые лопаты растворились на просторах всея СНГ. Понимающие люди готовы выложить за такое изделие серьезные деньги. Да только, как в стародавние времена, денег мало. Нужно еще где-то сам предмет покупки найти. В строительных магазинах время от времени в свободной продаже появляются лопаты из титана. Видел я их. Душераздирающее зрелище. Они, конечно, легкие, спору нет. Но только сделаны из металла толщиной чуть больше консервной жести и вырублены грубо, словно на уроке труда в средней школе. При этом стоят весьма прилично. На дачу такую взять можно, если пользоваться ей аккуратно. Но на серьезный коп лучше не брать, от греха подальше.
У меня титановая лопатка имеется. Именно из тех, старых запасов. Как-то приобрел по случаю и совсем недорого у одной пожилой женщины на барахолке в провинции. Заплатил ей больше, чем она просила. Тетка явно продавала ставшие ненужными домашние вещи и не знала реальной ценности лопатки. Но рассказ будет не о моем инструменте, а о похожем, но с очень тяжелым наследием, которое в полной мере можно было бы назвать проклятием.
Как-то на очередном копе я встретился с давним знакомым. Не сказать, что он мой друг, но мы в неплохих отношениях, с некоторой долей традиционной профессиональной ревности. Вечерком у костра, с непременной бутылочкой, он обратил внимание на мою лопатку. Похвалил ее, но как-то без особого восторга, что довольно странно. Заметил, что меня сей факт слегка покоробил. И решил успокоить, мол, у него к титановым лопаткам с некоторого времени сложное отношение. Я поинтересовался, что же с ним такое случилось.
Рассказ далее пойдет от первого лица. Итак…
Место это я уже давно приметил. Еще в одну из зимних рекогносцировок. Зимой бывает полезно по дальним углам походить на лыжах – пробраться туда проще. И хоть копать пока нельзя, на будущее отметочек наставить самое то. Вот и тут все сходилось, все давно опробованные приметы. Хороший ручей, склон к нему пологий, спуск к воде удобный. Что-то вроде седловины внизу. Населенные пункты обычно именно в таких местах и ставили.
Место было глухое, до деревень – по десятку километров, не меньше, дорог нет. Да и на картах все выглядело совсем не так, как живьем. Так что я за место особо не волновался, вряд ли конкуренты сюда сунутся в ближайшее время.
Наконец, собрался я посетить это местечко. Машину пришлось бросить довольно далеко. Едва заметная колея, по которой, видимо, охотники на «шишиге» пробивались, уходила в илистую болотину – ушедший в землю ручей. Моей колымаге тут ходу не было. Так что протопать с грузом пришлось километров пять.
Но когда я добрался, решил, что потел не напрасно. В теплое время место выглядело еще более многообещающим. С высокого места были видны только склон да бугор, загораживающий ручей и спуск к нему. А вот там, на спуске, отчетливо виднелись оплывшие и заросшие ямы. Я много старых деревень видел, ямы эти точь-в-точь походили на ямы от старых погребов. Они остаются, даже когда от стен домов и даже фундаментов ничего не видно. Единственная странность – ямы эти располагались не в линию, а как бы в шахматном порядке. Но я списал это на то, что деревня глухая и никто здесь генпланом с его «красной линией» не заморачивался. Ну и то, что следы деревни были не на пригорке, а на склоне, тоже было необычно. Хотя и тут прекрасное оправдание: склон-то южный, на нем и снег быстрее сходит, и земля прогревается – для огородов самое то.
Возбуждение и азарт росли. Я даже не разбил лагерь, сразу расчехлил прибор и побежал осматривать площадь. Прибор пищал, не замолкая. Черного металла в земле было – хоть добывай. Это нормально. Деревня – мощный источник черного металла. Гвозди, скобы, сломанные подковы, куски кровельного железа, обломки сельхозинструментов – все это щедро удобряет культурный слой. А вот то, что практически не было ни одного сигнала от цветного металла, – это удивляло. Всякие ложки-вилки, детали сбруи, пуговицы и прочие побрякушки просто обязаны иметься. А их не было.
Постепенно в поисках спустился по склону к ручью. И тут прибор показал большой сигнал от черного металла. Что это? Древняя наковальня? Шестерня от какого-то здоровенного механизма? Решил копнуть, чтобы хотя бы понять, какого времени поселение тут было и на что можно рассчитывать. Смело срубил дерн, очертил периметр и начал выбрасывать грунт. Но потом, подумав, решил действовать поаккуратнее. Может, это, конечно, и наковальня. Но мало ли какого она века, зачем портить лопатой исторический материал?
Еще несколько движений лопатой… И вдруг я застыл, а по спине предательской струйкой пробежал холодный пот. Из-под осыпавшегося грунта четко проступал округлый бок предмета, знакомого любому копателю, который работает в местах прошлых сражений и беспокоится за свою жизнь. Противотанковая мина, собственной персоной.
И тут мгновенно все встало на свои места. Я поразился собственной слепоте. Я опытный и осторожный человек. Как я мог не заметить целого набора очевидных признаков – непонятно. Не иначе как временное помешательство.
Ручей в крутых берегах тянулся на несколько километров, и только тут он разрывался удобной седловиной. На том берегу – на несколько километров широкое междулесье. На этом – прямой выход к трассе. Классическое направление танкового прорыва. Кости скота указывали, что этой переправой пользовались, и весьма активно. И переправа эта была заминирована от возможного прохода чужих танков. Ну а ямы эти – не что иное, как заросшие огневые точки обороны переправы.
