Ознакомительная версия.
В Книге мертвых, как и в других религиозных текстах египтян, нет системы в расположении глав. Редко бывает так, чтобы в двух экземплярах книги главы помещены в одной и той же последовательности. Порядок расположения глав или групп глав, по-видимому, был совершенно произвольным. Также никакого внимания не обращали на логическую и естественную последовательность событий. Например, молитвы, посредством которых блаженная душа получала возможность принимать различные формы, обычно предшествуют главе, в которой описывается, как достичь высшего блаженства. И хотя это не так уж и смущает, но все же неудобно, что покойный с самого начала получает эпитет, которого его удостаивают позже; его неизменно называют маа кхеру (с правдивым голосом, или, вернее, согласно использованию этого слова в Книге мертвых, явно оправданный), хотя это всего лишь следствие, которое может показать, имеет ли он или получил ли в конце это предполагаемое качество. Эта практика, вероятно, основывалась на чувствах, родственных тем, с которыми немцы обычно называют мертвеца selig (блаженный), в надежде на то, что блаженство может действительно стать их жребием.
Учение Книги мертвых дополняет множество других текстов, которые обычно относятся к более поздним датам. В эпоху Птолемеев и даже раньше существовал спрос на компиляции отрывков из Книги мертвых и других произведений, которые должны были содержать только основные заклинания и которые были предназначены для частного использования в узких кругах верующих или даже для отдельных людей, а не для большинства верующих, по-прежнему твердо придерживавшихся самой Книги мертвых. Некоторые из этих сборников имели сравнительно широкое распространение, как, например, «Книга Дыхания», «Вторая Книга Дыхания», «Книга о Путешествии в Вечности», «Книга «Пусть процветает мое Имя» и т. д., тогда как другие найдены лишь в единственном экземпляре и, вероятно, никогда не существовали в виде дубликата.
Тексты, повествующие о путешествии солнца по подземному царству, дают довольно ясную картину потустороннего мира, но это не относится к Книге мертвых, и было бы невозможно зафиксировать, как на карте, районы, которые в ней описываются. Упоминаются реки, некоторые территории, ворота, через которые следует пройти, часовни, в которых обитают боги, демоны, поджидающие души в различных местах, огненные озера и острова. Но как все эти элементы компонуются вместе, явно оказалось за пределами понимания даже египетских жрецов, в противном случае была бы, по крайней мере, какая-то логическая цепочка в описании скитаний души-Осириса. Ввиду этой путаницы, а также потому, что отдельные эпизоды имеют сравнительно небольшое значение при любой попытке рассмотреть религию египтян как единое целое, мы можем оставить в стороне эти скитания при дальнейшем рассмотрении. Достаточно отметить, что при помощи заклинаний из Книги мертвых душе удавалось побеждать всех злых духов и заставлять всех добрых духов проявлять благосклонность при открывании всех дверей и в конечном итоге прийти на суд в Зале Двух Правд, т. е. Правды и Справедливости.
Там в кресле под балдахином сидел Осирис Добродетельный, Владыка Жизни, Великий Бог, Владыка Абидоса, Царь Вечности. В руке он держал царский скипетр и цеп, на его голове была корона. На некоторых изображениях этой сцены перед Осирисом помещен символ Анубиса; на других Анубис на другой стороне зала вводит душу усопшего, которая в иных случаях должна входить одна. Перед Осирисом сидели сорок два судьи, выносящие приговор умершему; все они были призваны из различных городов Египта, и каждый должен был произнести приговор умершему в отношении какого-то особого греха. Также перед богом стояли четыре погребальных духа: Амсет с головой человека, Хапи с головой обезьяны, Дуамутеф с головой шакала и Кебехсенуф с головой ястреба. Они отвечали за внутренности покойника и должны были являться на суд, потому что, согласно вере египтян, грешило не божественное «эго» человека, а лишь его внутренние органы. Покойного принимала богиня или богини правды. Он начинал говорить в свое оправдание, заявляя, что не совершал ни одного из сорока двух грехов, а затем правдивость его слов проверяли, взвешивая его сердце на весах, на другой чаше которых лежал символ правды. Взвешиванием руководил Гор, иногда ему помогал Анубис или Тот, причем последний обычно присутствовал в качестве писца богов и записывал результат судебного разбирательства.
Если покойника признавали праведником, он получал назад свое сердце, остальные бессмертные части его души соединялись в нем, и он снова принимал облик человека, который ходил по земле, но который теперь вступил в новую, вечную жизнь. Что происходило, согласно учению об Осирисе, если приговор был для него неблагоприятным, неясно. Очевидно, в этом случае восстановления не происходило, и Осирис умирал во второй раз, за чем следовало его полное уничтожение. На многих изображениях в Зале Суда можно увидеть фигуру бегемотихи. Она обозначена как пожирательница подземного царства и часто считается чудовищем, к которому попадали неоправданные покойники. Насколько это толкование правильно, мы определить не можем. Обычно это животное помещали туда, по-видимому, в качестве стража входа на Поля Блаженных, но иногда его уподобляют Сету. В других текстах говорится, что судьи убивают грешивших мертвецов и пьют их кровь. Короче, здесь мы также имеем противоречивые утверждения и можем только предполагать, что среди обитателей долины Нила не было согласия по вопросу окончательной судьбы грешников.
Суд в присутствии Осириса является темой главы 125 Книги мертвых, и здесь точно установлены слова, которые должен был произносить покойник в зале суда. В Туринском тексте первая часть этой главы выглядит так:
«Приветствую вас, владыки Двух Правд! Приветствую тебя, Великий Бог (Осирис), Владыка Двух Правд! Я иду к тебе, ты мой господин; я подхожу к тебе близко, чтобы узреть твои прелести. Я выучил и знаю твое имя; я знаю имена сорока двух богов, которые находятся с тобой в Зале Двух Правд, которые живут и наблюдают за грешниками, которые пьют их кровь в день мучительных слов перед Добродетельным и Справедливым (маа кхеру) Осирисом. Привет! Двойной Дух! Имя тебе – Владыка Двух Правд. Привет! Я знаю вас, владыки Двух Правд; я несу вам Правду, я уничтожаю для вас Зло!»
«Я не мошенничал и не делал людям зла.
Я не притеснял своих соотечественников, иначе говоря, своих товарищей.
Я не отклонял справедливость в зале суда.
Я не знал подлости.
Я не совершал зла.
[Как надсмотрщик] я не заставлял человека делать больше, чем он должен за день.
Я подхожу к кораблю подношений (?), я приближаюсь к обители того, кто предлагает предписанные подношения.
Я не предавался тревожному беспокойству.
Я не был опустошенным [без добра].
Я не был слабым.
Я не был презираем.
Я не делал того, что отвратительно богам.
Я не позволял, чтобы надсмотрщик плохо обращался с рабом.
Я не довел никого до голода.
Я никого не заставил плакать.
Я не совершал убийства.
Я не являлся причиной коварного убийства кого-либо.
Я не совершал обмана кого-либо.
Я не портил хлеб подношений в храмах.
Я не брал от хлеба подношений богам.
Я не крал одежду или пелены прославленных [умерших].
Я не блудил.
Я не осквернил себя как жрец бога моего города.
Я не добавлял ничего и
Я не уменьшал приношения.
Я не прибавил груза на весах.
Я не отнимал у детей молоко.
Я не забирал скот на пастбище.
Я не ловил сеткой птиц богов.
Я не ловил рыбу в их [богов] прудах.
Я не отводил в сторону воду [с поля соседа] во время подъема воды.
Я не перекрывал речную протоку в ее течении.
Я не гасил огонь в его время года [т. е. тогда, когда его следовало поддерживать].
Я не выманивал у Девятерых Богов то, что принадлежало им.
Я не выгонял [со своих полей] пастухов храмовых земель.
Я не прогонял бога, когда он шел вперед [во время процессии из своего храма]».
После нескольких фраз, в которых усопший объявляет себя одним из благословенных, которые восстали из мертвых, следует «отречение от грехов». Оно отличается от первой речи тем, что оно поделено на сорок две строчки, каждая из которых начинается с призыва к определенному демону, духу или душе с обозначением его места пребывания, а заканчивается упоминанием греха, которого, по утверждению покойного, он не совершал. Вот что он говорит: «О ты, Шагающий вперед, тот, кто происходит из Гелиополя, я не делал зла»; «О ты, Открывающий Рот, тот, кто происходит из Вавилона [в настоящее время Старый Каир], я не причинял никакого вреда» и т. д. Грехи, от которых он отрекается, в целом те же самые, что и перечисленные в первом покаянии. Однако многие из них уточняются более подробно, чтобы получилось число сорок два. Но следует отметить, что здесь также покойник заявляет, что он не разбойничал, не скупился, не убивал храмовый скот, не был соглядатаем, не впадал в ярость, не был глух к словам правды, никого не проклинал, особенно царя, своего собственного отца или бога.
Ознакомительная версия.
